Святоша. Путь экзорциста - Маркус Кас
Строго наказав шведу не выпускать княжну до моего возвращения любыми безвредными для здоровья способами, я спустился в подвал. Наступило время проверить свой собственный подземный ход.
По пути я подергал закрытые двери и поприкладывался к ним ухом. Но никаких звуков оттуда не доносилось. Пообещав себе сделать осмотр этих владений Синей Бороды, я добрался до решетки и на время застыл перед ней.
Изумительная работа. Отдельные кованые элементы почти незаметно соединялись, производя впечатление единой системы. Точнее печати. Многосоставная и огромная, она в основном состояла из незнакомых мне символов и их сочетаний.
Но отдельные знаки я видел. Из тех, что изучал в библиотеке и что врезались в память. Которую пришлось напрячь и сильно, к моему удивлению. Похоже, если не тренировать это умение хранителя, то эффект постепенно снижается. Что объясняло невозможность нулевого стать абсолютным универсалом. Всё постоянно практиковать, просто времени не хватит.
Я провел рукой по холодному металлу. Кровь, запрет, миры... Узнал я лишь четыре символа, обозначающих этот мир, эфир, бездну и тьму, что давала магию забытых богов. Последний использовался в печати поиска ведьмы, проклявшей Германа.
Чем дольше я стоял перед решеткой, тем отчетливее находил связь. Рядом с четырьмя мирами было ещё шесть, в единой композиции. Десять миров, так говорила моя пернатая хранительница рода. Вот бы дернуть её на лекцию...
Заберу гримуар, поговорю нормально с Яной и займусь. Обязательно.
С трудом оторвавшись от разглядывания печати, я положил руку на изогнутую ручку и почувствовал, как кровь внутри меня нагрелась. Механизм щелкнул и дверь распахнулась. С той стороны сразу повеяло ещё большим холодом.
На всякий случай косу я призвал сразу же. Молчащее чувство опасности не означало, что в катакомбах нет угрозы. Под землей бурлила своя жизнь и доброжелательных жителей там не было.
Я сделал пару шагов к темноте, когда понял, что меня что-то смущает. Огляделся и завершил осмотр на оружии. Лезвие и древко светились. Несильно, но достаточно для того, чтобы разгонять темноту хода.
— Это ещё что за... — я покрутил лезвие перед собой.
Орки близко? Тьфу ты, только этих монстров мне не хватает для полного комплекта. Свечение имело оттенок лазурного неба, но по нему пробегали черные всполохи. Хранительницу я призвал один протяжным матерным призывом.
Кара явилась мгновенно и тут же зевнула.
— Что это? — я сунул ей под нос светящееся оружие.
— Ммм... — мантикора принюхалась. — Ммм... Илья, ты опять головой ударился или тебя демоны покусали? Это твоё оружие. Ты его призываешь, также как и меня. Но я не бездушная вещь, между прочим, и выражаю протест...
— Светится оно почему? — прервал я её жалобы.
Хранительница завертелась на месте, как кошка, которая готовится к самой важной процедуре, то есть вылизыванию задницы. Но, к моему счастью, закончилось это тем, что она на это самое место плюхнулась, распахнув крылья для равновесия.
— Ну а почему свечусь? — промурчала она и покровительственно пояснила: — Ма-ги-я.
Символы под её мехом и правда светились, так же ярко, как и прежде, бледно-голубым. Что, вкупе с язвительным тоном, говорило о полном выздоровлении после исцеления Еврипия.
— А почему оно раньше не светилось?
— А почему я раньше не светилась? — фыркнула она.
— Кара! Заканчивай отвечать вопросом на вопрос. Ты боевую форму приняла, а оружие с самого начала боевое было. Что произошло?
Мантикора уставилась на меня немигающими желтыми глазами. Мурашки пробежались по спине от её взгляда. Красивое создание, ничего не скажешь, но жутковатое. Уже не тот стокилограммовый котенок, что прежде.
Но хранительница не выдержала драматической паузы и чихнула, развеяв всё впечатление.
— Я тебе не справочное. Ты меняешься, оно тоже, как часть тебя. Чему вас там в обители учат вообще? — проворчала она, вытирая нос лапой.
Теперь я ещё и косой светить буду, чтобы наверняка все видели? Не помню, чтобы вообще слышал о таком. С чего оно сейчас засияло? Пока я ночью гонялся за бродягой, не было такого.
— И что, теперь всегда так будет? — я потряс оружием, словно это могло стряхнуть свечение.
— Понятия не имею, — равнодушно ответила Кара. — Мы на охоту идем? Если нет, то я пошла...
— Стоять! — я стукнул древком по полу и глухое эхо разнеслось вглубь хода. — Чем может быть опасен призыв духа-хранителя рода?
— Тем, что он тебя сожрет, — усмехнулась мантикора. — Это я добрая и великодушная, тебе повезло просто.
— Кара, ответь мне пожалуйста, это важно, — собрал я волю в кулак, чтобы не щелкнуть вредину по носу. — До меня дошла информация из источника, которому я склонен доверять, что мне было нельзя призывать духа. Почему?
— А источник твой наверное из этих, всеблагих? Которые в принципе считают нас несуществующими? А наш призыв небогоугодным? — издевка из её тона пропала, зато появилась явное раздражение.
Вот это уже интересно. Святоши и духам не угодили, не только с демонами у них оказывается контры. Впрочем, если они их запретили, а то и извели...
— Ты могла не отзываться на призыв?
— Нет, — неохотно ответила мохнатая и слегка зарычала.
— То есть получается, что выбора у тебя не было? — дошло до меня.
В подземелье стало жарковато. До этого момента мне такая мысль и в голову не приходила. Да и Кара вела себя так, словно одолжение мне делает, а не была вынуждена явиться по моему зову. Вот я молодец...
— Был. Сожрать тебя, например, — к ней вернулся насмешливый тон.
— Я найду способ тебя отпустить, — я не обратил внимание на усмешку. — Перерою все источники, но найду, Кара. А если нет, то не стану...
— Ты дурной совсем, Илья? — перебила мантикора, поднимаясь и взмахивая огромными крыльями. — Не перегибай. Люди нам нужны, не меньше чем мы вам. Ты... в общем делишься со мной своими способностями. Ну и славная охота возможна лишь тут, я уже говорила тебе. Боевую форму на эфире не наешь. Демоны пусть и невкусные, но очень питательные. Так что не надо меня жалеть. А сожрать я тебя в любой момент могу, так и знай.
Последнее было явной ложью, но меня немного отпустило. Если так, то у нас получается взаимовыгодное сотрудничество. Пусть его начало было решено в одностороннем порядке. Но не договаривал дух столько, что я прямо кожей это чувствовал.
— Так почему, по
