Терри Пратчетт - Ночная Стража
Но за ней последовала и другая мысль: «В этом городе? Которым будет править Капканс? Сейчас? Мы станем всего лишь очередной бандой». А потом и третья: «Безумие. Этого не может быть. Никогда не было. Ты хочешь вернуться домой к Сибилле».
Мысли за номером один и два пристыженно убрались прочь, бормоча нечто вроде: «Да, конечно… Сибилла… Ясное дело… Все верно… Извиняйте…» – пока не стихли вдали.
– Я всегда умела находить многообещающих людей, – промолвила Мадам, пока он смотрел в пустоту.
Четвертая мысль вынырнула из темноты, словно какая-то мерзкая тварь из пучины.
«Ты вспомнил о Сибилле только на третьей мысли», – прошептала она.
Ваймс заморгал.
– Знаешь, город нуждается в… – начала было Мадам.
– Я хочу вернуться домой, – перебил ее Ваймс. – Сделать, что должен, и вернуться домой. Больше мне ничего не надо.
– Есть те, которые скажут, что если ты не с нами, то против нас, – предупредила Мадам.
– С вами? Чего ради? Ради того, чтобы просто быть на чьей-то стороне? Нет! Но я и не на стороне Ветруна. Я вообще ни за кого. И взяток я не возьму. Даже если Сандра будет угрожать мне своим «мухомором»!
– Это был «грибок», насколько я знаю. Ну и ну… – Мадам улыбнулась. – То есть ты неподкупен?
«Ну вот опять, – подумал Ваймс. – И почему я начал нравиться влиятельным дамам только после того, как женился? Где эти хищницы были в мои шестнадцать? Тогда я, может, и согласился бы».
Он попытался испепелить Мадам взглядом, но это ничуть не исправило ситуацию. Наоборот, все стало только хуже.
– Мне приходилось встречаться с несколькими неподкупными людьми, – обронила мадам Мизероль. – Почему-то все они умерли воистину жуткой смертью. В этом мире все уравновешено. Продажный человек в честном мире или честный в продажном – итог один. Мир плохо относится к тем, кто не принимает сторон.
– Лично я предпочитаю середину, – сказал Ваймс.
– Значит, врагов у тебя становится вдвое больше. Слишком много, чтобы ты мог себе это позволить на сержантское жалованье. Подумай, от чего ты отказываешься.
– Уже подумал. Я не собираюсь помогать людям умирать только ради того, чтобы сменить одного дурака другим.
– Раз так, дверь у тебя за спиной, сержант. Мне очень жаль, что мы не смогли…
– …сойтись в деловых интересах?
– Я собиралась сказать: «…достичь взаимовыгодного соглашения». До штаб-квартиры Стражи отсюда совсем недалеко. Желаю тебе… удачи.
Она кивнула на дверь.
– Какая жалость… – вздохнула Мадам.
Ваймс вышел в дождливую ночь, потоптался секунду на месте и сделал несколько шагов, прислушиваясь к своим ощущениям.
Угол Легкой и Паточной Шахты. Смесь плоских булыжников и старых кирпичей. Да.
И он пошел домой.
Мадам некоторое время пристально смотрела на дверь. Пламя свечей чуть дрогнуло, и она обернулась.
– А ты действительно очень хорош, – констатировала она. – Как давно ты здесь?
Хэвлок Витинари вышел из темного угла. Вместо официального черного костюма наемных убийц на нем было просторное одеяние неопределенного цвета, словно сотканное из различной густоты серых теней.
– Достаточно давно, – сказал он, устроившись в кресле, где несколько минут назад сидел Ваймс.
– Даже Тетушки тебя не заметили?
– Люди смотрят, но не видят. Фокус в том, чтобы помочь им видеть… ничто. Но Киль наверняка заметил бы меня, спрячься я в другом месте. Он всматривался в тени. Интересно.
– Он очень сердитый человек, – заметила Мадам.
– И вы рассердили его еще больше.
– Полагаю, твой отвлекающий маневр удастся, – сказала Мадам.
– Да, я тоже.
Мадам наклонилась и похлопала его по колену.
– Вот видишь. Твоя тетушка обо всем позаботилась… – Она выпрямилась. – Думаю, мне следует вернуться к гостям, развлечь их немного. Я так люблю всякие развлечения. К вечеру следующего дня у лорда Ветруна почти не останется друзей. – Она допила шампанское из кружки. – Доктор Фоллетт – просто душка, тебе не кажется? Кстати, как ты думаешь, у него свои волосы?
– Никогда не хотел это выяснить, – ответил Хэвлок. – Он пытается вас напоить?
– Да, – ответила Мадам. – Им можно только восхищаться.
– Говорят, он играет на средней лютне, – сказал Хэвлок.
– Поразительно, – откликнулась Мадам.
Она изобразила на лице улыбку нескрываемого удовольствия и распахнула огромные двустворчатые двери в дальнем конце комнаты.
– О, доктор! – проворковала Мадам, ступая в клубы сигарного дыма. – Еще по капельке шампанского?
