Да, я счастливчик, и что с того?! Том 2 - Илья Романов
Эк ее от ревности как прорвало… Рвет и мечет. Расширившиеся ноздри шумно втягивают воздух, пропитанный освежителем с ароматом океанской волны, а ножка нервно постукивает по полу в ожидании моих дальнейших действий.
Что ж… Кто ищет, тот всегда найдет. Зверь внутри меня взревел с новой силой, и я, резко подавшись вперед, прижал девушку к двери, одновременно с этим задрав ее ножку в кружевных чулках повыше.
Из туалета мы вышли минут через двадцать. Честно, не засекал. Моя довольная невеста поспешила на танцпол, и энергии у нее всё еще было хоть отбавляй. Я же еще более уверенно поднялся на второй этаж.
Повезло. Северский сидел на том же месте и пялил в невидимую точку на стене перед собой. Незамедлительно присоединился к нему, учитывая, что все, кто его окружал, на паренька с белыми волосами никакого внимания не обращали.
Кто-то вон даже проблевался в углу. Эх, дай только волю аристократу побыть хотя бы на время мерзкой свиньей…
— Привет, — обратился к пареньку. Тот медленно перевел на меня остекленевший взгляд. — Помнишь меня?
Так же медленно Артем помотал головой, а затем глаза его закатились, и он рухнул с дивана аккурат на журнальный столик. Замер. Или помер?
Нагнулся к нему, проверил, подает ли его тушка признаки жизни. Подает. Значит, не помер, что уже хорошо. Плохо только то, что вряд ли в таком состоянии он сможет мне хоть слово дельное сказать. Дождался, блин, Казанова хренов…
— Может, лекарей вызвать? — склонилась над нами одна из студенток, да так внезапно, что я вздрогнул.
— Пожалуй, — согласился с ней. — Лучше нескольких. Вряд ли он тут один такой веселый завалился.
А пока движ на втором этаже временно стих из-за непредвиденных обстоятельств, спустился на первый. Уселся рядом с Романом.
На удивление, Альберта Евгеньевича и след простыл. Твёркающей девахи тоже. Видать, не мне одному здесь под шумок перепало. Будем считать, что вечер в любом случае зря не прошел.
— Ну и как? — поинтересовался у меня Градовский, упершись локтем в стол.
— Никак. Давай, что ли, за здоровье именинника еще разок…
— Вот так бы сразу!
* * *
Яркий солнечный свет из распахнутого настежь окна ударил сквозь закрытые глаза, и я успешно перевернулся на другой бок. Во рту, как в пустыне, пересохло, но встать за живительной влагой было тупо лень.
Будильник трезвонил нещадно, но ни я, ни мой гулко храпящий сосед по комнате не стремились его отключать.
Только немного погодя сквозь сон осознал, что мелодия-то вовсе не будильника. Мне кто-то настойчиво звонил. Я бы даже сказал, что очень настойчиво и практически беспрерывно.
Взяв себя в руки хоть как-то, с трудом разлепил глаза и глянул на дисплей смартфона. Константин… Вот звонка от него я всегда остерегался в первую очередь. Слишком редкими и меткими они были, и проигнорировать его однозначно не мог.
— Да?
Сам удивился тому, насколько сиплым оказался мой голос. Похоже, день рождения председателя студсовета мы как надо доотмечали. Даже после того, как Артемку Северского ногами вперед из бара вынесли.
— Доброе утро, господин. Прошу прощения, что разбудил вас такую рань, но вы обязаны на это взглянуть. Позволю себе предположить, что это дело рук Виктории Павловны, но всё-таки… вам лучше знать, как нам следует поступить дальше.
И сразу после его слов раздался звук входящего сообщения. Взглянул на дисплей, однако в пуш-уведомлении висела лишь иконка присланного мне изображения.
Сон, как рукой сняло. Было бы хорошо, если б страх и волнение так же быстро снимали сушняк, но нет. В горле всё еще было сухо, и дрожащим пальцем я ткнул на уведомление, чтобы развернуть его целиком, вместе с изображением.
Глава 20
— Знаешь, ни хрена не понятно, но очень интересно… — протянул я, совершенно не втыкая в присланный мне график.
Следом полетел еще один, крайне похожий на первый. А после еще и еще… Ясно было одно: линии на каждом из них в определенный момент, а именно — сегодня утром, стремительно полетели вниз.
— Это графики стоимости акций ваших компаний, господин, — терпеливо пояснил мой ассистент.
— Как будто со скалы полетели.
— Именно. Кто-то надоумил ваших партнеров прекратить сотрудничество. Договора расторгаются в одностороннем порядке один за другим. Аренда помещений, маркетинговые услуги, поставка товаров. Более того — они заявили о прекращении сотрудничества во всеуслышание, и данные графики, как ничто иное, отражают сложившуюся ситуацию.
— Так-так-так, погоди-ка, — приподнялся на локтях, подкладывая подушку под голову и устраиваясь поудобнее. — Когда ты сказал, что это может быть работой Виктории… Хочешь сказать, что она надоумила их расторгнуть договора? Так не доставайся же ты никому? Так, что ли?
— Подозреваю, что так, господин. Но на этот случай у вас при себе всегда имелась компрометирующая партнеров информация. Я позволил себе предположить, что сейчас самый удачный момент для того, чтобы ею воспользоваться. Как только вы передадите мне ее, уверен, что ситуация нормализуется.
— А если найти других партнеров? — быстро предложил альтернативу.
— Тогда нам в любом случае придется избавиться от этих. Они знают, с кем сотрудничали, и часто общались с вами напрямую без посредников. Если вы всё еще хотите сохранить свои активы и пассивы в тайне, тогда нам в любом случае стоит воспользоваться рычагом давления.
— Понял. Тогда свяжусь с тобой, когда… секундочку.
Если Димитрий где-то и хранил строго засекреченную информацию, то вне всяких сомнений — в том месте, которое лучше всего припрятано. Вспоминая хранилище под полом его комнаты в особняке и найденную там записную книжку, понял, что и компрометирующие сведения о партнерах должны быть именно в ней. Вот только одного осознания этого факта было недостаточно.
Вытащив блокнот в кожаной обложке из-под подушки, пролистнул страницы одной рукой. Цифры, цифры, пароли, снова цифры… И череда непонятных мне записей. Беспорядочный набор букв на добротную часть книженции.
Шифр. Тот самый шифр, который я до сих пор не смог разгадать и забил на него хрен вообще. Ну знал же, что рано или поздно эти страницы должны будут сыграть свою роль. И забил.
— Я бы с радостью тебе всё рассказал, Константин, но
