На углу Пскопской и Йеллопуху - Татьяна Геннадьевна Абалова
– Мурочка! – задохнулась от восторга Петра. И было от чего сбиться дыханию. Белая рубашка простого кроя не могла скрыть ладную фигуру. Густые каштановые волосы волной опускались до самой талии, делая Мурилу похожей на нимфу. Романтичный образ девушки не мог оставить равнодушным никого из компании. Скрежет зубов Окси подтвердил это.
Петра, выпустив из рук черный джаб, побежала навстречу подруге, а та широко раскрыла руки, чтобы принять ее в объятия. Остальные подтянулись следом и закружили вокруг счастливой пары. Только когда девушки оторвались друг от друга, смеясь и плача одновременно, пограничники испытали еще один шок.
Они, наконец, разглядели Петру, которая до этого то закрывала лицо черной тканью, вытирая слезы, то бежала впереди всех. Она и сама не ведала, какие с ней произошли изменения, поэтому с удивлением смотрела на замолчавших вдруг пограничников. Не сказать, что ее нос стал тоньше, а губы полнее, или волосы вдруг приобрели иной цвет и стали гуще, но что–то в ее облике незримо поменялось, отчего Петра стала если не красавицей, то весьма привлекательной особой. Она словно светилась изнутри.
– Я вижу свет ее души, – восторженно прошептала Крошка Пиу, рассматривая зардевшуюся от волнения Петру.
Поздравления, ахи–охи, мягкий бас Гугла, тягучий голос Бай–юрна слились в один приятный сердцу гул.
– Крошка, Крошка! Пст! – Окси, стоящая чуть поодаль от компании, жестом поманила Пиу.
– Чего тебе, Оксанка – во все беды попаданка?
– Говори, малявка, когда на Кимбу еще раз опустится туман? – блондинка кусала нижнюю губу, не спуская прищуренных глаз со счастливых подруг.
– Что, Оксанка – знатная хамка, тоже красивой стать хочешь?
– Да я и сейчас ничуть не хуже, чем эти две, – Окси тряхнула головой, и круто завитая прядь упала на глаза. – Ох, черт! – спохватилась блондинка и начала торопливо снимать бигуди, о которых совсем забыла.
– Так чего же ты хочешь от тумана? – в голосе Пиу слышалась насмешка.
– Ну, во–первых, почему кому–то можно поболтать с молочно–белым божеством, а мне нельзя. Чем я хуже? А во–вторых, представь, какой я стану, если он уродинам так физиономии подправляет? Мне просто не будет равных.
– Тебе уже нет равных. Не в красоте, – увидев самодовольную ухмылку Окси, поправилась Пиу, – в наглости. И туман тут никак не поможет. Я давно знакома с Крохой Юнгом и знаю, что все преображения происходят только под покровом тумана. Вышел из него – считай, прервал волшебство. А теперь подумай, с чего вдруг Мурила и Петра сутки спустя красотой засияли? Не потому ли, что их души кто–то другой, не менее сильный, чем туман Кимбу, оценил?
– Что–то я не поняла? – Окси сморщила лоб, изображая тем активный мыслительный процесс.
– Чего тут непонятного? Эх, Оксана, Оксана. Давно надо было догадаться, что у нас на Пределе есть свой вершитель судеб. Подумай хорошенько, кто здесь может и покарать, и помиловать?
– Подожди–подожди! – Оксана прикусила ноготок, в задумчивости гладя, как метаморф по очереди обнимает и расцеловывает в обе щеки девушек, не пропустив и Надежду, которая прыснула от смеха и попыталась отбиться. В этот момент она тоже выглядела прехорошенькой – Мурила одела ей на голову венок из маков. – Выходит, зря я хамила Хочь–Убею? Это он такой силищей обладает? Ну да, ну да! Точно он! Сам личины, как перчатки меняет, почему бы и другим мордашки на досуге не подправить?
Метаморф, почувствовав, что говорят о нем, обернулся. Окси тут же призывно ему улыбнулась и кокетливо поправила падающий на глаза локон. Хочь сплюнул.
– Ой, а может это ты, Крошечка–хаврошечка? – блондинка протянула руку, чтобы погладить девочку по голове, но та, увидев ярко красные длинные ногти, ловко увернулась.
– Не–а, Оксанка – мимо попаданка, холодно!
Макар видел, как Окси подозвала к себе Крошку Пиу, поэтому держался неподалеку, переживая за малышку. От взбалмошной девицы можно было ожидать чего угодно. Он слышал большую часть их разговора, поэтому сразу сообразил, о ком идет речь. Только ночная гостья могла сотворить чудо с подругами. Макар дотронулся до татуировки, которая болела уже не так сильно.
«Но почему Крошка уверена, что Окси догадается, кто помог девушкам? Неужели и она знакома с таинственной обитательницей Заставы?» – Макар так и не вспомнил имя обнаженной женщины.
– А может Исида? Ведьма все–таки, – продолжила гадать Окси, увидев идущую через поле Сиду. Ее белые легкие одежды трепал ветер, и она только и успевала, что подхватывать улетающий шарф. – Если она, то не видать мне чуда. Баба Яга.
– Оксанка – вместо мозгов баранка, напрягись! Вспомни, что с тобой случилось, когда ты выпила всю гоблинскую настойку и начала приставать к Хочу?
«Она точно женщина Хоча! – Макар поправил сползающую «Книгу Судеб», которую так и держал подмышкой. – Только с ней я еще не знаком!»
– Ну, помню. Я проблевалась.
– О, боги! Подсказываю: кто спустил твою комнату в подвал? – чуть ли не по слогам произнесла Пиу.
– Застава, что ли? – Окси недоверчиво посмотрела на выдохнувшую с облегчением Крошку. – Этим она меня сильно унизила, гадюка!
– Мэя! – вдруг вспомнил имя женщины Макар.
– А ты откуда знаешь, как зовут нашу Заставу? – Крошка повернула голову к студенту.
– Она сама сказала…
И тут до него дошло, что Застава вовсе не какая–то магическая сущность, которая из ничего выращивает комнаты, ставит запреты и нуждается в притоке магии. Мэя – женщина, которая любит и ревнует, плачет и раздает пощечины, испытывает страх и наслаждение от секса. Она волшебница, одним мановением руки наносящая татуировку и погружающая в целительный сон. Это Мэя исправила ошибку бездушного туманного божества, обидевшего ее подопечных. Как Окси заслужила быть низвергнутой в подвал, так и Мурила с Петрой заслужили уважение Заставы, показав, что ценят дружбу и преданность больше красоты.
– Где ты встречался с Мэей? – пальцы Хоча больно вцепились в плечо.
«Еще один ревнивец!» – мелькнуло в голове у Макара.
– Она приходила ко мне, когда я мучился от неизвестности, соврал бес или нет.
– А! – быстро успокоился Хочь. – Она это может. Сердобольная.
– Застава – женщина? А почему я ее никогда не видела? Говорите, где ее найти, мне нужно срочно с ней побеседовать. Как женщина с женщиной.
– Ловец, включай обратный ход времени, – Крошка Пиу дернула Макара за штаны и многозначительно посмотрела.
– Давай, прочисти Окси мозги, – Хочь в ожидании отката сложил руки на груди. Его усы уныло висели, что говорило о недовольстве метаморфа. – Не надо ей знать, кто такая Застава. Это вообще–то тайна.
– Эй, эй! Вы что собрались делать? – возмутилась Окси, переводя взгляд с одного на другого. – Только подойдите, я закричу!
***
– О, боги! Подсказываю: кто
