Тайна шести подков - Владимир Торин
И тут откуда-то сверху раздался смех.
— Эй, Летти, я здесь!
Задрав голову, она увидела Мартина — он сидел на балке и сотрясался от хохота.
— Ты дурак! — возмущенно воскликнула девочка. — Я испугалась, что тебя забрали… Как ты туда залез?
— Запрыгнул! Как ш-ш-ше ещ-щ-ще?
— Что? — удивилась девочка. — Это же значит…
Мартин спрыгнул вниз.
— Я вылеч-ч-чился! Я снова могу прыгать! Гляди!
Поджав ноги, он чуть присел, а потом за один миг перепрыгнул Летти. Та восторженно ахнула.
— Ух ты! Покажи мне еще!
И Мартин показал ей. Он скакал по чердаку, запрыгивал на балки и карабкался по деревянным колоннам с невероятной ловкостью.
— Поразительный Прыгун снова прыгает! — смеялся Мартин. — Снова прыгает!
Мальчик-блоха перекувыркнулся в воздухе через голову, приземлился перед Летти и отвесил ей церемонный поклон. Девочка зааплодировала.
И тут ей вдруг стало грустно.
— Теперь ты можешь сбежать, — сказала она, потупив взгляд.
Мартин покачал головой.
— Я не хоч-ч-чу сбегать. Мне некуда идти. Но я хоч-ч-чу выбраться отсюда хотя бы ненадолго и поглядеть на…
— На что?
— Я хоч-ч-чу взглянуть на локомотивы поблиш-ш-ше… — сказал Мартин. — Но это невозмош-ш-шно… Если меня увидят…
Летти осенило.
— Никто тебя не увидит!
Она бросилась прочь, и Мартин недоуменно глянул ей вслед.
— Ты куда?!
Девочка подбежала к вешалке со старой вокзальной формой и принялась перебирать висящие на ней костюмы.
Мартин подошел к Летти, и она протянула ему один из мундиров и форменные брюки.
— Думаеш-ш-шь, это сработает?
— Еще бы! Здесь всегда все торопятся — никто не обратит внимания на еще одного служащего вокзала.
Летти помогла Мартину надеть форму, натянула ему на голову темно-зеленую шапочку, какие носили багажники с тележками.
— Как я выгляш-ш-шу?
— Вылитый паровозник! — рассмеялась Летти.
Мартин выглядел очень забавно в форме: мундир и штаны были ему велики, по полу волочились края штанин, скрывая его блошиные ноги. Из-под шапочки выглядывали черные глаза. В общем-то, он походил на огородное пугало.
— Никто тебя не узнает, — заверила Летти. — Нужно только скрыть лицо. У дедушки есть несколько шарфов, возьмем один…
И все действительно сработало. Летти и Мартин спустились в зал ожидания и смешались с толпой. Как раз прибыл поезд из Керруотера, и на перроне было не протолкнуться. Никто не обратил внимания на девочку и маленького «носильщика», и они незамеченными подошли к паровозу. Мартин принялся рассматривал его.
— Поразительно… просто поразительно, — бормотал он.
— Мисс Летти! — раздался рокочущий голос за спиной.
К девочке, громыхая и лязгая, подошел вокзальный констебль мистер Бомунд. Из-за его скрежещущих и стучащих механических конечностей Летти называла его Бом-Бомундом. Констебль держал за шиворот вырывающегося типа, к перчаткам которого прилипло несколько бумажников.
— Вы ведь знаете, что вам запрещено заходить на перроны, мисс! — сказал Бом-Бомунд. — Ваш дедушка выдал мне четкие указания на этот счет. Прошу вас, вернитесь в зал ожидания.
Летти повернулась к тому месту, где только что стоял Мартин, но того там уже не было.
— Хорошо, мистер Бом… Бомунд.
— Кого вы высматриваете, мисс Летти?
— Никого, сэр.
Констебль проследил за тем, чтобы она покинула платформу и отправился к своей тумбе — передать воришку коллегам с площади.
Летти, не теряя времени даром, бегом поднялась на чердак. Мартин уже ждал ее там.
— Бом-Бомунд едва тебя не увидел! — воскликнула она.
Но Мартина не заботил констебль — все его мысли занимал паровоз. Он еще долго после того восхищался им и, хоть мальчик-блоха и пообещал Летти не покидать больше чердак, чтобы посмотреть на локомотивы, она поняла, что он навряд ли сможет сдержать слово.
Впрочем, едва не обнаружили Мартина вовсе не из-за паровозов. А случилось это из-за совершеннейшей, как тогда казалось, глупости…
— Ч-ч-часы отстают, — сказал как-то Мартин, ткнув рукой в большой циферблат.
— Правда? — удивилась Летти.
— Да, на восемнадцать минут. Это оч-ч-чень плохо. Господин Фармалетто говорил, что если ч-ч-часы показывают неверное время, то это знач-ч-чит, ч-ч-что без пяти минут, как все развалится.
— Кто такой господин Фармалетто?
— Это оч-ч-чень ваш-ш-шный ч-ч-человек. Ш-ш-шпрехш-ш-шталмейстер.
— Кто?
— Господин Фармалетто руководит всеми представлениями, командует униформистами и следит за выходами на манеш-ш-ш. У него есть оч-ч-чень красивые золотые ч-ч-часики на цепочке — он всегда ругается и тыч-ч-чет в них, когда кто-то опаздывает. «Десять секунд до выхода!» — его любимая фраза. Ч-ч-часы Фармалетто всегда ш-ш-шли оч-ч-чень точ-ч-чно.
— А давай переведем вокзальные часы, — предложила Летти.
— Ты уверена?
— Конечно! Я часто вижу тех, кто опаздывает на поезд. Если часы не будут опаздывать, то и пассажиры тоже!
— Это оч-ч-чень умно! — согласился Мартин. — А ты знаеш-ш-шь, как это сделать?
— Старый часовщик мистер Дербри показывал мне, как управлять стрелками. После того, как он умер, следить за часами стало некому.
— Мы мош-ш-шем следить за ними! И никто больш-ш-ше не будет опаздывать…
Кто мог тогда подумать, к чему приведет перевод времени на каких-то, казалось бы, жалких восемнадцать минут. Стоило лишь шестерням прокрутиться, а стрелкам встать на новые отметки, как вокзал, а с ним и Чемоданная площадь, на которой он находился, вскипели и вспучились. Все вдруг сломалось. До того шаткая и валкая, ленивая и нерасторопная, но хоть какая-то работа встала. В отправлениях и прибытиях началась путаница. Зал ожидания наполнился ничего не понимающими пассажирами, на один перрон попытались одновременно прибыть два поезда. Диспетчеры в рубке стали напоминать малых детей, которых кто-то зачем-то допустил к вещателям. Один сообщил об отбытии поезда, который еще даже не прибыл, другой, в противовес ему, прокаркал, что на платформу «Корябб» прибыл поезд, которого и близко там еще не было. Началась паника. Тележки с багажом принялись сталкиваться и переворачиваться, сигнальная тумба мистера Бомунда взвыла, констебля обступила возмущенная толпа, требуя ответов и разъяснений, которых у него не было.
Летти и Мартин потрясенно наблюдали через прорези цифр циферблата за