Ваймс спал в углу стоя. Этим старым фокусом стражники владеют не хуже лошадей. Это не то чтобы полноценный сон – если спать стоя больше нескольких ночей кряду, недолго и концы отдать, – но усталость отчасти снимает.
Некоторые стражники последовали его примеру. Другие предпочли устроиться на скамейках и столах. Никто не захотел идти домой, даже когда дождевая пелена за окном окрасилась в рассветные тона и появился Пятак с угрожающего вида котлом каши.
Ваймс открыл глаза.
– Кружку чая, сержант? – спросил Пятак. – Томился на плите целый час, с двумя кусочками сахара.
– Пятак, ты мне жизнь спасаешь! – воскликнул Ваймс, схватив кружку с такой жадностью, словно она была наполнена эликсиром жизни.
– Кстати, х-на, какой-то пацан говорит, что пришел сюда специально, чтобы поговорить с вами, – продолжил Пятак. – Дать ему, х-на, по ушам?
– А как от него пахнет? – поинтересовался Ваймс, делая глоток обжигающе горячего едкого чая.
– Как от днища клетки с бабуинами, сержант.
– А, Шнобби Шноббс. Я поговорю с ним. Кстати, вынеси ему большую миску каши, хорошо?
Последнее явно пришлось Пятаку не по нутру.
– Послушайте, х-на, мой совет, сержант, таких пацанов приваживать не стоит…
– Пятак, видишь лычки у меня на погонах? Вот и молодец. Большую миску.
Ваймс вышел с кружкой в унылый внутренний двор. К стене жался Шнобби.
Что-то в воздухе предвещало, что день будет солнечным. После ночного дождя все наверняка расцветет. Сирень, например…
– Как дела, Шнобби?
Прежде чем ответить, мальчик подождал, не блеснет ли монетка.
– Везде дела паршивые, сержант, – доложил он, сдавшись, но не потеряв надежды. – На Кассовой констебля убили. Говорят, камнем зашибли. В драчке на Сонном холме кому-то ухо отрезали. Атака по всем фронтам, сержант. Повсеместно отступления с боями. На все участки напали…
Ваймс с мрачным видом дослушал до конца. Как всегда, кровавая бойня. С обеих сторон – толпы людей, перепуганных, разозленных. И дальше будет только хуже. Сонный холм и Сестры Долли уже превратились в районы ожесточенных боев.
…Как взмывают ангелы дружно в ряд, дружно в ряд, дружно в ряд…
– А на Цепной что-нибудь происходило? – спросил он.
– Там мало народу собралось, – ответил Шнобби. – Покричали немного и разбежались. На том все и кончилось.
– Понятно, – сказал Ваймс.
Даже толпа не настолько глупа. Да, она по-прежнему состоит по большей части из юнцов, горячих голов и пьяниц. И будет только хуже. Но нужно быть полным безумцем, чтобы напасть на особистов.
– Кругом все скверно, – продолжил Шнобби. – Только не здесь, конечно. Мы в полном порядке.
«Нет, – подумал Ваймс. – В итоге все вернется сюда».
Из задней двери появился Пятак с большой миской каши и ложкой. Ваймс кивнул на Шнобби, и стражник с крайней неохотой передал миску мальчишке.
– Сержант? – произнес Пятак, зорко наблюдая, как Шнобби пожирает варево – ложка мелькала с головокружительной быстротой.
– Да, Пятак?
– У нас есть хоть какие-нибудь приказы?
– Не знаю. Капитан на месте?
– В том-то все и дело, сержант, – сказал Пятак. – Прошлой ночью примчался посыльный с конвертом для капитана. Я поднялся наверх – капитан на месте, и я подумал, как странно, ха-ха, обычно он так рано не… – Он умолк, снова уставившись на мелькающую ложку.
– Пятак, не отвлекайся, – одернул его Ваймс.
– А? Ну вот, а когда я принес ему какао чуть позже, он просто сидел, х-на, и смотрел в пустоту. Правда, сказал: «Спасибо, Пятак», когда я поставил перед ним, х-на, кружку. Он всегда очень вежливый в таких, х-на, делах. А только что я поднялся туда снова, а его нет.
– Пятак, капитан пожилой человек, он не может торчать здесь все…
– Его чернильница пропала, сержант, а раньше он никогда не уносил ее домой.
И тут Ваймс заметил, что глазки Пятака почему-то краснее обычного. Он вздохнул.
– А куда подевался конверт?
– Не знаю, сержант.
Пятак снова уставился на ложку в руке Шнобби. Это была крайне дешевая ложка из какого-то низкосортного металла.
– Раз так, нам остается только поддерживать порядок, – сказал Ваймс.
– Его-то как раз и не хватает, сержант.
– Посмотрим. Может, где-нибудь раздобудем. Ступай за мной.
Пятак не спешил выполнять приказ.
– Сержант, мне не хотелось бы выпускать из виду ложку, у нас всего пять осталось, а такие сорванцы так и норовят спереть…
