Пункт выдачи № 13 - Михаил Северный
К чему такие мысли? Что сказать хотел, курьер?
Рано или поздно вся эта обслуга спохватится и придёт сюда. Мне нужно потянуть время как можно дольше, потому что в прямом поединке шансов выжить нет. Если только мачете в руки попадёт, но я видел, как быстро двигался упырь и как управлялся с оружием псевдоразведчик. Нет. Время — мой союзник.
— Я тоже люблю кино, — прокашлялся я и отодвинулся от пронзительного взгляда.
— Чего?
— Ну, кино. Боевики.
— Ты думаешь, это спасёт тебя?
Кончик мачете глухо стукнул о пол. Проехался, чертя полоску под ногами, от противного звука заболело ухо.
— Умирать так хоть красиво. С последней речью злодея. Чтобы все карты на стол, чтобы понять кто и за что.
— Время тянешь, — кивнул разведчик, и стало холодно. Не удалось. Не помогло. Он не тупой и не самодовольный болван. Но я хотя бы попытался.
— Не старайся. Ты помощи не дождёшься, салага. Даже если они сейчас выбьют двери, ты умрёшь быстрее, чем появится внутри солдатский сапог. Вот так.
Умирать страшно не хотелось. Не в этом цементном блоке, врытом в землю, где-то на краю света. Вспомнилась мама, которая ждала не похоронку, а сына, отец, который взял слово, что вернусь живым, вспомнилась школа и перекуры под окнами столовой, Вика — первая, Танька — изменщица, хоть и огненная в постели. Небо, такое синее после грозы, земля, которая в деревне пахнет лучше, чем в городе, вкус хороших сигарет и приятное опьянение после шампанского на Новый год. Нет, я определённо не должен умереть сегодня.
— Знаю. Но последнее желание всегда последнее желание.
— В живых оставить? Не могу. Приказ. Не нужно было воевать против нас, щегол. А раз взялся за оружие, то хоть не умоляй о пощаде. Феликс сделает всё быстро и безболезненно. Верно, Феликс?
Упырь заурчал и гавкнул в мою сторону, будто обругал.
— Вот так имя, кошачье. А ваше как? А то умру, так и не познакомимся.
— Моё? — он похлопал пачкой бумаг по руке, — а вот тут оно есть, в списке. Хочешь прочитать?
Почему-то мне не хотелось. Это как последний шанс. «Я не видел вашего лица — не убивайте меня».
— Не нужно. Всё равно никого не узнаю. Я человек маленький — посылки между штабами разношу.
— Одного ты там точно знаешь, — засмеялся враг, — генерал мог бы догадаться, если бы до конца дошёл.
— И как это?
— Что?
— Предать свой народ.
Слово, как мачете, ударило собеседника сильно и причинило боль. Кажется, я перегнул и сейчас моя голова покатится по земле, добавляя красного в местную палитру, так и не узнаю имя предателя. Он так побледнел, но жалко ли его? Скорее мой страх только усилился. Так с палачами не разговаривают.
Я поднялся. Медленно, по стеночке, оставляя тёмный след на почти белой стене. Встал и выпрямился, упираясь спиной для равновесия. Ноги предательски дрожали, выдавая трусость человеческую. Взглядом я упёрся предателю в подбородок, потому что не мог выдержать его насмешек, но умирать я собирался стоя, а не на коленях.
— Сядь, — сказал предатель. Он сказал это тихо, чётко и скривив рот от отвращения, — сядь, щегол.
— Нет, — я звучал тише, как мышка пищит из глубокой норки. Но хочется верить твердо. Люди не сдаются.
— Феликс, усади его.
Кот бросился на свою мышку. Мелькнула тень, будто отпечаток призрака на старой фотографии, черно-белое нечто, и меня уже вдавили в стену холодные лапы. Затылок выбил о стену дробь шаманских напевов, искры из глаз освятили оскалившуюся морду, и в пасти у него была красная бездна.
Я упал на задницу, попытался встать и получил по затылку так, что лицом поцеловал землю между ног, опять выпрямился и попытался подняться, но упырь зашипел и надавил на плечи руками, принуждая подчиниться.
— Сиди. Иначе прикажу тебя инициировать. Будешь вторым номером в моей команде. Погоняем врагов вместе.
Отвращение чувствовалось в его словах, но и удивление тоже.
— Ну а что? Ты парень упёртый, трудолюбивый, честный. Нам такие нужны. Не трону тебя — отпущу. А ты кротом нашим будешь.
Что? Что это значит? Каким ещё кротом? О чем он говорит?
— Ну что смотришь, харя? Да или нет? Феликс, аргументируй.
Холодная рука вдруг стиснула шею и подняла вверх, так что я задергался, как рыба на крючке, хлопая глазами и пытаясь отодрать холодные конечности от тела. Всё было напрасно. Ноги бились о стену, в глазах рябь из лопающихся пузырей, и скоро уже свет должен появиться в конце туннеля, но вдруг проём в горле открывается, впуская холодный воздух, и тяжесть уходит, я падаю назад и кашляю, как старик перед смертью.
— Другое дело, салага. Уже не так нагло смотришь, а из-под лба как и положено врагу. Я так понимаю, ответ «нет»?
Я промолчал. Подтверждение может повлиять на то, сколько ещё проживу. Один молчаливый кивок и упырь проламывает мой череп ладонью, как каратист стопку кирпичей.
— Ну нет так нет. Так что там у тебя за вопросы были? Кроме имени, тебе его знать не нужно.
Помощник предателя отошёл в сторону, но следить за мной не переставал. Разведчик хлопнул бумаги на пол и уселся. Он никуда не спешил. Я тоже. Время — мой друг.
— Ты не особенный, — сказал я, — но ты играешь за другую команду. Тебя инициировали?
Предатель засмеялся и непроизвольно потер шею.
— Нет. Я не упырь. К моей шейке прикасалась только жена и мочалка с мылом, но никак не Феликс и его друзья. Я чист, как слеза. Я — человек.
Да, человек звучит гордо. Но только не из твоего грязного рта.
— Тогда почему. Не
