Юрий Иванович - Обладатель-полусотник
Последнее, что они помнили в «Новотеле», – приказ Большого Бонзы выпить по бутылочке специального энергетика. Выпили. Дальше – полное беспамятство.
В остальном знали они не очень много. Точнее: ничего архиважного, что полусотники и сами могли выведать. Зверя никогда не видели. Что им говорил Бонза, то и делали. Да и платил им он не за болтовню или неудобные вопросы.
Самая большая вина, что на них висела, – это похищение девушки, которой Федор так добивался. Причем они утверждали, что девушку никто не убивал, она в последующие дни частенько бывала на даче. При этом казалась всецело преданной своему парню, вела себя порой как злобная собака и несколько раз вообще никого не подпускала к спящему Гонтарю.
Весь квартет допрашивали полковник Клещ и его супруга, никак не числящиеся среди живых. Так что вскоре можно было бы передать пленников и для государственного судилища. Ничего конкретного о деятельности и существовании обладателей они не знали.
А вот Федор, мрак Аркадьевич Гонтарь, обязан был знать больше. Недаром его, такого садиста и сластолюбца, любящий до жути дядюшка приговорил к смерти. Мог что-то особенное ведать, крайне мешающее дальнейшему существованию Бубенчика. Да и секрет появления зверя не давал покоя обладателям…
И вот, именно в субботу, ближе к обеду, Загралову по внутренней связи доложили из тюрьмы:
«Больной очнулся. Ведет себя спокойно. Просит пить весьма жалобным голосом».
Уже вскоре возле ложа своего недавнего врага Иван организовал «гараж», и туда переместились Лучезар Апостол, Курт Свифт, Гон Джу. Подождали, пока узник поест и утолит жажду, и приступили к подробнейшему допросу.
Глава 26
Спрятался?
На новом месте Большой Бонза решил обосноваться очень надолго. И не потому, что желал вообще остаться в тени и больше на общественной ниве не отсвечивать. Да и не потому, что желание мстить как-то подувяло. А потому, что устал. Жутко устал. Чувствовал себя дико разочарованным и от упадка моральных сил вознамерился тихо, но весьма качественно спиваться несколько дней подряд.
К тому же обстановка позволяла. И уверенность имелась в наличии: никто меня здесь не отыщет. Другое имя: Грин Вупорт. Иная национальность: англичанин. Не тот статус, что прежде: ушедший на пенсию чиновник. Новое семейное положение: старый, но еще крепкий хрыч, от которого совсем недавно сбежала молодая жена.
Ну и со средствами – полный ажур, хватит на все. Хотя официально достаток: чуть выше среднего. А денежки поступают со сданного в аренду доходного дома. Дом существует на самом деле, и вполне достаточные доходы с него на счет Грина Вупорта идут регулярно. В свое время Бонза густо, по всему миру раскидал такие вот точечные вложения на «черный день».
Про остальные счета, коих тоже по всем банкам хватало, и вспоминать не стоило. Владелец Москвы (в прошлом) никогда не складывал яйца в одно лукошко.
Номер он снял великолепный и теперь, поглядывая в окно на городскую улицу с двенадцатого этажа отеля, размышлял:
«Ну ладно, сейчас иду в ресторан и начну напиваться… А дальше-то что? – свой организм он знал очень хорошо. – Алкоголь резко взвинтит аппетит, я начну жрать, как не в себя, переем до такого состояния, что лишняя рюмка водки просто не влезет. Да и пьянеть перестану на сытый желудок… Значит, надо идти в бар, да в такой, где, кроме льда, и загрызть нечем. А это не так просто: найти в этом гадюшнике еще больший гадюшник… Или все-таки отложить релакс на потом?.. А то и вообще соединить нужное с более нужным?..»
Натуру человеческую не исправить. И если уж последние десятилетия только и делалось, что искалась выгода во всем, то и сейчас от этого так просто отречься не получится. Тем более что сюда, можно сказать, на околицу цивилизации, Бонза приехал не только для залегания «на дно», пьянства до забытья да загула, полагающегося после страшного поражения. Имелся у него тут интерес, еще и какой имелся! Точнее, целая совокупность интересов.
Только вот и сложностей эта совокупность могла подбросить – мама, не горюй! Финал мог оказаться печальным, вплоть до смертельного.
Все тут было связано с давними похождениями в далекой и бурной молодости Георгия. Более ста лет назад, этот парень был никем, нищим беженцем, дезертиром, сбежавшим с призывного пункта российской императорской армии. На носу тогда висела Первая мировая война, но Жорик воевать за чьи-то интересы не собирался. Ибо чревато, могут и убить.
