Задача без неизвестных - Александра Шервинская
Дав силе побеситься минут пятнадцать, я принял человеческий облик, оделся и вышел из-за склепа. Лёха что-то шёпотом объяснял новым приятелям. Они посматривали в мою сторону, но страха в их взглядах я так и не увидел. И это не могло не радовать, если честно.
– Кого это к нам занесло этим вечером? – услышал я знакомый голос и, обернувшись, рассмотрел стоящего посреди аллеи Погостника. – Некромант, опять ты, что ли? Зачастил ты что-то ко мне, зачастил!
– А ты против? – я краем глаза заметил, как напряглись мои спутники, так как, в отличие от меня, они Погостника пока не видели. Скорее всего, они воспринимали его как непонятно откуда взявшееся снежно-туманное пятно, зависшее в центре дорожки.
– Да ни в коем случае! Наоборот, рад видеть и тебя, и Троедушника твоего. А те двое, они с тобой?
– Со мной, – подтвердил я и добавил, – один просто человек, но нужный мне, а второй – пограничник, сильный, перспективный.
– Как интересно стало вокруг с твоим появлением, – доверительно сообщил мне Хозяин кладбища, – до этого времени такая скука была, хоть волком вой: каждый день одно и то же. А как ты появился, так то одно, то другое.
– Так это же хорошо, – усмехнулся я, – но если ты недоволен, я в другое место отправлюсь…
– Зачем? – всполошился Погостник. – Нечего тебе на других кладбищах делать, у них ни склепов приличных, ни покойников достойных – одна шелупонь!
– Да мне и самому не хотелось бы, – вздохнул я, – но вот ведь какое дело…
– Ну-ка, ну-ка, – Погостник переместился поближе, – удиви меня, некромант.
– Вещь мне одну надо спрятать, – не стал скрывать я, – ну и потом вторая просьба у меня к тебе будет. Видишь, ни к кому другому не пошёл, сразу к тебе. А почему? Потому что знаю: ты не подведёшь и всё поймёшь правильно, так сказать, по-взрослому.
– Что за вещь? – видно было, что мои слова очень понравились Погостнику, на что я и рассчитывал, честно говоря.
– Ты бы уплотнился, что ли, – посоветовал я ему, – а то ведь тебя только я вижу, а они нет. Как им с тобой разговаривать? Как уважение проявить?
– Уважение? – Погостник сдвинул на затылок капюшон плаща, и в лунном свете свернул отполированный череп. – Уважение – это хорошо, это правильно. Так что за вещица?
– Перстень с проклятьем, – честно ответил я, – он вон у того мужика в кожаной куртке, который самый испуганный.
– О как! – Погостник хмыкнул и принял форму высокой фигуры, закутанной в чёрный плащ. За плечами колыхалось что-то, что при наличии воображения можно было принять за крылья.
– Кинематографично, – одобрил я, – впечатляет.
Лёха, увидев проявившегося Погостника, приветливо помахал ему рукой, получив в ответ полный достоинства кивок.
– Троедушник, – пророкотал Хозяин кладбища, – никак надумал принять моё приглашение?
– Не, пока не тороплюсь, – бодро отозвался Лёха, – но я его ценю и помню, вон даже другу про него рассказал. И тебя рад видеть, хоть и звучит это очень странно…
– Да уж, – расхохотался Погостник, и с высокого дерева испуганно сорвалось несколько пристроившихся там ворон. – А это кто такие будут?
– Это пограничник, – представил я побледневшего, но не опустившего взгляд Саву, – мой брат и ученик, как ты можешь увидеть.
– Да уж вижу, вижу, – в голосе Погостника мелькнуло удивление, – и снова ты смог удивить меня, некромант. Никогда ваш брат ни с кем не роднился, а ты и тут всё поперёк умудрился сделать. Чем и интересен… Ну что ж, будь моим гостем, пограничник!
– Благодарю, – ответил Сава и слегка поклонился, – имени твоего, прости, не знаю…
– А и не надо, – снова расхохотался Погостник, – оно тебе ни к чему. Ну а ты кто?
Тут он повернулся к бледному Лозовскому, который, кажется, уже горько пожалел, что пошёл с нами, но деваться было некуда.
– У него та вещь, которую я хотел бы отдать тебе на хранение, – негромко сказал я, – ты же понимаешь, что отдать такое может только владелец.
– Да знаю я, – отмахнулся Хозяин кладбища, и в лунном свете сверкнули длинные чёрные когти. Лозовский побледнел ещё сильнее, хотя, казалось, это было уже невозможно. – Давай, человек, что там у тебя. Да не затягивай, уж больно сладко от тебя пахнет, а у меня тут не все силой воли отличаются. При мне-то не кинутся, это понятно… А ну как я отвернусь куда? А?
– Да не пугай ты его, – улыбнулся я, – видишь, он и так еле дышит. Но, кстати, не без его помощи я к тебе спровадил того, к кому твои подданные наведывались.
– А, к этому-то? – заухал Погостник, запрокидывая голову в капюшоне. – Ох и наглый он, ох и борзый! Меня пробовал под себя прогнуть, представляешь?!
– Но не прогнул же, куда ему! Кто он против тебя? Никто, пыль! – я решил, что небольшая лесть не повредит, и угадал: Погостник горделиво выпрямился.
– Я его пока до весны под землю загнал, пусть полежит и подумает, а потом решу, что с ним делать, – поделился он планами и повернулся к Лозовскому.
– Давай, что там у тебя, так и быть, положу в надёжное место.
Валера дрожащей рукой вытащил из кармана платок с завёрнутым в него перстнем и протянул Погостнику. Тот ловко развернул ткань и когтем подцепил замочек коробочки. Она со щелчком открылась, и Хозяин кладбища уважительно причмокнул.
– Ох и хороша вещица! Мастер проклятья накладывал, большой умелец, сейчас таких уже и не встретишь, да…
И вот тут Лозовский смог удивить не только меня, но, кажется, вообще всех.
– Может быть, тогда ты не откажешься принять в дар этот перстень?
– Я?!
Наверное, впервые в жизни я видел изумлённого Хозяина кладбища, а видел я их в этой жизни немало, уж можете мне поверить.
– Ты, – Валера мужественно таращился куда-то вверх, стараясь не смотреть в тёмную глубину капюшона, – мне он не нужен такой, а тебе, видно, в радость будет.
– А и возьму, – помолчав, ответил Погостник и, взяв перстень, надел его на костяной палец, оканчивающийся длинным чёрным когтем, – сумел ты меня порадовать и удивить, человек. За это дозволяю тебе дважды прийти на моё кладбище и обратиться ко мне с просьбой. Если в силах моих будет – выполню.
– Ого! Щедрый дар, – уважительно отозвался я. – Редко кому такое предлагают.
– Благодарю, – с неожиданным достоинством поклонился Лозовский, – надеюсь, что мне не придётся понапрасну тебя беспокоить.
– А что