Алексей Самсонов - Цифровая магия
Андрей Кириллович сделал довольный вздох и спросил:
– Не возражаете, Антон, если мы совместим обед с беседой о наших проблемах?
– Пожалуй, нет, – ответил Грибов, с аппетитом хрустя соленым огурцом. – Испортить аппетит, вызванный такими блюдами, не сможет даже ядерная война.
– А именно так и должно быть. Надо стараться получить максимум удовольствий, которые не запрещает вам ваш личный кодекс чести. И тем более если вдруг нагрянет ядерная война.
Андрей Кириллович тоже протянул руку с вилкой за огурцом и, щурясь от удовольствия, похрустел им. Дожевав, продолжил рассказ:
– Вот такая вот российская история книги. Не менее интересна и европейская. И она тоже чудесным образом связалась с Россией. Бруно, точнее его труды, гораздо сильнее связан с Россией, чем это широко известно. Значительная часть его работ хранится в Российской государственной библиотеке. А приобретены эти работы были Авраамом Сергеевичем Норовым, кстати, мастер-масоном ложи «Елизаветы к Добродетели». И это, вероятно, единственные труды Бруно, которые сохранились. Странно, не правда ли?
– Я не настолько знаком с историей, но получается, что этот Норов тоже искал Черную книгу?
– Трудно сказать, но если сопоставить факты, то можно это предположить. Хотя Авраам Сергеевич был ученым, путешественником, полиглотом, дружил с Пушкиным. Так что, может, просто интересовался трудами Бруно. Эпоха Возрождения тогда была в моде. Но бог с ним, с Бруно. Итак, Черная книга оказалась в России.
Антон отложил вилку с ножом и вытер губы салфеткой.
– Вы, Андрей Кириллович, хотите сказать, что магия переехала, если можно так выразиться, в Россию?
Андрей Кириллович, уже разделавшийся со своей порцией картофеля с мясом, всплеснул руками.
– Да нет, конечно. Магия хорошо разъехалась по всему свету. Переехала в Россию история Черной книги. Да и то не вся. Кстати, еще небольшой экскурс в историю пергамента: книга не совсем черная. Особо дорогие сорта пергамента окрашивали в разные цвета и писали не просто чернилам, а серебром или золотом. Такова и Черная книга. Скорей всего, она написана серебром на пурпурном пергаменте, который со временем еще больше потемнел.
– А кто-то видел эту книгу?
– Из существующих магов – никто. Да, похоже, после создания книги никому из магов она в руки не попадала, а кому попадала, того уж нет. В начале семнадцатого века была презабавная история, которая сильно напугала всех магов. Точнее, не история, а находка. И напугала не тогда, а вот не так давно, в начале прошлого века. Слышали, Антон, что-нибудь о рукописи Войнича?
Антон был вынужден признаться в своем невежестве в отношении библиографических раритетов.
– Король Священной Римской Империи, проживавший, на удивление, в Праге, приобрел где-то загадочную рукопись, которую маги сочли за копию Черной книги. Рукопись была написана на неизвестном языке и, судя по картинкам, относилась к чему-то то ли магическому, то ли астрологическому, то ли медицинскому. Тогдашние маги предположили, что это копия Черной книги, сделанная Роджером Бэконом. Ее перехватили иезуиты, и она затерялась у них в архивах на пару сотен лет. В начале прошлого века Вильфрид Войнич, кстати, муж автора «Овода» Этель Войнич, обнаруживает эту рукопись в архиве иезуитов и покупает ее. К слову, эта рукопись и сейчас осталась головоломкой для ученых. И когда Войнич опубликовал ее фотографии, маги были в панике. Дело в том, что книга представляет собой серьезную опасность для магов. Есть достаточно обоснованные предположения, что любой открывший ее маг – погибнет. Неясна степень опасности, но ее наличие известно точно. И то, что ее копии представляют такую же опасность, как и оригинал. И представьте себе, Антон, Черную книгу или ее копии выпускают массовым тиражом. Нам тогда пришлось бы опасаться даже открыть глаза: а вдруг… Как выяснилось чуть позже, рукопись не имела никакого отношения ни к Роджеру Бэкону, ни к Черной книге.
Слушая мага, Грибов потихоньку насытился и сидел, сложив руки на столе.
– Странно все это, Андрей Кириллович! Вы маги с вековым опытом – и не можете отобрать книгу у каких-то любителей.
– Хм, собственно, поэтому я и пригласил вас, Антон, к общению. Ведь без вас нам и не отобрать ее. Точнее, не без вас, а без такого, как вы. Без, так сказать, немага. А у нас под рукой есть вы. Так чего же от добра добра искать? – Андрей Кириллович с улыбкой посмотрел на Антона.
– А зачем вам немаг-то?
– Все просто: старик был хитер и наложил на книгу заклятие – любой маг, взявший ее в руки, погибнет. А немагу не будет ничего.
