Елена Литвиненко - Кукла советника
– Пощадите, господин…
– Дай попить.
Поспешно вскочив, я налила воды в тяжелый граненый стакан, протянула с поклоном. Йарра осушил его залпом и вернул. Когда он отдавал стакан, наши пальцы соприкоснулись, и я снова почувствовала болезненный жар, исходящий от его тела.
– Ваше сиятельство, – снова начала я.
– Принеси поесть, – оборвал меня граф.
Я подчинилась, спустившись на первый этаж и передав приказ какой-то служанке. В спальню я их не пускала – никто не должен знать о болезни Йарры, старательно культивировавшего образ сверхчеловека, неуязвимого для оружия и телесных недугов. Обычно он заранее чувствовал приближение лихорадки и успевал приехать в замок, где за ним ухаживали Галия, Тим или Сибилл. А сейчас, из-за меня, не успел, и приступ свалил его в гостинице.
Светлые, как там Алан? Никогда себя не прощу, если с ним что-то случится. Помогла, называется. Имя дала. Дура набитая…
На стол передо мной поставили мельхиоровый поднос с протертым супом, мясным рагу и кувшином вина.
– Вы донесете, госпожа? – спросила служанка. – Или вам помочь?
– Я сама. – Израненные ладони отозвались острой болью, протестуя против тяжелого подноса, но я терпела, наказывая себя за безрассудство.
Йарра с трудом вылез из постели, в одних брюках сел спиной к разожженному камину. Через силу влил в себя суп, кривясь, проглотил мясо. Кормить себя с ложки не позволил. Я сидела, уткнувшись в наполненную тарелку; аппетита не было совсем. Тяжелый взгляд графа давил, чувство вины пригибало, заставляя втягивать голову в плечи. Последний раз таким ничтожеством я чувствовала себя в замке князя.
– Значит, сделаешь все что угодно, чтобы я помиловал твоего дружка?
Я вскинула голову, с надеждой глядя на графа.
– Да!
– Что ты знаешь о религии? – перешел Йарра на лизарийский язык. И как это связано с Аланом?
– Э-э…
Проглотив лекарство, граф поморщился. Скрылся ненадолго в ванной и вернулся в кровать, завернувшись в одеяло. К этому моменту я успела сформулировать довольно внятный ответ и забубнила, представив, что просто отвечаю очередной урок:
– Исконная религия нашего мира – вера в Демиурга-созидателя. Маги и философы считают, что мир был создан Великой Матерью, Женщиной-Творцом, породившей все живое под небом Льетта. Ей поклонялись эльвы и Первые Люди, предшественники боргов, сейчас, когда Мать покинула наш мир, за веру в нее продолжают цепляться лишь римела и кочевые варварские племена. В настоящее время на Льетта царит политеизм – многобожие. Кто-то верит в духов природы, кто-то поклоняется демонам, но большинство являются последователями культа Светлых богов, самые почитаемые из которых – Анара, покровительница удачи и путешествий, Шорд-целитель, Данкан-Защитник и Воин, и Катера, богиня плодородия и хорошей погоды. В противовес Светлым существуют Темные боги. О них не принято говорить, им не оставляют подношений, разве что Корису, владетелю душ мертвых. Мор, голод, война, смерть – вот что несут Темные и их последователи, большая часть которых некроманты Оазисов и безумцы, желающие уничтожить мир.
– Неплохо, но это общие фразы, которые можно прочесть в любой богословской книге, – заметил граф. – Ты лишь доказала, что у тебя хорошая память и ты неплохо вычленяешь факты из сотни страниц рассуждений, – хмыкнул он. – Но ты назвала пятерых, в то время, как богов четырнадцать. Как зовут остальных?
Я покачала головой.
– Не помню.
– Почему Темным не оставляют подношений? Разве не логично их задобрить? – продолжил допрашивать Йарра.
– Не знаю…
– Какие доказательства присутствия Светлых и Темных ты можешь назвать?
Я пристыжено молчала.
– Сядь ближе, – велел граф. – Мне надоело кричать через всю комнату.
Я передвинула стул к кровати, оставив тем не менее расстояние в вытянутую руку.
– Ты знакома с генеалогией?
Что может быть менее связано, чем религия и родовые древа? И каким будет его следующий вопрос – сколько звезд на небе? Или что было раньше, курица или яйцо?
– Я хорошо знаю геральдику и историю Высоких и Младших родов райанов, немного разбираюсь в меотских и лизарийских, но исключительно на уровне правящих семей.
– Угу, – кивнул своим мыслям граф. – Так я и думал. Как обстоят дела с рукоделием?
Не курица с яйцом, конечно, но близко.
– Умею ткать, прясть, вязать, шить и вышивать бисером. Но что-то грандиозное вряд ли сваяю.
