Нерушимый 3 - Денис Ратманов
Курятник оказался раздевалкой, причем внутри она была не столь убогой, как снаружи. Народ тут кишел. Я поискал взглядом Александра Усика, внутренне замирая, и обнаружил его в самом конце помещения. Стоя спиной ко входу, он снимал футболку, демонстрируя отличный мышечный рельеф.
Рой вопросов крутился в голове. Какой номер у Усика? Когда мне выпадет с ним драться? Включать ли «лучшего в мире» или приберечь на крайний случай? Отпустят ли парней после того, как я проведу первый бой? Почему в Евпатории все такое бедненькое в сравнении с тем же Лиловском? Чалый — этот тот самый инженер-бизнесмен из моего мира? Он одаренный?
Так, хватит грузиться! Повлиять я могу лишь на две вещи — проследить, чтобы парней отпустили, и достойно провести бой. А для этого — включить читерский режим.
Интуиция велела этого не делать, придержать как оружие последнего шанса, ведь удалось мне победить опасных противников в Лиловске собственными силами, когда все было против меня. Здесь же организатор беспредельных боев, наоборот, на моей стороне, планирует на мне заработать и даже выплатить обещанное. Где же подвох? Почему не отпускает предчувствие опасности?
Ладно, «лучшего в мире» можно включить и в процессе. Я переоделся, проверил перчатки, наученный горьким опытом. С ними все было в порядке.
Здесь турнир проходил по тому же принципу, что и в Лиловске, только нас всех сразу не показывали публике. Те, кого вызывали на бой, так же не возвращались в раздевалку. Побежденный шел домой, победитель уходил в другое помещение.
Окон не было, возле двери дежурил охранник, и посмотреть бои не получалось. Потому, когда нас осталось всего десять человек, я уселся на лавку, тайком поглядывая на Александра Усика. Он нервничал и украдкой целовал распятье на шее. Посидев немного, я начал разминаться — ни места, ни времени на это не будет.
Конечно же, он хотел победить, но, похоже, в своей победе уверен не был. По меркам бокса он уже пенсионер, но в моей реальности этот боец был на пике формы и рвал молодежь на лоскуты.
Что я о нем знаю? В школе учился в Симферополе, на бокс пошел в четырнадцать лет. Жена-красавица, верующий, много кого победил, включая Джошуа. Выходит, одолев дубля Усика, я одолею дубля Джошуа?
Я покосился на Усика, сидящего на лавке. У него было такое лицо, словно он перемножал в уме многозначные числа.
Открылась дверь, вызвали номер первый и номер двадцатый. Усик поднялся, смерил взглядом оппонента — седовласого тренера с молодым лицом — и вышел.
Бой длился минуты три. Донеслись аплодисменты, а потом вызвали меня и кряжистого мужчину, всего какого-то квадратного, словно вылезшего из «Майнкрафта».
Пока шел к октагону, я смотрел на зрителей, выискивал парней. Заметил Жеку и Игната, машущих мне. А вот и Мика что-то прикладывает к побитому лицу. Микроба и Клыка не было, видимо, решили не рисковать и остались ждать снаружи.
Первую мою просьбу хитрый Хасан выполнил. Посмотрим, что будет дальше.
Турнир проходил на улице. Было темно и промозгло. Зрители ютились на убогих трибунах, а октагон освещали четыре прожектора, прикрепленные к фонарным столбам. Контраст с тем, что я видел в Лиловске, был разительным. Здесь даже ведущего не было! Только охранники, похожие на быков колхозных.
Наверное, ведущий отсутствовал, потому что вокруг была жилая застройка, и его ор привлекал бы внимание. Но нет, он все-таки появился и сказал странное:
— Дорогие родители! Приветствуем участника под номером 12, 14 лет!
Донеслись вялые аплодисменты.
— Участник под номером 24 гость из города Лиловска, 12 лет!
Ба-а, да я совсем маленький! Видимо, вторая цифра обозначала возраст. 2 = 20, 4 = 40. Кажется, ясно. Беспредельные бои замаскировали под какое-то юношеское соревнование, а тут, наверное, какая-то местная школа бокса или что-то типа того. Потому они и проходят так рано.
Мне хлопали так же вяло, как и противнику, только Жека и Игнат разорялись. Впрочем, вряд ли хоть кто-то из присутствующих, включая моих партнеров по команде, найдут на карте Лиловск.
— Порви его, Саня! — заорал Игнат.
Мы с противником пристально изучали друг друга, пытаясь предугадать, кто что из себя представляет. Мужчина был старше меня и ниже на полголовы, зато руки у него были длинными и мощными, как у орангутанга. И вообще он напоминал неандертальца, только был не косматым, а коротко стриженным.
Боксер? Борец? Каратист? Скоро узнаем. Хотел он понятно чего — быстро уделать щелкопера. Эх, дядя, в числе недооценивших меня ты где-то в конце длинного списка!
— Деритесь! — крикнул ведущий и уставился на нас, стоя вне клетки.
Полный беспредел, раже рефери нет! Это было в новинку и настораживало.
Мы неторопливо двинулись друг к другу, приблизившись на расстояние удара, противник нанес молниеносный прямой, я отклонился в сторону, попытался ударить по печени, но не достал. Этот питекантроп сделал одному ему ясные выводы и ринулся в атаку, нанося удары почти вслепую, но очень быстро.
Я едва успевал закрываться. Легкой победы захотел, Саня? У тебя еще Усик впереди.
Благо хоть ноги у этого неандертальца короткие, а вот у меня… Преимуществом я сразу же воспользовался, сделав подсечку и посадив его на колено. Мгновения хватило, чтобы скользнуть за спину, напрыгнуть сзади, блокируя руки ногами, перевернуть кувырком и взять его шею в захват. Публика взревела от восторга.
Противник побрыкался с полминуты и сдался. Мужчина отполз хрипя. Он яростно желал реванша. Я уставился на парней, которые аплодировали стоя, а на другом конце ряда в проходе стояли воровки Алие и Маша в сопровождении двух охранников и испуганно таращились на меня.
Помахав зрителям, которые будто осатанели, свистели, орали, рукоплескали, я вслед за охранником направился… не в раздевалку — в кабинет Хасана. Хозяин чебуречной стоял у выхода, глаза его сияли, а плазма демонстрировала пустой октагон во дворе, куда входили два бойца.
— Нашли воровок, — отчитался Хасан. — Буквально с поезда сняли. Еще бы минута — и ушли бы, твари!
Он хотел сказать, что-то еще, вроде как совсем детективную историю собирался выдать о дедуктивном методе поиска воровок, как дверь распахнулась, и в кабинет затолкали девчонок.
В холодном свете они выглядели гораздо старше двадцати лет. Увидев меня, они прижались к стене — длинная Маша и маленькая Алие. Если, конечно, это их настоящие имена.
Маша смотрела обреченно и больше всего не хотела получить по лицу. Видимо, обе рассчитывали, что их потреплют. И если бы я не считывал желания, можно было
