Доктора Звягина вызывали? - Игорь Алмазов
– Здесь у нас главный пост, – начала рассказ она, – пациенты, впервые пришедшие в дневной стационар, и повторные пациенты, сначала подходят сюда. Здесь заводится история болезни, оформляется вся документация.
Затем мы прошли в кабинет, очень похожий на обычный кабинет терапевта в поликлинике.
– Здесь впервые поступившие пациенты опрашиваются, осматриваются и выставляется предварительный диагноз. Обычно пациенты к нам все направляются из поликлиники, где диагноз уже поставили, но мы обязаны это перепроверить, – продолжила она.
Я молча ходил за ней, запоминая расположение помещений. Несмотря на возраст, Людмила Борисовна оказалась очень энергичной, и довольно резво бегала по стационару.
– Здесь у нас палаты, – раскрыла она следующую дверь, – три мужских и три женских. Каждая на шесть коек. Соответственно, всего у нас на лечении могут находиться тридцать шесть человек. Есть ещё одна палата в конце коридора, резервная. Так, теперь молодой человек, я хочу вас немного проэкзаменовать.
– Конечно, – кивнул я, – там как раз в стационаре сейчас трое мужчин.
– Вы очень наблюдательны, – усмехнулась она, – опросите одного из них, выставите правильный диагноз и назначите лечение. А затем сравним с назначенными ему мной препаратами.
Мы вошли в единственную занятую палату, и подошли к одному из пациентов, лежащему с капельницей.
– Людмила Борисовна, неужели вы нас покидаете? – спросил один из пациентов, лежащий на соседней койке.
– Да молодой человек, пора мне на заслуженный покой, – склонив голову, проговорила пожилая дама.
Мне всё больше и больше нравилась её манера общения, очень спокойная, но при этом ни разу не нудная или вялая.
– Нам будет очень вас не хватать! – сказал третий мужчина. – Все пациенты вас просто обожают.
– Любой даме приятно слышать, что её обожают мужчины, – кокетливо ответила Людмила Борисовна, – теперь заведующим у вас будет вот этот юноша, Михаил Алексеевич. И сейчас вы, Владимир Викторович, поможете мне протестировать его знания.
– Для вас всё что угодно, – ответил мужчина, к чьей койке мы изначально подошли.
– Начинайте, – пригласила меня заведующая дневным стационаром.
– Добрый вечер. Расскажите, что вас беспокоит? – начал я опрос пациента.
– Я состою на учёте с сахарным диабетом, – ответил Владимир Викторович, – в последнее время начало беспокоить онемение и покалывание нижних конечностей. Обратился к неврологу, Антону Эдуардовичу, он направил меня в дневной стационар.
– Сахар контролируете? – задал я следующий вопрос.
– Конечно, дома есть глюкометр, – кивнул тот.
Глюкометр – это аппарат, измеряющий сахар в капиллярной крови. Обычно его выдают бесплатно пациентам с первым типом сахарного диабета, то есть с инсулинозависимым. Такие пациенты вынуждены делать себе инъекции инсулина, при которых важно постоянно мониторить содержание глюкозы в крови. Пациенты со вторым типом сахарного диабета, инсулинонезависимым, вынуждены покупать себе этот прибор самостоятельно. Далеко не все это делают, но я всегда советую каждому из пациентов обзавестись этим прибором и измерять глюкозу минимум два раза в день.
– Какие препараты принимаете от сахарного диабета? – продолжил я сбор анамнеза.
Пациент перечислил мне стандартную схему терапии, затем ответил ещё на несколько вопросов.
– У пациента наблюдается одно из осложнений сахарного диабета, диабетическая полинейропатия, – сказал я, повернувшись к Людмиле Борисовне.
– Какой патогенез у данного заболевания? – с видом экзаменатора спросила женщина.
– Гликирование структурных белков нервных волокон, продукты которого нарушают транспорт нервных импульсов по периферическим нервам, – ответил я.
Пациентам я объяснял эту замысловатую фразу более простыми словами. «Сахар засоряет нервы, и из-за этого те хуже проводят по себе ток».
– Какое лечение следует назначить данному пациенту? – задала она следующий вопрос.
Я принялся перечислять необходимые препараты и дозировки, заодно пройдясь по обследованиям, которые нужно выполнить в условиях дневного стационара.
– Михаил Алексеевич, вы – действительно достойная замена нашей многоуважаемой Людмилы Борисовны, – вдруг проговорил Владимир Викторович, – так подробно мне ещё никто не объяснял причины моего заболевания. Людмила Борисовна, надеюсь, я вас не обидел.
– Ничуть, – усмехнулась та, – я тоже очень довольна своим приемником. Отдыхайте, господа, с понедельника Михаил Алексеевич станет вашим лечащим врачом.
– До свидания! Спасибо вам за всё! – заголосили пациенты.
Мы закончили экскурсию и вернулись в кабинет заведующей.
– Так, кабинет я практически освободила, сегодня заберу оставшиеся вещи. У вас остались вопросы, молодой человек? – опустившись в кресло спросила Людмила Борисовна.
– Да, – кивнул я, – все капельницы следует проводить в первой половине рабочего дня. Почему эти трое мужчин пришли только сейчас?
– Не захотели уходить на больничный лист, и я пошла им навстречу, – ответила заведующая, – вы же для себя вправе сами решать, позволять это пациентам или нет.
– Но я не увидел медсестер в стационаре. Вы всех отпустили домой? – удивленно спросил я.
– Да, абсолютно верно, молодой человек, – кивнула та, – я самостоятельно поставила им капельницы, и самостоятельно же их соберу.
– Вы просто уникальный врач, – восхитился я, – разрешите ещё один вопрос?
С ней не получалось разговаривать по-другому, внезапно активировалась вся возможная вежливость и галантность.
– Разрешаю, – с достоинством кивнула та.
– Диабетическая полинейропатия – это неврологическое заболевание. И здесь в здании этажом выше есть неврологический дневной стационар. Почему Владимир Викторович не проходит лечение там?
– Тут всё очень просто, – слегка усмехнулась та, – заведующий дневным стационаром – уже знакомый вам Антон Эдуардович. Который отказался пойти навстречу пациенту.
Что-то мне подсказывало, что причина не только в этом. Возможно, Людмила Борисовна просто не доверяла назначениям невролога, предпочитая сама лечить пациентов. Винить я её за это не могу, у каждого свои особенности.
В любом случае, сильно распускать пациентов я не буду. Всё-таки совмещать две должности и ещё и держать дневной стационар практически круглосуточным – это довольно сложно. Хотя мне, разумеется, будет помогать Николай.
– Тогда мне всё понятно, – проговорил я, – спасибо вам за подробную экскурсию.
– Мне это было в удовольствие, – слегка наклонила голову женщина, – что ж, теперь время собирать капельницы и упаковывать оставшиеся вещи.
Разумеется, я не оставил Людмилу Борисовну одну, самостоятельно занявшись разборкой капельниц, пока она суетилась в своем кабинете. Увидев же гигантскую сумку, которую она успела собрать за это время, без разговоров подхватил её, чтобы помочь женщине добраться до дома.
