Невыносимый дар - Анна Сергеевна Одувалова
Это поражение. Удар выбивает из легких воздух, перед глазами темнеет, а следующий удар заставляет меня пролететь кубарем по татами и с хрустом врезаться в столб. Я слишком хорошо знаю звук ломающихся костей. Кажется, сейчас я вылетела не только из колледжа, но и из спорта. Это последняя мысль прежде, чем я отключаюсь.
Глава 17
Открываю глаза и не сразу понимаю, что произошло. Вокруг меня люди, вижу обеспокоенные лица: Шэх, Волк, Уейси… Дар, пробирающийся через толпу, собравшуюся у ринга.
– Ты как? – спрашивает учитель.
А я не знаю. Медленно поворачиваю голову, пытаюсь сесть и понимаю, что с поддержкой могу это сделать. Все, похоже, не так страшно, как я себе представляла. Руки-ноги шевелятся. Правда, перед глазами плывет картинка, головой я приложилась знатно. Но вроде больше повреждений нет, хруст ломающейся кости оказался неприятной иллюзией. Видимо, я просто сильно ударилась головой.
– Все в порядке, – говорю я преимущественно для Дара. Мне не нравится видеть в его глазах страх.
Меня быстро осматривает лекарь, вливает в рот какую-то горькую настойку, проводит руками по телу, сканируя на повреждения, и я чувствую теплую волну. Все в порядке. Мне бы радоваться, что я ничего не сломала, но проигрыш запоздало накрывает с головой. Это самое болезненное поражение в моей жизни, и его последствия могут быть неприятными и сильными для меня.
Пытаюсь прийти в себя. Дар стоит в стороне. Вокруг меня лекари, тренер, персонал. Всем важно убедиться, что я не пострадала серьезно. Но самые значимые травмы на соревнованиях – не физические. Я потеряла уверенность.
– Каро, что произошло? – спрашивает шэх, когда лекари уходят. – Все же шло хорошо. Какая проблема возникла в самом финале?
Поднимаюсь, не желая ни с кем разговаривать. Ни с ним, ни с Даром. Мечтаю остаться одна.
Прихрамывая, иду в сторону раздевалок. Шэх отправляется за мной. Дар – нет. Хорошо. Не хочу никого видеть. Скоро награждение, не собираюсь даже подниматься на трибуну. Для меня второе место – это проигрыш. Фиаско и крушение всех надежд. Я почти уверена, что из колледжа меня выгонят, и это очень больно осознавать.
– Каро, я жду ответа, – напоминает о себе тренер.
– До соревнований я нашла записку и высушенный цветок у себя в шкафчике… – нехотя признаюсь я.
– Почему не сказала?
– Не было времени. – Я пожимаю плечами и морщусь от боли в грудной клетке. Все же я достаточно сильно приложилась. – Лестрат был в курсе. А во время соревнований я видела в толпе на трибунах Его…
– Прям его? – скептически уточняет шэх, и я пожимаю плечами. Откуда же мне знать?
– Я видела его рубашку… этого оказалось достаточно.
– Каро, кто-то в рубашке смог вывести тебя из равновесия?
– Это точно была его рубашка, – упираюсь я, злясь оттого, что чувствую себя ущербной. – И да, вся эта ситуация выводит меня из равновесия.
– Сегодня на кону стояло твое будущее.
– Спасибо, что напомнил! – огрызаюсь я раздраженно. – А то я не знаю, что он методично уничтожает мою жизнь! Что я с этим могу поделать?
– Он уничтожает твою жизнь лишь потому, что ты ему это позволяешь! – отрезает шэх, а мне становится зло и обидно.
Как будто я во всем виновата! Но это не так.
Шэх чувствует мое возмущение и продолжает:
– За все это время он не пытался вступить с тобой в контакт. Он просто пугает и больше ничего не делает, а ты не можешь взять себя в руки. Тут ты была в безопасности. Да и вообще непохоже, что он хотел как-то с тобой взаимодействовать.
– Он убил девушку, – напоминаю я.
– Девушку, не тебя, – возражает шэх. – Он играет тобой, и ты выдаешь ему нужные реакции и гробишь свою жизнь и спортивную карьеру. Переодевайся и выходи на награждение. Сделанного не изменишь, но, Каро, если ты вылетишь из колледжа, думала ли ты, как сложится твоя жизнь? Я не смогу вытаскивать тебя постоянно, хоть и буду стараться раз за разом.
– Но я не виновата… – несчастно всхлипываю я, а шэх смотрит на меня с жалостью.
– Я понимаю, Каро, но спорт не терпит слабости, и директор колледжа – тоже. Сейчас ты проиграла, а Уейси победила, маньяк твой победил, и никому нет дела до причин произошедшего. А мне бы хотелось, чтобы победа осталась за тобой и в этой ситуации, и в этой жизни.
Шэх выходит, а я с рыданиями опускаюсь на лавочку. Все просто отвратительно. И я точно не пойду ни на какое награждение. Хочу остаться одна.
Жду пять минут и поспешно переодеваюсь. За такое меня не погладят по головке, но меня и так нечасто гладят. Сегодня я разочаровала всех, и вряд ли сумею разочаровать сильнее. Я не могу и не собираюсь делать вид, будто все хорошо. Стоять и улыбаться, когда выворачивает наизнанку, – это не мое. Я всегда болезненно воспринимала проигрыши, но сегодня… Сегодня мне особенно плохо. А «плохо» я предпочитаю переживать в одиночестве, поэтому и собираюсь сбежать.
– Каро, ты куда? До награждения пять минут! – дергает меня Волк, который поджидает под дверью явно по указке шэха.
– Уйди, а? – без особой надежды прошу я, понимая, что даже при нем не хочу рыдать, а сдерживаюсь буквально из последних сил.
Это не первое мое поражение, но единственное, которое случилось потому, что меня буквально морально вымотали. И единственное, которое будет стоить мне будущего. Потому что из колледжа меня попрут. Им нужен был только повод.
– Шэх разозлится, – пытается убедить друг.
– Он и так злится. – Я пожимаю плечами. – Я не выйду сегодня на награждение. И мне все равно, что обо мне подумают.
– Каро, ты вторая. Это не трагедия. Случайность. Так бывает.
– Для меня трагедия. Волк, уйди. Пожалуйста.
Он чувствует, что я на грани, и отступает, а я спешу к черному ходу, чтобы ни с кем не столкнуться по пути. Здесь многолюдно: спортсмены, тренеры, группы поддержи. Но на меня не обращают внимания, и это прекрасно. Выскакиваю на парковку и прижимаюсь к стене, закрывая глаза и пытаясь отдышаться. По щекам текут слезы.
– Каро…
Открываю глаза и вижу перед собой запыхавшегося Дара. Он, похоже, бежал за мной.
– Уйди… – прошу слабым голосом.
– Каро? – Он подходит ближе, пытаясь обнять.
– Уйди! – рыдаю я и толкаю его в грудь, но он не отшатывается, а стоит, как скала.
Снова поднимаю руки, чтобы оттолкнуть, но он перехватывает мои запястья и прижимает их к стене. А я даже сопротивляться не могу. Просто злюсь и рыдаю.
– Значит, все так просто? – шипит он, склоняясь к моим губам. – Захотела – позвала. Захотела
