Печать судьбы - Шеннон Майер
– Да, Ваша Светлость, – пробормотали мы в унисон, как та счастливая маленькая культовая семья, которой мы и были.
– Сиенна, останься, пожалуйста, на минутку. Мне нужно поговорить с тобой.
Я откинулась на спинку стула, подавляя стон. Это плохо. Судя по самодовольному взгляду Ани, она была уверена, что меня попросили остаться уж точно не для того, чтобы похвалить за выдающиеся достижения и вручить наклейку с золотой звездой.
Я подавила желание ответить ей жестом, когда она и остальные встали из-за стола и направились к широким двойным дверям.
Как только те закрылись, Герцогиня повернулась ко мне, встревоженно нахмурив ровные брови.
– Как твоя рука, дитя?
Она подошла ближе и жестом велела показать ей.
Я подняла руку и закатала хлопчатобумажный рукав дневного платья до локтя, обнажив четыре рваные линии.
– По крайней мере, они не становятся хуже, – заметила Герцогиня с удовлетворенным кивком. – Наследный Принц поговорит с ним на тему того, что он сделал с тобой на данном этапе игры. Ты не принадлежишь ему. По крайней мере, пока. Это неприемлемо.
– Согласна с последним… это неприемлемо. Впрочем, остальное можете оставить при себе. Я не принадлежу и никогда не буду принадлежать никому, кроме самой себя, – резко осадила я.
Серебристые глаза Герцогини вспыхнули, и она медленно покачала головой.
– Милое, солнечное дитя. Ты должна прекратить это.
В горле встал ком, и я кашлянула, чтобы ослабить его давление. Даже зная, что должна играть роль порядочной девушки… или в противном случае наверняка умру, я боролась. Постоянные американские горки ужаса, ярости, отчаяния и похоти…
– Прекратить что?
– Бороться с неизбежным. Борьба с тем, над чем ты не властна, лишь отнимает силы. – Герцогиня отодвинула стул рядом со мной и села лицом ко мне. Когда она потянулась к моей руке, я не отстранилась. – Мы очень разные, мой вид и твой, но мужчины одинаковы, независимо от вида. Они падки на ощущения. В рамках этих игр, по их мнению, сила принадлежит лишь им. Они могут наблюдать, ждать, выбирать и делать ставки. В конце они уходят со своим призом, как гордые петухи. Но не стоит сбрасывать со счетов твою роль в этом. Твои действия, твое тело, лицо и, да, твой острый язычок будут диктовать, где ты окажешься и как с тобой будут обращаться, когда ты туда попадешь. Мужчина – лошадь. Женщина – наездница. Используй это, Сиенна. Используй то, что дали тебе боги, чтобы очаровать достойного мужчину, и как только очаруешь его, не отпускай. На бумаге ты будешь принадлежать ему. Но по правде говоря? – она долго и пристально смотрела на меня. – Он – тебе.
Образ темных глаз и широкой обнаженной груди заполнил мой разум, и я не могла замедлить набирающее скорость сердце, даже когда отмахнулась от него.
Герцогиня осторожно опустила мой рукав.
– Так что же ты выберешь, Сиенна? Сделать все, что в твоих силах, чтобы выиграть, или позволить своему упрямству погубить тебя?
Эта женщина очень умна. И, независимо от того, сказала ли она правду, ее слова затронули меня. Ту часть, которую Ханна увидела в загонах и которая направила меня на этот путь, на поиски Джордана.
Ту часть, которая отказывалась быть пешкой в этой извращенной игре.
Меня заставили играть, это правда, но это не значит, что я не могу делать это по собственным правилам и выиграть. Мне нужно время, чтобы проложить себе путь к Джордану, и если меня убьют за мой острый язык – это никак не поможет делу.
За оставшееся здесь время я научусь играть как гроссмейстер. Если все сложится так, как я надеюсь, то исчезну, словно призрак на ветру, еще до окончания игр.
– Я прислушаюсь к вашим словам, – я склонила голову в ее направлении. – Спасибо.
– Вот так, – прошептала Герцогиня. – Продолжай, дитя. Приготовься к сегодняшнему вечеру. Посмотрим, как ты покажешь нам, насколько… ты интересна.
15
Доминик
– Генерал, вы устраиваете спарринг с нами сегодня? – голос вырвал меня из мыслей об одном человеке, от которого я, казалось, не мог убежать.
Я медленно перевел взгляд на капитана своей стражи и одного из моих лучших бойцов. И свою сексуальную партнершу до прибытия определенного человека.
– Капитан Скарлетт. С чем вы будете тренироваться сегодня?
– С жезлами, – она одарила меня быстрой улыбкой, от которой в уголках ее светло-карих глаз появились морщинки. Ее волосы были того же цвета, заплетенные в извечную косу. – Я знаю, как вы и другие мальчики любите играть с палками.
Не будь я так отвлечен другим, не только посмеялся бы над ее шутками в адрес меня и других мужчин, но и сказал бы: да, на спарринг.
– Возможно, в другой…
– Уильям будет там, – добавила Скарлетт. – Если это важно.
Я сжал челюсти и кивнул, меняя решение.
– Ты знаешь, что важно.
Скарлетт пристроилась рядом со мной и через дюжину шагов заговорила.
– Как долго ты будешь защищать его?
– Кого из? – пробормотал я.
– Того, кто держит всех нас в своем распоряжении, того, кто убьет нас, – она понизила голос. Как одна из немногих, кто действительно понимал мою дилемму, она была так же сбита с толку, как и я, озадачиваясь тем, как продолжать этот фарс. Тем, как довести все до конца, который посадит Уилла на трон, а не швырнет в костер, и меня вместе с ним.
Мы шагали в ногу по каменным коридорам, которые вились вниз по замку к подвалу первого уровня и оружейной.
– Столько, сколько должен, – я сбросил тунику и нижнюю рубашку и позволил своим рукам блуждать по деревянным жезлам, пока не нашел подходящий. Черные и почти такие же прочные, как железо, – отсюда и название, – они обладали жутким качеством, которое не все ценили. В древесине имелись гармоники, которые гудели и даже пели во время боя. Это одно из моих любимых видов оружия, и
