Да, я счастливчик, и что с того?! Том 2 - Илья Романов
— У нее как будто своей головы на плечах нет, чтобы задуматься о таких вещах.
И как гром средь ясного неба, раздался отчетливый стук в окно.
Я уж подумал, что мои пушистые подружки решили обнаружить себя перед Романом. Давненько мы друг друга не видели, соскучился даже малость. Но нет… Из окна с той стороны на нас смотрело воодушевленное лицо Полиночки.
— Твою мать… — процедил сквозь зубы. — Забудь, что я о голове на ее плечах говорил. Она ей для красоты.
— Открывай, Гордеев! — настойчиво потребовала у меня княжна, дубася по окну уже кулаком. Как там пелось в одной песне? Это не женщина, это беда…
Распахнул одну створку, и безо всякого стеснения и чувства такта блондинка перелезла к нам в комнату через подоконник, блеснув передо мной белыми трусиками. Мда. Такое чудо и впрямь чревато на студенческую тусовку в одиночку отпускать. Хороший Ромка друг, понимающий.
Свесился из окна дабы поглядеть, какие специальные средства использовала девушка для героического подъема. Не на реактивной же тяге поднялась. Ага… На реактивном плюще, обвивающем стену мужской общаги аккурат со стороны нашего окна. За ловкость и сообразительность — пятерка, за поведение и этикет — два.
— Эх, не собрался еще… — укоризненно покачала Полиночка головой. — Ты ему только сейчас сказал? — повернулась она к Роману, уперев руки в бока. — Мог бы и раньше. Сообщение, например, отправить. Ах, да. Гордеев ведь у нас такой занятой, что все сообщения игнорирует.
Наблюдая за этой сценой, невольно прыснул.
— Отчитываешь так, словно мы уже лет десять в браке.
— Время летит незаметно, — вдохнула княжна. — Одевайся давай. Наш первый выход в свет в качестве пары. Ответственный, между прочим, момент.
— Студенческая тусовка для тебя равнозначна выходу в свет?
— Хлеборезку-то прикрой и портки натягивай, — пожурила она меня пальчиком. — Подарок от нас обоих будет, я уже озаботилась. В темпе, в темпе!
На удивление, от ее повелительного тона даже раздраконившаяся внутри меня тварь как-то присмирела, что ли. Скрылась на задний план и полностью передала мне вожжи. Тоже мне, дрессировщица имперская нашлась…
Ну, делать нефиг. После всего произошедшего на выходных и мне не помешало бы принять чего-нибудь на душу. А заодно какими-нибудь интересными знакомствами обзавестись. Это была одна из целей моего здесь пребывания, так что один вечер в компании развеселой студентоты… Всего лишь один. Однако расслабляться всё равно не следовало. Со мной тут зверь на довольно длинном и хлипком поводке, и в данном случае я вовсе не о Полиночке.
На весь миниатюрный Краснославль бар был лишь один. Тот самый, в котором госпожа ректор надругалась над терракотовой статуэткой Диониса.
Сперва даже не понял, с какой стати глава студенческого совета престижной магической академии будет справлять подобное мероприятие в столь неподобающем для его статуса месте. Вот до сих пор, кстати, не понимал, сидя за длинным, накрытом скатертью столом, в окружении веющих пафосом физиономий.
— А… — начал уж было я, повернувшись к сидящему рядом Роману, но он будто бы и так прочитал мои мысли.
— Организатором назначили меня, — гордо заявил он.
А-а-а… Вот теперь понял. Вопросов к месту проведения больше нет.
— По мне так они не особо довольны твоими организаторскими способностями, — мягко намекнул я, на что Градовский просто махнул рукой.
— Они ребята неплохие, на самом деле. Просто малость душные, а я — открыл окно нараспашку!
— Но кто-то задержал дыхание, — обвел я пресные лица членов студенческого совета и друзей их председателя настороженным взглядом. — Уверен, что всё нормально пройдет?
— Уверен на все сто процентов.
— Значит, нет, — подытожил обреченно, задержавшись взглядом на знакомом мне пареньке.
Очень даже знакомом. Вплоть до того, что ошибки быть не могло.
— А он что тут делает? — кивнул в сторону среброволосого первокурсника из соседней на этаже комнаты.
— Артёмка Северский? Наверное, Альберт позвал. Знакомы, видимо.
— Кто такой Альберт?
— Именинник.
— Бл… — едва не выругался, но вовремя сдержался, — …ин.
— Да не переживай так! — дружески хлопнул меня кудрявый по плечу. — Сейчас как выпьют все, так половина присутствующих его имя выговорить не сможет.
Ну, такие себе перспективы на сегодняшний вечер… Еще и за Полиночкой следить нужно, а то вдруг и правда репутацию нашу подпортит. Стоило только отвернуться, уже салатов себе на тарелку навалила так, что через край высыпается.
— Полина… — зыркнул на нее с явным неодобрением.
На что та фыркнула, зачерпнула салат из своей тарелки ложкой и переложила обратно в общую салатницу. Какая-то студентка, глядя на это, с трудом сдержала рвотный позыв, прикрыв ротик ладошкой.
— Дамы и господа, — поднялся с места один из гостей, сидевший подле именинника. Вытянулся по струнке, грудь колесом выкатил, подбородок задрал. — Сегодня мы собрались в этом… — брезгливо осмотрел он помещение, — …месте, дабы справить одно крайне знаменательное событие. Двадцать четыре года исполнилось нашему уважаемому председателю, дорогому другу и верному своему долгу человеку — Лейхтенбергскому Альберту Евгеньевичу!
— Я так полагаю, что фамилию они его тоже выговорить не смогут, — шепотом подметил я.
— Точно, — кивнул Роман.
— Помню, как вчера, тот самый солнечный день, когда впервые в школе судьба свела меня с Альбертом, дабы позволить мне осознать, что существуют в этом мире по-настоящему достойные люди. И мой дражайший друг, Альберт Евгеньевич — один из таких людей.
Барышни уже прикладывали к глазам кружевные платочки, парни понимающе кивали головами в знак согласия. Пожалуй, на каждом празднике есть особо душный индивид, которому при этом выпадает честь произнести первый тост. На свадьбах именно такие вот ораторы заливали про корабли любви, заплывающие в какую-то там гавань.
— Позволю себе отметить, — не унимался студент, — что наш именинник за текущий год успел отличиться на таких мероприятиях как: благотворительная акция по сбору средств для детей-инвалидов из малообеспеченных семей, вечер поэзии в Императорском театре, ночь литературы в библиотеке имени…
— А давайте, — неожиданно поднялся Градовский из-за стола с бокалом в руках, бессовестно обрывая оратора, — выпьем за здоровье Альберта Евгеньевича?
Ну-у-у понеслась…
Глава 19
Ничего личного, но тамада из Романа
