Нерушимый 3 - Денис Ратманов

— Эй, ты! А ну стоять! — донеслось в спину. — В раздевалку!

— Ты ваще красава! — перекрывая его, заорал Игнат, видя, что я иду к нему.

— Удивил! — крикнул Жека.

— Орел, — оценил Мика, глаза его сияли.

— Валим, — воскликнул я, склонился к ним и прошептал, чтобы зрители не услышали и не началась паника: — Сейчас нагрянут менты.

Глаза парней округлились.

— Откуда… — уронил Мика.

— Валим, — повторил я и обернулся.

Дорогу мне преградил мордатый охранник. Мысли заметались. Промелькнули сомнения: а вдруг я неправильно все понял? Вдруг никакой облавы не планируется, и Усик не подсадная утка?

Слишком велика цена ошибки. Если нагрянут менты — нас скрутят и повезут в участок вместе со всеми. Хорошо если к утру освободят, потому что народу тут дохренища — поди опроси всех!

Нельзя попадаться. Лучше потом прийти за своими документами, которые менты наверняка изымут во время обыска.

Захотелось захохотать в голос. Я ведь сам полтора часа назад желал ментов Хасану — бойтесь желаний своих!

Недолго думая я сделал охраннику подсечку, вырубил его тычком в шею и, бросив: «За мной» — рванул к двери в чебуречную. Стекла были закрыты жалюзи, чтобы посетители не видели, что творится во дворе, в зале грохотала музыка, заглушая крики дерущихся на улице.

Дверь оказалась заперта. Я выругался, принялся стучать кулаком так, что стекла задребезжали. Ну нельзя нам сейчас в отделение! Само по себе это ничего страшного, но — незачем давать Кире повод для недовольства, мы ведь все на волоске висим.

Открыл нам охранник, видимо, оповещенный, что мы намереваемся сбежать. Но не успел он нам ничего сказать, как я оттолкнул его, пропуская парней в заведение. В этот момент с улицы донесся вой сирен, и зал замигал красно-синими отблесками маячков припарковавшихся машин. Охранник отвлекся, я уронил его и скомандовал парням:

— Садимся за любой свободный стол.

Певичка в обтягивающем фиолетовом платье смолкла. Две танцующие пары остановились посреди зала. Кто бы мог подумать, что вечером чебуречная превращается в ресторан!

Все столы, как назло, были заняты. А тем временем на улице началось движение.

Я внимательно осмотрел посетителей. Столики были на шестерых, к кому бы прибиться, чтобы не сильно внаглую и чтобы не прогнали?

Взгляд остановился на двух девушках. Одна обернулась и помахала:

— Давайте к нам!

Я узнал Машу. Алие утащила у соседей стул, и парням мест хватило, а вот мне — нет. Тогда я усадил Машу себе на колени, и она тотчас прильнула, уперлась огромными буферами мне в грудь. Аж сердце зачастило.

— Какие люди, — прошипел Жека, придвигаясь к Алие, его глаза блеснули гневом.

Девушка подвинулась от него вместе со стулом, пробормотала растерянно:

— Вы же нас не выдадите?

— А почему нет? Это из-за вас…

— Не сейчас, — рявкнул я Жеке, глядя, как к нам устремился охранник, которого я уронил, но тут дверь распахнулась, и он попятился к стене.

— Всем оставаться на местах! — приглушенно крикнул человек в балаклаве.

Охранник прилип к стене и, похоже, забыл обо мне. Официанты спрятались за стойкой. Певичка переместилась с центра зала к синтезатору в углу.

В помещение один за другим начали забегать люди в шлемах и бронежилетах, с автоматами и надписью ОМОН на спине. Двое остались у выхода. И только сейчас до меня дошло, что на мне серый рашгард, который как бы намекает на участие в беспредельных боях. А еще у Хасана есть запись боев, и нам не отвертеться. Главное — убедить омоновцев, что мы тут не по доброй воле. А может, пронесет, и всех посетителей чебуречной просто отпустят, благо что во дворе есть кем заняться.

— Что происходит? — возмущенно воскликнул один из посетителей, встал, но сидящая рядом дама потянула его за рукав, возвращая на место.

Когда закончились вооруженные омоновцы, в помещение вошли люди в гражданском, мужчины и женщины, с красными повязками на руках, было их человек двадцать. Следственный комитет или что здесь вместо него?

— Спасибо мордами в пол не положили, — прошептал Мика.

Маша медленно пересела на стул к Алие, они с трудом уместились там вдвоем. Ну как уместились: половинками задниц.

Люди с повязками разошлись по залу. Со двора донеслись крики и ругань, вскоре воцарилась тишина. Один омоновец с автоматом подошел к певичке, бледной и трясущейся, она мелко закивала. Сотрудники с повязками расселись за столики к посетителям и принялись проводить опрос, к нам пока не добрались.

— И что, нас всех упакуют? — обреченно проговорил Игнат.

— Не должны, люди в гражданском тут для работы на месте, — ответил я. — Места в обезьяннике на всех не хватит. Вот участников боев — вполне могут и увезти.

От осознания, что я тоже участник, по позвоночнику пробежал холодок.

— Мальчики, не выдавайте, — прошелестела бледная как мел Маша. — У меня мать сидит, я не хочу!

Парни уставились на нее. Алие замерла, вцепившись в сумочку.

— Нам придется рассказать правду, — ответил я. — Потому что если не совпадут наши показания и показания сотрудников чебуречной… — Я сделал паузу. — Если не мы, вас все равно сдадут, все ведь знают, чем вы занимаетесь.

Маша всхлипнула и закрыла лицо руками. Ее было жаль. Но она уже достаточно взрослая, чтобы давать отчет своим действиям. Хотелось прочитать лекцию о поступках и последствиях, но я не стал, было видно, что девчонки сами себя наказали.

— Расскажите все как есть, — посоветовал Мика. — Все равно придется. А так нам жизнь облегчите, авось отпустят. Нам очень важно попасть пораньше на базу.

— Да, — кивнул Жека, больше не злясь, — чистосердечное признание облегчает понимание.

Маша укусила себя за руку, по алым щекам побежали слезы.

— Чтобы я еще раз…

Отпустив пожилую пару, к нашему столику направилась следователь или кто она там, светловолосая женщина лет тридцати пяти, в серой юбке и пиджаке. И одновременно дверь, ведущая во двор, распахнулась, и на пороге появился Александр Усик. Отвернуться я не успел, он меня заметил, подобрался, прищурился и уверенным шагом направился к омоновцу возле барной стойки.

— Ну все, хана нам, — уронил Мика и втянул голову в плечи, словно его вот-вот ударят дубинкой.

Тем временем женщина-следователь к нам подошла, я поднялся, уступая ей стул, боковым зрением поглядывая, как Усик и автоматчик идут к нам. Мысли вихрем пронеслись в голове. Нужно срочно что-то делать, иначе нас всех упакуют! И хрен потом оправдаешься. И хорошо если до утра задержат, а не дольше.

Все-таки придется использовать оружие последнего шанса. Хочу быть лучшим в мире переговорщиком! Короче, хочу быть самым