– И что с ним случается? Вы хотите сказать, что никто из ваших не сможет справиться с заклятием, которому уж скоро тыща лет? – издевательским тоном поинтересовался Антон.
Андрей Кириллович встал из-за стола и подошел к бару.
– Антон, вы что предпочитаете в качестве дижестива?
– Дижестива? Это то, что подают после обеда? – Антон знал, что такое дижестив, но его немного покоробило некоторое умничанье Андрея Кирилловича.
– Совершенно верно, Антон. – Тот усмехнулся, прочтя в глазах Антона легкое возмущение и догадавшись о его причине. – Поверьте, я не пытался казаться излишне умным. Просто понятие дижестива хорошо описывает круг напитков, – подначил Антона маг.
– Ага, я знаю, что такое дижестив. И мне не слабо́ понять, о чем речь. А вот вам точно слабо со стариковскими заклятиями справиться. – Антону попала, что называется, вожжа под хвост.
Маг повернулся к Антону и криво ухмыльнулся.
– Хе! Конечно, слабо! Во-первых, штурмовать крепость всегда тяжелее, чем защищать. Во-вторых, достоверно известная нам попытка была предпринята магом, а по совместительству инквизитором и иезуитом. Он попытался вытянуть книгу из памяти Джордано Бруно и скончался, что называется, не отходя от кассы. Хотя был вроде бы сильным магом. Про остальные попытки – только легенды. Эта книга затерялась довольно давно, и последний раз, до наших друзей-программистов, ее держал в руках, как я говорил, Яков Брюс. – Андрей Кириллович поставил на стол бокалы и посмотрел на Антона. – Тем не менее, немного перефразируя моего литературного коллегу, напиток какой страны предпочитаете в это время дня?
Теперь усмехнулся уже Антон.
– Не боитесь поминать такого коллегу? Ведь Воланд и обидеться может, что сравниваете его самого с обычным магом?
– О, отнюдь. Даже если он не просто литературный персонаж, то не должен отличаться мелочностью. Но, дабы не разводить споры о напитках и литературных персонажах, предложу вам все же сделать выбор.
– Хорошо, – Антон решил немного повредничать и заодно провести эксперимент, – я бы предпочел саке.
Грибов был невеликим знатоком саке, если честно, и пил-то его всего лишь раз в жизни. Ему просто хотелось посмотреть, как вывернется Андрей Кириллович. К удивлению Антона, тот не растерялся.
– Антон, у вас великолепный вкус. Ничто так не располагает к степенной беседе, как неспешное питие саке, – и достал из бара две рюмки из белой керамики и небольшую, тоже керамическую, бутылочку.
В отличие от хозяина сам Антон растерялся – он знал, что, как и во всем у японцев, у саке был особый ритуал употребления, который ему совершенно незнаком.
– А на чем мы будем его подогревать? – Антон был несколько удивлен, если не сказать шокирован, наличием в баре саке, но решил еще «потроллить» мага необходимостью подогрева напитка. Однако – не удалось.
– О, Антон, хорошее саке пьют холодным. Плохое саке – теплым, – легко парировал маг и подмигнул. – А это настоящее дзюммаи дайгиндзе – высшее саке! А вообще предлагаю закончить пикировку и перейти к напитку.
Андрей Кириллович держал бутылку двумя руками и выжидающе смотрел на Грибова. Тот сначала не понял, а потом догадался, что это начало неизвестного ему ритуала по питию саке, и выругался про себя – нечего было рыть яму ближнему. Одновременно очень не хотелось ударить в грязь лицом! Но хозяин указал взглядом на рюмку, и Антон догадался взять ее и подставить под бутылку. Он судорожно пытался вспомнить все, что знал о культуре употребления этого напитка. Рюмку, слава богу, он протянул, держа ее двумя руками. Андрей Кириллович ловко налил саке и, слегка повернув ее, чтобы не уронить с горлышка каплю, поставил бутылку и вновь с легкой улыбкой уставился на Антона. Тому опять удалось догадаться, что теперь он должен налить напиток хозяину, и он скопировал виденное ранее.
– Да, пожалуй, хватит, тем более что я все равно в дураках, – рассмеялся он. – Вы меня уели. Но объясните, саке – не самый распространенный здесь напиток, я его и попросил…
Хозяин тоже улыбнулся и перебил Антона:
– …чтобы слегка досадить мне. А с ритуалом, Антон, вы вывернулись неплохо, пусть и с некоторыми подсказками. Наливать саке в о-теко из токурри, – здесь хозяин еще раз улыбнулся, – самому себе считается дурным тоном. Поэтому я наливал вам, а вы должны были налить мне. Впрочем, вы правы, я немного заигрался в учителя. Все это снобизм и выпендреж. Что касается саке в моем баре, это забавное совпадение – я сам его люблю, поэтому и держу. Хотя если бы вы попросили ром, коньяк или кальвадос, то в баре они тоже есть. Да еще с пяток всяких ликеров и настоек. Я питаю некоторую слабость к вкусному алкоголю.
