Эпоха второсортных злодеев - Сергей Сергеевич Мусаниф
— И куда мы двинем после того, как раздобудем транспорт?
— У меня есть небольшой домик для рыбалки на берегу озера.
— Если он записан на твое имя, это небезопасно.
— А у тебя какие идеи?
— Меня не было в Городе два года, — напомнила я. То есть, формально большую часть времени я была где-то здесь, но заточение внутри штаб-квартиры ТАКС в зачет не идет. — Как насчет мотеля? Вспомним старые добрые времена.
А что потом? Отправлять Ленни в логово ТАКС после того, как агентство узнает о перестрелке, было бы безрассудно. В ТАКС работают не идиоты, они сложат два и два и точно будут знать, что Ленни встречался со мной, так что к Аманде Эллиот его и на пушечный выстрел не подпустит, и вообще будет следить за каждым его шагом, и это еще в лучшем случае. А без разговора с Амандой все это не имеет смысла.
Конечно, у Ленни в ТАКС должны быть друзья, которым он может доверять, но, во-первых, я не собиралась втягивать в эту кровавую историю кого-нибудь еще, а, во-вторых, Смиту о них тоже наверняка известно и за ними будут приглядывать.
На что вообще может рассчитывать одиночка в противостоянии с целой силовой структурой? Дело было безнадежным, даже если бы у меня на хвосте не висели мотивированные Пирпонтом убийцы, а ведь с ними тоже как-то придется разбираться.
Разумнее всего было сбежать. Воспользоваться каналом «Континенталя» и покинуть страну, благо, теперь у меня в кармане лежал миллион долларов, который мог бы здорово облегчить привыкание к новому месту и… ну то, что должно было случиться примерно через полгода.
Признать поражение, пожертвовать Кларком и сохранить себя для следующих битв, а Эллиот тут пусть занимается чем угодно. Строит лучший новый мир или доламывает до основания старый, а я просто буду держаться подальше от всего этого.
Наверное, так будет лучше для всех. Я в Городе всего-то пару дней, а тут уже начались уличные бои. Что будет дальше? Падение астероида? Извержение вулкана? Землетрясение, цунами, торнадо? Ракетная атака?
А с Кларком пусть разбирается магистр экстремальной медицины. Может быть, у него что-то и получится.
А может быть, запас прочности организма Кларка окажется так велик, что чернила в Черном Блокноте выцветут раньше, чем он прекратит свои попытки восстановления.
Глава 18
Освещенную парковку перед супермаркетом было видно издалека.
Входить внутрь магазина и подвергать опасности невинных людей, которые могли там оказаться, я не хотела, да и настроение было не слишком подходящим для шопинга, так что мне больше нравилась идея Ленни реквизировать чью-нибудь машину. Надеюсь, это не будет машина какого-нибудь многодетного отца, который поехал купить внезапно закончившееся в доме молоко.
Или подгузники.
Нам оставалось пройти всего метров двести, когда мы услышали приближающийся рев мотора. Мы с Ленни прижались к стене дома, выхватывая оружие, так что когда пикап с двумя автоматчиками в кузове вывернул из ближайшего переулка, мы были к этому готовы.
Ну, если уж быть абсолютно честной, я была готова к этому куда лучше, чем Ленни.
Он начал стрелять в автоматчиков, а я всадила две пули в лобовое стекло, и, по-видимому, угодила-таки в водителя. Он упал на руль, машина дернулась в сторону и врезалась в стену здания, выбросив автоматчиков на мостовую. Из-под капота, свидетельствуя о пробитом радиаторе, повалил пар.
Наверное, разумнее всего было бы сделать контрольные выстрелы, и вряд ли кто-то бы меня за них осудил, но стрелки и так не подавали признаков жизни, поэтому я толкнула Ленни в бок, и мы бросились к магазину.
В конце концов, эту войну нельзя выиграть на улице, потому что желающие получить легкие деньги в Городе никогда не переведутся. А если их поток начнет иссякать, Пирпонт наверняка сможет привлечь гастарбайтеров из других частей страны. Или из других стран.
Опаснее фанатика может быть только фанатик с деньгами.
Боюсь, что у меня нет выбора, и проблему с братом Тайлером можно решить только одним способом.
Хотя и это не факт. Он мог оставить распоряжение своим душеприказчикам, чтобы они продолжали его дело и не снимали награды за мою голову и после его смерти. И как тогда быть? Их много, всех не перебить, и спрятаться от них тоже не получится, по крайней мере, на долгое время. Жить в бегах, постоянно ожидая опасности и оглядываясь по сторонам, подозревая каждого встречного… я не хотела бы такой жизни и для себя, но, наверное, могла бы с ней примириться. Но растить в такой ситуации ребенка — это настоящее безумие, если ты понимаешь, о чем я.
Хотя ты, конечно же, понимаешь. Ты — единственная, кто меня понимает.
Мы добрались до парковки. На ней было всего три машины, и ни в одной не было водителя, у которого можно было бы отобрать ключи. Ленни на всякий случай подергал дверцу ближайшего к нам седана, она оказалась заперта.
— Что, и ключ в замке зажигания никто не оставил? — поинтересовалась я.
— Непруха, — согласился Ленни.
— Куда катится этот мир? Люди совершенно не думают о тех, кто может оказаться в беде из-за их осторожности.
— Будем ждать здесь или зайдем внутрь?
— Зайдем внутрь, — сказала я. — Неизвестно, сколько нам ждать, а здесь мы слишком напоминаем мишени.
Это оказался супермаркет самообслуживания, в котором ты сначала набираешь товары в тележку, а потом сама выкладываешь их перед сканером и оплачиваешь покупки кредиткой, так что в ночное время тут даже кассиров не было. Может, кто-то из персонала и работал в ночную смену, но торговый зал был пуст. От входа не было видно даже тех людей, чьи машины стояли на парковке.
На которую только что въехал фургон с эмблемой транспортной компании на борту.
— Их пятеро, — заметил Ленни, когда прибывшие начали выгружаться из автомобиля. Он смотрел через витрину, украдкой выглядывая из-за стойки с рекламными буклетами.
— Мы можем убить их всех и забрать машину в качестве трофея, — сказала я. — У нас будет на это полное моральное право. Что с боя взято…
Ленни бросил на меня удивленный взгляд. Наверное, мои воззрения пришлись ему не по вкусу.
— Я предпочел бы их не убивать, — сказал он.
— Вот поэтому у нас с тобой ничего и не получилось, — сказала я.
— А я думал, это потому, что я сначала притворялся мертвым, а потом два года ничего не делал, наблюдая… а, так