Вот и бежал молодой парнишка долго, с азартом, пока не оказался в здешних местах. Вначале ему показалось, что очутился в раю, в котором можно жить до конца дней своих. Северный остров стоил такого мнения. Но чуть позже пришло понимание, что и в этом раю, если не хочешь жить, словно дикий абориген в лесу, и питаться только дарами природы, надо работать.
Поэтому пришлось устраиваться разнорабочим в исследовательскую экспедицию. Англичане решили тщательно обследовать именно в те годы озеро Таупо. Можно сказать, местная достопримечательность, красующаяся в кратере давно потухшего вулкана. Вокруг озера тоже хватало красот и таинственных пещер.
Около года эмигрант из России батрачил на ученых, попутно изучая английский язык, географию, флору и фауну райского уголка Земли. Втянулся, стал шустрым, выносливым и проворным. Но попутно с этим столько насмотрелся плохого, что порой сожалел о своем дезертирстве. Глядя на то, как безжалостно уничтожали аборигенов колонизаторы, любому могло показаться, что уж в европейской войне все намного лучше, чище и по-рыцарски. И только край света прозябает в несусветной дикости и агрессии.
Наверное, поэтому Жору и стало, в конце концов, тянуть домой. И когда бродяга уже собрался покидать экспедицию, один из ее сотрудников в маленькой пещере поблизости от озера отыскал миниатюрное и очень странное устройство. Иначе говоря (как выяснилось для парня гораздо позже) – сигвигатор. Пока ученые тыкали пальцами в кнопочки да пытались понять, что же такое они нашли, ушлый эмигрант окончательно решил с ними расстаться.
Но не с пустыми же руками уходить? Дождался ночи и отправился присваивать остатки кассы в штабной палатке. Да только там все горел и горел свет. Наконец терпение грабителя лопнуло, и он бесшумно вошел внутрь. За походным столиком сидел тот самый сотрудник, отыскавший диковинку, и очумело во что-то вчитывался на светящемся экране. Помеха? Еще какая! Но удар по голове кистенем – и помеха устранена. После чего Георгий забрал деньги, прихватил загадочную находку, да и был таков.
Через две недели он уже вовсю рассекал по Неаполю, выискивая в древнем городе земляков и щедро пропивая с ними на радостях экспроприированные у англичан средства. С устройством, провозившись некоторое время, он дальше разбираться не стал. Попросту говоря, сразу спасовал перед сложной дешифровкой. Зато припрятал вещицу тщательно.
Дальше жизнь закрутила, нашлась интересная работа. Освоился, подучил местный язык. Несмотря на продолжающуюся мировую войну, парню в Италии понравилось. Там он впервые в своей жизни женился. А сигвигатор не потерял, сберег, время от времени нажимая на кнопочки и получая приятную эйфорию от самого факта обладания диковинкой. Ну, так он считал по своему незнанию.
Потом ему относительно повезло: встретился и познакомился с земляком, инвалидом, еще недавно служившим офицером в императорском флоте. И этот офицер знал толк в правилах криптоанализа. Устройство тут же было извлечено из тайника, прочитанный через лупу текст перенесен на бумагу и отдан специалисту.
За несколько месяцев земляк разгадал секрет шифра и стал выдавать Георгию солидные куски уже переведенного текста. А во время пятой или шестой передачи, прямо в разгаре дружеского застолья, попытался начинающего обладателя… убить.
Тот спасся буквально чудом. Мало того, в последующие дни Георгий был вынужден отчаянно воевать с несколькими приятелями – подельниками офицера. Пришлось их убивать, зачищая ненужных свидетелей. С тех пор Георгий окончательно перестал верить в дружбу в частности и людям – вообще. То есть англичане его научили оголтелому цинизму, а земляки – выживаемости в любых условиях.
Именно это он сейчас и вспоминал, разглядывая панораму города.
Воспоминания о событиях столетней давности вдруг резко подняли настроение Бонзы, и он отправился-таки сражаться с Зеленым Змием.
«Ха! А ведь нескучно тогда жилось, ох как нескучно! – размышлял он, уже поднимаясь на крышу отеля, где круглосуточно работал бар. – Да и сейчас ничего не потеряно. Сигвигатор и Кулон-регвигатор со мной – это уже здорово. А если удастся отыскать ту самую пещеру, то еще большие перспективы откроются. Возиться придется долго… но я терпеливый, умею выжидать. Хе-хе!»
Питейное заведение вполне соответствовало принятому решению напиться. Все красиво, чистенько, разнообразие спиртного – поражает. Но закуски – ноль. Ибо кофе, при всем к нему уважении, назвать закуской у русского человека язык не повернется. Да и неисчислимые виды фруктов – однозначно баловство.
