Князь Рысев 2 - Евгений Лисицин
— Разве мы куда-то спешим? — как можно небрежней отозвался, поправляя волосы и рубаху, еще раз ощупывая перстень в кармане кителя. Ох, чуял я, что эта маленькая безделушка если не вскроет не самый настоящий гнойник местного благородного общества, то точно натворит не меньших дел.
Глава 2
Чай был горячим. Я одарил принесшую нам его кошкодевочку изучающим взглядом: коротенькое платьице, раскачивающийся из стороны в сторону кошачий хвост, круглые бедра, будто так и призывающие влепить по мягким ягодицам…
Зная о своей красоте, она готова была улыбаться и манерничать с кем угодно, лишь бы платили. Вспомнив о последнем, хлопнул себя по карманам и осознал, что пока еще нищ, сер и вовсе голодранец. Надо будет узнать на тему родового наследства у Ибрагима, не могло же быть так, что отец Рысева оставил своего отпрыска ни с чем. Или же все сгорело в огне? Или все отобрали после подозрения в шпионаже?
— Я заплачу, — ответил Женька, небрежно махнув рукой куда-то в сторону, разом решая мою проблему. Леня же был все еще под впечатлением от того, что случилось в корпусе. Сейчас он смотрел на меня теми же самыми глазами, как и ранее на генерала. Прятал бурлящие в глубине его души мысли за маской простого волнения. Словам было тесно в его глотке, они рвались наружу, минуя стеснение и легкий страх.
— Ну Федор, ну хват! Я всякого ожидал, но вот чтоб у тебя первого уже контракт был заключен! Думал, на такое только Орлов был бы горазд, а ты даже его обскакал. — Он снова принялся трясти мне руку, как при нашей первой встрече.
— Да уж. — Женька решил не отставать от толстяка в славословии. — Должен признать, ты меня… удивил, Федор. Кому выпала честь стать твоим первым подопечным? Если бы мне еще неделю назад кто-нибудь сказал, что ты уже сумел заполучить его в свои руки, я бы рассмеялся тому фантазеру в лицо. А даже если бы допустил такую мысль, то решил бы, что ты выбрал Ибрагима Кондратьевича, потому что… потому что кого еще-то, кроме старика?
— А сейчас? — Я надкусил пирожное, что приятной сладостью таяло во рту. Честно признаться, предпочел бы подобное отдать девчонкам, а сейчас навернул тарелку гречки или борща, но жаловаться не приходилось. Лишь бы только не урчало в животе.
— Сейчас я даже не знаю, что и думать. — Друг развел руками, выражая крайнее недоумение. Я утер рот салфеткой, слыша, как внутри головы на шпагах дерутся два желания: рассказать все и не говорить ничего. Беспощадно. Будто два злейших врага, они осыпали друг дружку одним ударом за другим. Острота их аргументов желала родиться словами на языке.
Мне вспомнилось, как едва я вышел в туалет и меня подкараулил Орлов вместе со своей сворой. Господин Неуверенный получил от меня вместо внятных ответов свою отметину. Не такую красивую, как ему хотелось бы, но уж чем богат.
— А может, — одухотворенно выдохнул Дельвиг, — это она? Прекрасная нимфа, фея снов?
Толстяк не шутил, но говорил как-то уж чересчур восторженно. В его глазах плескалась неподдельная, неизбывная радость за меня. Однако. Никогда бы не подумал, что такие люди бывают. Если Евгений, как и остальные, давил в себе пусть легкую, пусть дружескую, но зависть, этот не ведал угрызений собственной никчемности. Как будто бы наоборот — мой успех давал ему новые силы для будущих свершений.
— О, если так, то, думаю, наш друг хотел бы сохранить ее имя в тайне. По крайней мере, до ближайшей практики.
— Практики? — Я чуть не поперхнулся. Парень же в ответ лишь повел плечами.
— Ну да, ты разве забыл? Практика же. Не знаю, как тебе, но нам всем выдадут по лицензии сразу же после того, как мы отучимся хотя бы неделю. А потом мы должны будем показать умение командовать и пользоваться обретенными нами навыками.
— Туда обязательно приводить своего слугу? — Я уже начал подозревать, что моя выходка желает выйти мне боком. Ну в самом деле, что я сделаю? Буду показывать на пустое место и кричать, что вот тут, прямо перед ними, стоит сама дочь Сатаны Бися, просто они ее не видят? Не инквизаториев же мне с собой тащить. Да и как посмотрят на меня другие, вызнав, что я якшаюсь с чертями?
— А то как же. Обязательно. — Дельвиг сыто откинулся на спинку стула, на мгновение прикрыл глаза. По всему было видно, что толстяк был бы не прочь вздремнуть часок-другой где-нибудь в более спокойной обстановке.
Попадос.
Ладно, отчаиваться пока еще слишком рано. Авось потрясу на эту тему Кондратьича, в его седой голове завсегда какое-нибудь решение, да найдется.
Тревожный свист, словно нож, вспорол умиротворенный гомон мирских звуков. Задергался испуганный Дельвиг, привстал Женька, я последовал его примеру, разом обратившись в слух и зрение.
Мальчишка, разодетый в потрепанную жилетку и кепи, бежал со всех ног. В глазах плескалось самое что ни на есть настоящее отчаяние. Последние силы покидали мальца, заставляя его сбавить ход. То и дело перебиравшие по воздуху худые руки стискивали зеленую, полную чего-то мутного бутыль.
Словно духи возмездия, за парнем спешили Белые Свистки. Нещадно и беспощадно настигали его, угрожая поймать за шиворот в любое мгновение.
Наверное, местный воришка, подумалось мне. Сразу же вспомнилось, как его побратим по ремеслу вытащил у меня тогда жалкие крохи денег и заветную, добытую в самых недрах ада бумагу. Это потом я уже узнал, что украсть ее невозможно, но тогда знатно перетрусил.
Мальчишка был словно прокаженный. Ступавшие на его путь обыватели спешили прочь, разодетые в платья дамы хватались за шляпки, прижимая к себе миниатюрные, будто родом из новомодного бутика, сумочки. Мужчины и рабочие вместо того чтобы задержать сорванца, стояли в каком-то немом оцепенении. Словно каждый думал, что не ему выпала быть героем сегодняшнего дня, а кому-то другому.
Кем-то другим оказалась кошкодевочка-разносчица. Любопытная, как и все кошки на свете, она вынырнула из своей подсобки на второй по счету свист. Мальчишка врезался в нее, будто грузовой состав, повалил с ног. Грязно ругнувшись, попытался удержать равновесие, но потерпел фиаско. Умирающим лебедем вскинув руки, он отправился на немилосердное свидание с землей. Бутыль из его рук выскочила, цокающее заскакала по мостовой, чтобы через мгновение глухо лопнуть под колесами проезжавшего
