Ангелы среди нас - Айгуль Айратовна Гизатуллина
Можно понять мужчину, что вернулся домой с работы. Он устал, был тяжёлый день. И вот он ищет покоя дома. Но ведь женщина тоже работала, она тоже устала, но вернуться она никуда не может, оставив за плечами тяжёлую работу. Для неё дом и есть работа. К сожалению, мало ее радующая. Как жаль, что так мало понимающих мужчин. Мужчин, которые отбросив всякие предрассудки пытаются помочь, не смотря на свою усталость. Мужчин, которые заглатывают свое эго и говорят: «иди отдохни немного, я помогу тебе». Нет, я не мужененавистник, нет! Просто я столько времени провожу с детьми и их мамами, и я вижу их обесцененный труд. Возможно, проводи я столько же времени с папами, я бы говорил по-другому.
Да, жизнь меняется… Помню, ещё сто лет назад я играл с малышом, создавая игрушки из трав, а сейчас я теряюсь в магазинах с моими карапузами. Так же меняется жизнь женщин. Она облегчилась, но суть от этого не меняется: она остаётся одна с малышом и бытовыми проблемами. Как бы смешно не звучало: она устаёт от однообразия. Её жизнь превращается в застой. Хоть сейчас работающая женщина и считается нормой (хотя поверьте, работа в данном случае как смена обстановки, а не место счастья), она все чаще и чаще вспоминает свою беззаботную молодость и горько улыбается.
И вот ей снятся сны, где она уезжает путешествовать, гуляет, влюбляется вновь… Лишь во снах она может себе это позволить, но кроха начинает ворочаться. Как же жаль вытаскивать её из забытья. Но я должен.
Глава 5
Наши встречи с Дитрих участились. Не знаю, радоваться ли мне или огорчаться. Ведь её появление почти во всех случаях спровоцировано желанием старшего «убиться» — другого слова я подобрать не могу. Какие только идеи не лезут ему в голову, диву даюсь! Кажется, будто она только и делает, что придумывает ему неприятности!
В последнюю нашу встречу Дитрих ушла с искрящейся головой, ибо она взяла на себя роль проводника тока.
Это было бы смешно, если бы не так страшно.
Мы были в деревне у дедушки с бабушкой моего малыша. Мы часто сюда приезжаем. Хоть и работы здесь мне прибавляется: и дом больше, и мама все время чем-то занята, а дети остаются одни — смена обстановки даже мне интересна.
Так вот, пока взрослые были заняты своими делами по хозяйству, братец, узрев в розетке подобие носа решил его полечить. Он эффектно засунул туда стержень спрея и нажал на курок! Громкий хлопок не оставил равнодушным никого. Первым на место происшествия прибежал я. И увидел Дитрих, сжимающую кабель. С неё летели искры, волосы (итак по природе кудрявые и непослушные) стояли дыбом, лицо её перекосило и было в саже. Она смотрела на братца с толикой осуждения и радостью, ибо он жив. Думаю, Дитрих часто на него так смотрит.
Сколько же ей досталось за эти годы, подумал я в тот момент. А ведь братец не единственный ребёнок о ком она так печется. Да, они взрослеют и такого рода шалости уходят на второй план, но там появляются другие проблемы. Проблемы взрослых детей. Поверьте, порой они куда серьёзнее и им куда сложнее помочь. Ведь человеческое общество по-своему жестоко, а ранимые и чувствительные дети в нем становятся слабым звеном. И вот они растут, отчужденные, недопонятые, непринятые, растерянные, и когда, казалось бы, их мир рухнул, мы приходим на помощь. Одних — сведем с нужными людьми с общими интересами, другим — откроем вдохновение, а кому-то поможем с принятием себя.
А тогда, посмотрев на мгновение в мою сторону, ангел одарила меня слегка придурковатой улыбкой и исчезла. Бедная Дитрих! Хотя….
Как-то случайно встретившись несколько десятилетий назад в ночном парке (по приказу Босса у нас была скрещенная миссия — такое бывает редко, но там была война, а наши подопечные были в одном взводе), я спросил, как ей работа, так как думал, что это явно не её род деятельности. Дитрих не сразу нашлась ответом. Казалось, что она обдумает свои миллион мыслей в голове. Хотя чаще всего она говорит первое, что приходит в ее черепушку с гривой кудрей, мой вопрос скорее всего застал её врасплох. В итоге, посмотрев на веселенького паренька в грязной оборванной одежде, мирно вздремнувшего в окопе, она ответила:
— Знаешь, Анхель, мои дети меня вдохновляют! У них всегда такая фантазия! И да, часто это меня убивает, можно сказать, но ведь в остальное время — мне всегда смешно! Даже сейчас, в нелёгкое время. Посмотри на него, на моего Брайна. Я так и вижу это озорство и непоседливость. Его желание попасть в не то место и не в то время, хоть он этого и недопонимает. А мне надо придумать миллион способов, как спасти его.
Её ответ вновь удивил меня. В этом вся Дитрих, ей всегда смешно там, где я прибываю в шоке! И я все ещё надеюсь, что этого оптимизма ей хватит как минимум … навсегда!
А пока, я вновь спасаю моего малыша от братца и частенько молю Босса поубавить его пыл. Но он пока молчит. Значит так надо.
Глава 6
Очень давно я стоял в том самом белом кабинете перед Боссом. Между нами повисла напряжённая тишина. Он смотрел пристально на меня, крестив пальцы наподобие крыши дома и долго молчал.
— Что тебя так беспокоит, Анхель? — в итоге спросил он меня.
Я ожидал подобного вопроса, ибо во мне бушевало море чувств по возвращению домой из ада того времени, что царило на Земле.
— Почему Вы все это допускаете? Почему Вы не боритесь с этим всем, что там творится? Люди умирают в муках. Мой мальчик умер у меня на руках! Почему они должны все страдать? — чуть ли не кричал