– В этом нет необходимости. У тебя будет два, – задумался он, – да, два месяца на изучение богословия и генеалогии. Все другие занятия, кроме четырех часов с Рохом, отменяются. Ко Дню Поворота ты должна разбираться в учении культа и лизарийских родах, как в таблице умножения.
– Это же невозможно! – выдохнула я, прижав ладонь к губам. – Одних молитв и песнопений Светлым больше двух сотен!
– У тебя есть очень хорошая мотивация, – криво, уголком рта, усмехнулся граф. – Как его там зовут? Аллен?
– Алан, – тихо ответила я.
– Все это время Алан будет находиться в тюрьме Эйльры. Я, так и быть, велю перевести его из мешка в камеру поприличнее, раз уж он теперь райан. А ты, дорогая моя, спустя два месяца совершишь небольшое путешествие в Лизарию. Мой лепший друг, советник Доейр, собирается устроить помолвку своего сына с Эстер, младшей сестрой лизарского короля. Девушка немного младше тебя, ей тринадцать, и она воспитывается в монастыре Анары. После Дня Поворота ее заберут оттуда и вместе с дуэньей отдадут в дом Дойера. У тебя будет полгода до свадьбы, чтобы найти качественный компромат на Советника. Я дам тебе все необходимое – амулеты, магических шпионов, оружие – все. Но ты найдешь то, что позволит мне утопить Дойера! – яростно закончил граф и, закашляв, откинулся на подушку. – Мне нужен шпион в доме Советника. Человек, которого он не сочтет угрозой, тот, кто будет для него просто мебелью. Ты займешь место Эстер, – ответил он на мой невысказанный вопрос.
– Я должна буду выйти замуж? – не поверила я.
– Нет, – отрезал Йарра. – Замуж ты если и пойдешь, то не за дойеровского слюнтяя. Будет помолвка. А к ее концу… – Кашель накатил с новой силой. Граф мучительно кашлял, сгибаясь, подтягивая колени к груди, захлебываясь воздухом и мокротой. Вот только мне совсем не хотелось ему помогать, укрывая одеялом и растирая бронхи медвежьим жиром.
– А если меня узнают?
– Вы, лизарийки, все похожи, – успокоившись, буркнул граф. – Светловолосые, светлокожие и светлоглазые. Сибилл поможет тебе отрастить прическу, к режиму монастыря привыкнешь – будешь вставать к заутрене и ложиться не позже десяти, платья научишься носить. Эстер отдали в монастырь ребенком, сомневаюсь, что ее родная мать бы узнала… Если бы была жива. Послушницы прикрывают лица вуалями, единственный человек, который точно знает, как выглядит принцесса, – Мать-Настоятельница, но она будет молчать.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– И если я справлюсь, найду компрометирующие письма, запишу разговоры Дойера, вы отпустите Алана? – я сцепила руки в замок, глядя на Йарру.
– Да, – нехотя ответил он.
– Вы обещаете? Клянетесь, что не причините ему вреда?
Глупо, но я пыталась торговаться.
И доигралась.
Молниеносным броском мужчина схватил меня за запястье, дернул. Охнув, я упала ему на грудь, попыталась упереться в кровать свободной рукой, но граф перехватил и ее, а потом перевернулся, вжимая меня в матрас.
– Что же ты так беспокоишься о нем, Лира? – зло спросил он.
– Пустите! – Я замотала головой, тщетно пытаясь уклониться от его губ, задергалась, стараясь освободить руки.
Йарра легко, без малейших, казалось, усилий, удерживал меня, а поцелуй больше походил на злой укус.
– Ты любишь его?
– Нет!
– Хочешь?..
Он с ума сошел!
– Нет!
Я снова дернулась, борясь с подступающей паникой. Йарра навис надо мной, насмешливо наблюдая за безуспешными попытками вырваться. Вот он потерся щекой о мою щеку, по-волчьи раздувая ноздри, вдохнул запах волос. Губы ущипнули мочку уха, от горячего языка побежали мурашки.
– Отпустите ме… Не на…
Йарра накрыл мой рот поцелуем, заглушая крики. Затрещала и куда-то улетела сорванная рубашка. Граф жадно припал к моей шее, плечам, целуя их, чуть покусывая нежную кожу, совершенно не обращая внимания на кулаки, которыми я молотила его по спине.
– Какая интересная конструкция, – добрался Йарра до полоски замши, перетягивающей грудь. – Кто тебя надоумил, а?
– Не надо! Ваше сиятельство, пожалу…
Граф зажал мне рот ладонью.
– Прекрати орать, Лира.
– Пожалуйста, – зашептала я, чувствуя, как по щекам бегут слезы, – пожалуйста, не надо!
– Я просто хочу тебя… приласкать, – помедлив, сказал он. – И ничего больше… Пока.