Чувство ежа - Татьяна Юрьевна Богатырева
Киллер, слушая эту чушь, свел брови – обиженно, но все еще недоуменно.
– Догадка третья, – Ришелье чуть понизил голос и повысил градус пафоса. – Посвящение и есть посвящение, только не в студенты, а в тоталитарную секту. Клятвы на крови, оргии и жертвоприношения. А если кто проболтается, того принесут в жертву в следующий раз.
– Тьфу, – только и сказал Киллер и с укоризной оглядел давящихся смехом Дона и Витька. Подумал, почесал нос и уточнил: – А что вы про вылет говорили?
– Если отказываешься от Посвящения, из школы отчисляют. Тут же. Можешь больше даже не приходить, на уроки не пустят. Это в правилах написано, но за последние восемь лет такого не было. Раньше – не знаю, – уже нормальным голосом ответил Ришелье. – А вот что Посвящение не проходят, было. В позапрошлом году одна девчонка так вылетела. Вроде отстала от группы, вернулась домой, и все. Пришла в школу, забрала документы и больше не появлялась.
Дон ту девчонку помнил довольно смутно. Из класса «В», ничего особенного на вид.
– Ага, – кивнул Киллер. – А если ничего страшного, то чего Витек такой пришибленный?
– Я не пришибленный, просто… – впервые подал голос гвардеец кардинала. – Мишаня нас в августе на болота водил, разведать местность, а теперь… Найду уродов, которые его убили, руки оторву.
Он сказал это так буднично и спокойно, что Дон поверил: в самом деле оторвет. И взглянул на него по-новому. С уважением, наверное. Витек всегда был в тени, незаметной серостью – то в тени Поца, теперь в тени великого Ришелье. Ведь если подумать, Ришелье не позволил приблизиться к себе ни Марату, ни Сашке… да никому из класса, хоть попытки и были. А Витька – взял в команду. Сразу и безоговорочно. Не без причин же.
– Уродов мы найдем, – так же спокойно сказал Дон. – Но трупы с оторванными руками разбрасывать не будем. Мы за чистоту в городе. – Глянул в совершенно обалдевшие глаза Киллера, хлопнул его по плечу. – Спокойствие. Все будет в порядке с Посвящением. Ты же не один туда пойдешь. Кстати, Ромке я позвонил, с ним все отлично. Пылесосит ковры и строит коварные режиссерские планы. А мне бы байк забрать, да и учебники на завтра… я уже трое суток дома не был. Киллер, поехали ко мне с ночевой?
Киллер потряс головой, видимо, чтобы утрясти все услышанное, и согласился. Так что через час они уже валялись на Доновом диване, хрустели чипсами и ржали над очередной серией «Дневников Вампира»: у Киллера особенно хорошо получалось передразнивать злодеев злодейским голосом. А все размышления о серьезном Дон оставил на потом – не убегут. Невозможно ж целыми днями делать морду кирпичом а-ля Корлеоне.
* * *
Понедельник, как и положено дню тяжелому, начался с биологии.
Странной биологии.
Сегодня Эльвира Повелительница Тьмы полностью оправдывала свое прозвище. Вроде бы – ничего необычного. Деловой костюм, слегка затемненные очки, сдержанный макияж. А все равно, только метлы и черного кота не хватает. Говорящего.
И файербола в руке. Кто мяукнет – того и поджарит.
Класс мгновенно замолк, посторонние предметы вроде отключившихся на входе в школу айфонов, недоеденных шоколадок и расчесок исчезли, словно их и не бывало. Господа студенты сидели ровно, смотрели строго на преподавателя и являли собой образчик прилежности и дисциплины.
– У меня для вас, господа, две новости, – сообщила Эльвира, окинув парад паинек взглядом-рентгеном и остановившись на Доне.
Если б Дон не знал точно, что ничего запрещенного не приносил, лабораторных не списывал и в тайных обществах не состоял, испугался бы. А так – только мурашки пробежали по спине и притаились где-то в пятках.
– Одна очень плохая, – продолжила Эльвира, глядя прямо на Дона.
Глаза он не опустил, продолжая смотреть на директрису. Он знал, что она сейчас скажет: Поца убили. И знал, что удивится вместе со всем классом, как и Ромка, и Киллер, и Ариец, и Ришелье с Витьком. Иногда актерское мастерство – самый жизненно необходимый предмет.
Вот прямо сейчас забыть весь субботний вечер и реагировать так, будто ничего не было. Ни подворотен, ни трупа, ни-че-го. Не факт, что Филька сказала хоть кому-то, кто на самом деле нашел труп. У них с Эльвирой все сложно.
– В субботу вечером был убит ваш одноклассник, Миша Шпильман, – не разочаровала его Эльвира.
В классе последовал предсказуемый взрыв паники, ужаса, возмущения, недоумения… одна девчонка-бешка даже всхлипнула.
Дон тоже удивился, возмутился и от всего класса задал повисший в воздухе вопрос:
– Кто?
– Мусорщики, – сказала Эльвира.
Внезапно – правду, Дон это понял совершенно ясно. А сама Эльвира захлопнула рот, словно чтобы не сказать что-то еще, не предназначенное для студенческих ушей.
Повелительница Тьмы сказала не то, что собиралась? Крайне странно.
Класс же затаил дыхание: непонятный ответ породил сотню новых вопросов, и все ждали, что Эльвира на них ответит. Прямо сейчас.
Наверное, все, кроме Дона. Он-то прекрасно понимал, что студентов никто и никогда ни во что важное не посвящает, и если Эльвира сейчас что-то и расскажет, это будет лишь капля в море. Самая незначительная капля из всех возможных.
А Эльвира нахмурилась и как-то враз постарела.
– Бомжи, – поправилась она. – При попытке ограбления.
Соврала? Или нет? Прозвучало очень убедительно, и камень в Дона бросил явно бомж, но… почему-то казалось, что если это и правда, то не вся. Если правда бомжи и при ограблении – то почему растоптали сигареты, а не забрали с собой? Бомжи же всегда курят… или нет?
И еще, при чем здесь какие-то мусорщики? Кто так бомжей называет? Никто.
Не-е-ет, что-то здесь не то.
– Не думайте об этом, сейчас у вас есть более насущные заботы. Через десять дней состоится Посвящение, вот о чем нужно думать в первую очередь.
Она обвела класс взглядом поверх очков, не пропустив никого. Снова на миг задержалась на Доне… нет, на Киллере. А его плечи напряглись, словно он не хотел ни верить, ни думать, а его заставляли…
Чушь какая. Почему второй день подряд лезет в голову всякая чушь? Мировой заговор, спецслужбы, психотропное оружие и Эльвира в роли Дамблдора.
Бред.
Еще мусорщики эти… кто такие мусорщики? Обязательно спросить Фильку, она точно знает и должна сказать.
Правда, даже для него самого это прозвучало не слишком убедительно.
Дону всегда казалось, что Филька с ним откровенна. Что она рассказывает ему нечто такое, о чем не знает никто, кроме них.
