31 декабря - Владимир Николаевич Малый

Как только ладони домового сойдутся в хлопке, он станет как бы центром сильного магического взрыва, который, сметет все враждебное вокруг на солидное расстояние, сильно при этом оглушив.

Но это был явно не день Барабашки. Домовой подпрыгнул так высоко, что его ладони стукнулись не друг о дружку, а об еще одну сухую ветку ближайшего дерева.

Грянул взрыв. Беднягу Барабашку отбросило от дерева и приложило спиной и многострадальной головой о тот самый дуб, от которого началась атака трех все еще неизвестных монстров.

Все три «подснежника» сразу же устремились обратно к дереву, а Барабашка сквозь пелену боли и оглушения начал-таки готовился к схватке. Только закаленный в боях с нечистью домовой подыскал необходимые для ближнего боя заклинания, как из-за деревьев показался новый враг, явно идущий по его следу. Существо было небольшим, и напоминало уродливого опасного снеговика. Почему именно оно было опасным, Барабашка не понимал, но в тот момент он точно знал, что начать атаку нужно именно с него, уже хотя бы потому, что этого снежного монстра было видно!

— Получай, коротышка! — прошептал Барабашка и вложил все силы в одно простое, но мощное заклинание — «Кнут Света»!

Уже теряя сознание от нехватки магической и жизненной энергии, домовой увидел, что второй раз за день его заклинание меняет свою траекторию и бьет не туда, куда было нацелено!

*Тишка*

Не успел Тишка вернуться к прерванным делам, как сразу же понял, что в роще творится что-то неладное. Он ожидал почувствовать отзвуки поисковой магии, которые мог использовать Барабашка, для обнаружения собаки, но в роще только что явно было использовано боевое заклинание.

«С кем он там на этот раз воюет? — заворчал Тишка, гоня от себя самые нехорошие предчувствия».

Сделав пару шагов по направлению к стене деревьев, домовой почувствовал еще несколько выбросов магической энергии своего друга и уже с максимально возможной скоростью бросился на помощь.

Отзвуки магии Барабашки были для его друга, как свет маяка для корабля. Проминая пространство, чтобы сэкономить время, Тишка в одно мгновение буквально вывалился на поляну, где только что произошел взрыв, отбросивший Барабашку к дубу.

Боевым опытом Тишка ни капли не уступал Барабашке, поэтому он сразу же понял в чем дело, но не сразу кинулся в драку. Трудолюбивый домовой уже оставил большую часть своей магической энергии, сооружая защиту для нескольких многоэтажек. Прямо сейчас Тишка видел, что Барабашку собираются атаковать три неизвестных монстра, а домовой в ответ готовит мощное светлое заклинание. Тишка хотел связаться с другом по мысленной речи, но побоялся отвлечь его от плетения чар. Поэтому он накинул на себя «Полог невнимания» и стал дожидаться удара Барабашки, чтобы уже потом, договорившись, начать действовать сообща.

Представляете себе удивление Тишки, когда мощное светлое заклинание оказалось направленным прямо на него?! Конечно же, никакого вреда оно бы домовому не причинило, потому что тот тоже был светлым созданием, но понапрасну была бы потрачена уйма драгоценной энергии. Случиться этому рачительный домовой позволить никак не мог. Тишка поднатужился и скупым встречным выбросом энергии перенацелил заклинание на ближайшего «Подснежника». Раздался тонкий и протяжный визг, и из-под снега ударил целый фонтан ядовито-зеленой жидкости.

Выглядело это так, будто кто-то перерубил шланг, по которому с большим давлением подавалась вода, и теперь эта «вода» лилась из извивающегося обрубка шланга во все стороны.

— Ой-ёй-ёй! — вслух запричитал Тишка. — Да тут же сам Леший орудует! Вот зачем Директор всех предупреждал! Нужно срочно звать подмогу!

Не теряя ни мгновения, домовой сунул руку в карман за амулетами. Достав первый попавшийся, он с силой сжал его в ладони для активации, но мокрые от снега пальцы подвели Тишку. Гладкий амулет буквально вылетел из руки, подпрыгнув воздух на добрую половину метра. В тот же миг по бокам от Тишки взметнулись ввысь два столба снега — оставшиеся в живых «Подснежники» выбрались на поверхность и кинулись в атаку. Тишка оказался прав, это были ядовитые лианы, которыми любили пользоваться Лешие. Зеленый стебель, вынырнувший справа от домового, обвился вокруг амулета, чтобы убрать его подальше от Тишки.

Ни амулету, ни самому стеблю это сразу же не понравилось. Произошел небольшой взрыв, и от обоих практически ничего не осталось.

Лиана, показавшаяся слева, атаковала Тишку. Тот осыпал ее «Искрами Света», потому что на «Кнут», так хорошо зарекомендовавший себя, сил у него не было, а второй амулет, все никак не хотел доставаться из кармана! Лиана шипела и истекала зеленой жижей в местах попадания искр, но продолжала яростно атаковать уворачивающегося домового.

А от злополучного дуба уже отделилась следующая тройка «Подснежников». Две лианы направились к Тишке, а третья уже взвилась над все еще бесчувственным Барабашкой в неотразимой смертельной атаке.

От бессильной злости Тишка заскрежетал зубами, вырвал амулет вместе с подкладкой кармана, насколько хватило сил, сгустил воздух между Барабашкой и лианой и швырнул амулет в ядовитый отросток, угрожающий его другу!

Снова взрыв, и снова амулет и лиана уничтожили друг друга.

А Тишка остался один на один с двумя лианами. Почему с двумя? Потому что третья тут же развернулась и направилась добивать Барабашку.

Счет пошел на мгновения. В такие моменты, голова Тишки работала, как суперкомпьютер, молниеносно просчитывая все возможные варианты. Сил у домового оставалось на одно-два слабеньких заклинания. Защитить ни себя, ни друга от трех врагов он уже не мог. Оставалось только одно — хватать друга и бежать!

Наколдовав на свои ноги любимое заклинание Барабашки — «Пружинки», Тишка одним прыжком оказался возле дуба, схватил Барабашку в охапку и прыгнул вместе с ним по направлению к полузасыпанным снегом саням.

Атакующая лиана ударила в то место, где еще мгновение назад лежал Барабашка, а потом развернулась и бросилась в погоню.

Еще в прыжке Тишка услышал слабенький треск — видимо, от двойной нагрузки сломалась одна из «Пружинок».

— Ничего! — подбодрил сам себя и бесчувственного друга Тишка. — В санях они нам не понадобятся.

А от дуба, тем временем, отделилась третья тройка лиан.

Очутившись в санях Тишка начал хлестать Барабашку по зеленым от слизи лопнувшей лианы щекам, приводя того в чувство.

*Барабашка&Тишка*

Терял сознание домовой у дуба, а очнулся в санях. Неизменным остался только уродливый и опасный снеговик, аккуратно, но сильно бьющий его по щекам.

«Может, сплю? — мелькнула мысль в голове у Барабашка». Но следующая же оплеуха, сопровождаемая приказом: «Очнись!», произнесенным Тишкиным голосом, заставила