Святоша. Путь экзорциста - Маркус Кас
Причем не лезть именно ко мне. Дословно их разговор остался неизвестным, но по словам Яны князь сообщил, что с нулевкой у неё шансов нет, с её то одаренностью. И недвусмысленно намекнул, что достойной парой для меня станет его милейшая дочурка Мари. Мол, среди одинаково высокородных выбирают тех, кто сильнее...
Высокомерный сводник мало того, что знал про мои способности, так ещё и сам решил за моей спиной с кем мне заводить близкие знакомства! Я так охренел, что даже прокомментировать не смог. Это мир ненормальный, однозначно.
Статус нулевого одаренного фактически нивелировал откровенно слабый в высшем свете графский титул. А то и вовсе приравнивал к самому наивысшему вне императорской семьи, то есть к светлейшим князьям, кем Воронецкий и был.
Род Меньшиковых не уступал по древности роду Воронецких, но был в опале и растерял большинство связей после гибели родителей Яны и переходу главенства к её ещё довольно юному брату, который себя показал не с лучшей стороны. Понятно, что кроме титула, и то с разрешения императора, предложить они ничего не могли.
А вот Воронецкий мог. Учитывая его тесные отношения с цесаревичем и императорской семьей в целом, ему выправить право передачи княжеского титула по женской линии не составило бы труда. Будь мне интересен титул светлейшего княжича и их род...
От очередного упоминания благородной евгеники снова стало тошно. Эти высокородные со своим выведением чистой магической расы совсем берега попутали. Если Воронецкий собрался делать из меня племенного жеребца, то его ждет большой сюрприз.
Теперь понятно, что не только в чьей компании я провожу вечера так завело Яну, когда она приехала ко мне. Накипело в ней знатно, наложилось одно на другое, на третье и десятое. И прорвало.
Но если князь знание о том, что я нулевка, берег для своих планов, то сообщать это девушке, расстроив её в лучших чувствах? Она же могла с дури и сказать кому-то. Или Воронецкий знал ещё что-то... Зараза, опять много стало понятно, а ещё больше непонятно.
Яна давно закончила свой рассказ и сидела тихо, обиженно насупившись. А я до боли натирал лоб, укладывая новые данные в безумную мозаику творящегося вокруг меня.
Воронецкий знает очень много. И, получается, заинтересован во мне. Значит, этим можно воспользоваться, подыграв в его манипуляциях. Узнать как можно больше и красиво свалить в закат. При этом постараться не сделать его заклятым врагом, нда. Задачка не из простых.
Яна... Я посмотрел в её прекрасные глаза и даже головой потряс. Если князь поймет, что мой интерес к ней может ему помешать, кто знает на что он пойдет для устранения препятствий? Ей слишком опасно находиться со мной рядом, пока я не уладил этот вопрос. Не то чтобы она стремилась к этому, но нас упорно сводит вместе.
Да, как говорится, ёб ж их мать...
— Так и это правда? — оживилась княжна, наблюдая за моей мимикой. — Про Марию Воронецкую?
Вот помолчи немного и сразу мысли женские не в ту степь полетят. Передо мной предстало бескрайнее минное поле. Сказать всю правду означало втянуть Яну в очень опасные дела, которые судя по всему только начинали завариваться.
Если утаить часть, то объяснить многие события, как прошлые, так и будущие, будет просто невозможно. Промолчать и совсем ничего не рассказывать... Тут вообще непредсказуемый финал, но вряд ли счастливый.
Защитить или подвергнуть риску? Я всегда в жизни придерживался принципов честности, когда это не угрожало кому-то другому. Но ведь она ещё совсем ребенок, по сути. Эмоциональный и чувствительный.
Я молчал. На душе скреблось, выло и крутило. Взгляд мой, направленный на укутавшуюся в плед хрупкую девушку, потяжелел. Тут и притворяться не надо было, ощущения были мерзкие. Но если сейчас не отсечь, дать хоть намек...
— Значит, правда, — мрачно подтвердила она свои же слова и отвернулась.
— Яна, извини меня за грубость, но обсуждать это с тобой я не намерен. Слишком многое произошло за то время, пока мы не виделись и мне бы не хотелось, чтобы ты в это вмешивалась. Это... моё дело.
— Поняла, — едва слышно сказала княжна, зябко поежившись. — Будь так добр, вызови мне такси. Мой телефон, увы, остался на острове.
Черт...
— Извини, не получится, — я чуть не ругнулся. — Тебе придется остаться здесь на какое-то время. Точно сказать не могу...
— Да ты издеваешься?!
Девушка вскочила, опрокинув столик. Чашки, блюдца и прочая посуда полетела на пол, разлетаясь мелкими осколками. Смирение сменилось на ярость в мгновение ока. Она метнулась в дом так шустро, что перехватить я её просто не успел.
Я кинулся следом, проклиная и себя, и весь мир и особенно женский пол, хоть и незаслуженно. Пронесся мимо крайне удивленного Ларса, задев его плечом и выбив из его рук поднос. За спиной зазвенела очередная бьющаяся посуда.
— Яна, стой! — закричал я, видя как княжна бежит к входной двери.
Если её кто-то увидит с улицы, всё пропало. В том, что за домом следят, я почти не сомневался. А крыльцо прекрасно просматривается с той стороны дороги.
Но девица явно решила героически освободить сама себя и даже не обернулась, ускоряясь. Да так, что со скрипом затормозила перед распахнувшейся дверью на кухню. Яна хотела обойти препятствие, но тут в коридор выскочил Чупаня.
Демон был необычно, даже для себя, взъерошен, брови стояли торчком, а шерсть на теле топорщилась. В одной лапе его была неизменная мутная бутыль, а в другой вяленая рыбеха, аромат которой тут же заполнил всё вокруг.
— Накатить! — прогнусавил он своё заклинание и уставился желтыми глазищами на девушку, угрожающе сотрясая рыбешкой.
Княжна сдавленно пискнула, сказала «ой» и рухнула на пол, отключаясь. Демон довольно хмыкнул, взглянул на меня, словно говоря «не благодари» и тут же скрылся из виду. Я наконец выматерился.
Яну я отнес в выделенную для неё спальню и приставил на дежурство Ларса. Пришлось клятвенно его заверить, что без камердинера я обойдусь, а вот дом следующего пробуждения гостьи может и не выдержать.
Полюбовался на безмятежное выражение лица девушки и со вздохом отогнал мысль о том, чтобы накачать успокоительными и пусть сладко переспит всю эту движуху. Если только найдется какая-то печать. Сделать из неё спящую красавицу мне представлялось идеальным выходом.
Это мне напомнило об одной позабытой в суете вещице. Гримуар, оставленный в катакомбах и хранящий немало интересного. Давно его было пора забрать, а заодно пересмотреть в
