Обещанная медведю. Вернуть ведьму - Анна Григорьевна Владимирова
– Что?! – воскликнул Рустэм. – И ты молчишь?!
– Пытаюсь сказать.
– Любого другого на твоем месте я бы спросил, уверен ли он. Но, зная тебя, уверен, что сможешь это доказать. Про эти показания говорила мать Славы?
– Ее нельзя привлекать, – посмотрел я на него прямо. – Но, думаю, ты легко сведешь концы с концами, если обратишься в картотеку своей инспекции. Дела там нет. Роварский устроил проверку одаренной ведьме, подставив меня. Наверняка неслучайно выбрал мою кандидатуру, а чтобы лишний раз исподтишка тебя задеть. Насколько я понял, это его основной прием.
Рустэм вытащил мобильный и отдал приказ задержать Роварского для выяснения обстоятельств в том же участке, из которого мы только что вышли.
– Так, а кидался ты на него зачем? – недовольно потребовал он.
– Не кидался я. Выкинул за шкирку из допросной, чтобы не путался под ногами, пока буду разговаривать с матерью Славы.
– Странная женщина.
– Этому есть объяснение. Она теперь часть семьи, Ру…
– Ладно, – вздохнул дядя. – Тогда едем в инспекцию. Там сразу выясняем все об этом деле… – Он покачал головой. – Черт. Если это правда…
– Ты избавишься от Роварского.
Повисла тишина, в которую мы обменялись долгими взглядами, и я позволил себе усмехнуться. Дар, значит… Ведьма защищала меня, оставаясь беззащитной передо мной. Черт бы побрал этот дар! А вместе с ним меня и мою двуличность! Маргарита права. Зверь не забудет. И я ничего не смогу сделать. Потому что это его территория в моей душе. Он всегда будет помнить, как его предали. Я сам – в первую очередь. Но Слава будет чувствовать его холод и недоверие…
А как быть с теми детьми, которые у нас будут? Если Маргарита права, то дети – риск. Но это только в случае, если она права. Нужно будет расспросить ее подробней – на каких основаниях она сделала выводы о даре. Ведь знала заранее, раз шла на риск… И почему одна осталась? Вопросов было много. Я даже пожалел, что отпустил ее. Роварский отрывал мое время от важного, даже будучи уже под стражей инспекции – удивительная способность!
Я посмотрел на дядю, вспоминая его упреки… Да, я – идиот. Слава молодец, что позвонила ему. А мне надо учиться не только рассчитывать на кого-то, но и согласовывать действия. Я мог подставить Рустема.
– Роварский хотел воспользоваться даром Славы и подсидеть тебя, – осторожно начал я.
– Каким образом? – насторожился Ру. – Ты говорил, что она события может устраивать…
– Для того, кого любит, – многозначительно продолжил я.
Было непривычно. Внутри будто проворачивался ржавый механизм, но я упрямо открывался Рустэму.
– Ничего себе, – ахнул тот, осознавая. – Ох, ничего ж себе! Как удачно ты женился!
– Не все просто, – поспешил потушить его восторг. – За все, как обычно, берется плата. Маргарита говорит, что Славу нельзя любить в ответ.
Он недоуменно нахмурился:
– Но ты ведь любишь. Уж если даже я вчера видел, то Славе тем более очевидно! И тем не менее дар работает?
– Я не знаю, – протер устало лицо, переводя взгляд на город. Тесный салон внезапно перестал вмещать мое отчаяние. Неужели мать Славы права? – Это все не точно. Для меня главное, чтобы Слава была в безопасности.
– Давид, у меня есть знакомые в институте…
– Ру… – А вот тут неожиданно взял голос медведь, заявляя права на свое. – Я доверяю тебе, но боюсь довериться кому-то еще…
– Понимаю, – кивал Рустэм, озабоченно хмурясь. – Мы придумаем что-нибудь. Ведьм с редкими дарами немало, и нам нужна помощь, Давид. Хотя бы позволь тебя проконсультировать без конкретики. Мало ли зачем тебе может понадобиться информация, ты ведь в следственных органах работаешь.
– Если сможешь устроить так, то да, – кивнул я.
– Конечно, смогу. И, Давид, – Рустэм серьезно посмотрел мне в глаза, – переходи в Инспекцию. Я настаиваю. Сейчас это будет логичный шаг.
– Мы еще не выяснили, прав ли я, – усмехнулся.
– Уверен, что прав, – отмахнулся дядя. – Приедем, и напишешь заявление. Понял?
Я только стиснул зубы. Но решил пока отвлечься и позвонить своей предприимчивой ведьме. Как же хотелось оказаться сейчас рядом и посмотреть в глаза! И так же, глядя в глаза, усадить ее на себя…
Она подняла трубку, а я отчетливо услышал затухающий звук ноты вместо «Привет». Сама она предсказуемо молчала, лишь часто дыша. И я пожалел, что позвонил. Потому что слова вообще сейчас были настолько лишними, насколько только возможно. Я привык объяснять ей свои чувства действиями. Она – не привыкла вообще.
– Играешь? – не нашел ничего лучше, о чем спросить.
– Да, – тихо выдохнула она. – Все прошло?
– Да.
– Злишься?
– Есть такое, да…
– Ну, по крайней мере, я тебя жду, как и обещала.
– Ты не обещала.
– Я тебя жду. Когда будешь?
– Постараюсь быстрее. Очень хочу…
Она усмехнулась:
– А я есть хочу.
Черт.
– Слушай, собирайся ко мне, – решительно приказал я. – Сейчас отправлю за тобой кого-нибудь.
– Ладно, – растерянно отозвалась ведьма.
– Давай. Через час примерно тебя заберут.
Но когда мы с Рустэмом доехали до здания инспекции, мне позвонил Дарьяр.
– Давид, Слава говорит, ты за ней кого-то отправил. Давай я привезу.
Я не сдержал расслабленного смешка:
– Я и так злоупотребляю.
– Мне все равно в город.
– Даже если это было бы правдой, я могу сам.
Он усмехнулся в трубку:
– У тебя тяжелый период, все нормально. Скажи, куда везти.
Я отправил Дару адрес и отменил своего помощника, который уже направлялся через пробки в Подмосковье. Ладно. Раз уж на меня свалилось это счастье – куча народа, которая искренне переживает, – то надо принять помощь. Тем более что она очень кстати.
Глава 11
Я шел за главным инспектором по коридору его этажа, слушая вполуха его телефонные разговоры. Рустэм отдавал приказы касательно несуществующего дела и разрешения на проверку баз данных и изъятие всех дел Роварского. Обвинение было серьезным, и мне подумалось, что не стоило Рустэму так мне доверять. Но то ли дар Славы действительно работал безотказно, то ли просто так сложилось, что он уважал мое мнение.
Когда мы достигли кабинета, дело о Роварском уже дошло до его отца. Инспектор Роварский-старший ожидал в приемной, когда мы вошли. Выглядел он не менее потрепанно, чем его сын, к тому же от него разило потом. Судя по выражению физиономии, эмоциональная нестабильность – их семейная особенность, и нас не ждало ничего вразумительного. Так и вышло.
– По какому праву мой сын задержан в пятом участке? – без приветствий потребовал он у Рустэма, неприязненно покривив рожу в мою сторону.
– Вито, у меня пока нет времени тебе отчитываться, – жестко
