Магия большого города. Провинциалка - Нинель Мягкова
Надеюсь, хотя бы сам мистер Кросс отошёл вслед за семьей быстро и безболезненно. Вопреки всей логике старого некроманта было жаль до слез.
Катящиеся по моему лицу соленые капли никого не удивили. Было бы странно, если бы пожар в доме, где я жила, не вызвал никакой реакции. Соседи уже поняли, что спасшихся помимо нас с Самантой нет, и начали строить самые разнообразные предположения.
Лидировали, разумеется, поджог и убийство.
Так что я совершенно не удивилась, когда подоспевшая наконец полиция попросила нас проследовать за ними, причем не слишком заботливым тоном.
Саманту, впрочем, никто не спрашивал. Она так и пребывала в благостном забытьи. Ее без особого пиетета перенесли в казенное черно-белое авто и бросили тюком на заднее сиденье.
Пожарные прибыли чуть раньше и старательно поливали из брандспойтов усадьбу, стараясь не подходить близко. Огонь не сдавался, как будто подпитываемый изнутри, и стоило струе дернуться и уйти в сторону, разгорался с новой силой.
Я вцепилась в свой кофр мертвой хваткой.
– Погодите, а наши вещи? – я многозначительно оглядела собравшуюся толпу. – Мы их не для того спасали, чтобы теперь потерять!
Вокруг зароптали возмущённые голоса.
– Лимита! Что она о себе возомнила! Да кому нужен твой мусор!
Конечно, скворец никому не отдал бы мою собственность без боя, да и многозначительно щурящийся кот, свернувшийся калачиком на кофре, был похож на бывалого бойца, но заставлять их обороняться и выдавать себя прилюдно не хотелось. Толпа не щадит не только магов, но и их фамильяров.
Стражи порядка переглянулись и скривились.
– Закидывай туда. За улики сойдут. – сжалился, наконец, один из них, бросив беглый взгляд на постанывающую на заднем сиденье Саманту. Девушка пришла в себя и теперь мучилась головной болью, надышавшись дыма.
«Туда» оказалось небольшим грузовичком. Судя по острому медикаментозному запаху и не перебиваемой ничем вони гниющей плоти, в нем перевозили трупы. Что ж, выбирать особо не приходилось, либо так, либо оставить пожитки на заведомое разграбление. Вместе с неожиданно чутким и сострадательным мясником мы быстро забили грузовичок барахлом. Кофр я старательно упаковала в самый низ, чтобы любопытствующие до него добрались в последнюю очередь.
Кот запрыгнул под самый потолок фургона и недовольно зашипел, сморщив нос.
– Ну извини, в машину тебя не пустят, – вздохнула я, сочувствуя пушистику от души, но не имея возможности помочь.
Лучше держать питомца недавно почившего мага подальше от полиции. Кто знает, какими методами они определяют наличие дара и причастность к волшбе? Мне и самой было страшно садиться в машину, но упереться сейчас означало практически сознаться в преступлении. В чем меня обвинят – колдовстве или же поджоге – уже не так важно. Ну уж нет, буду старательно сотрудничать со следствием!
Пока я разбиралась с нашими вещами, Саманта успела прокашляться и принять более пристойное сидячее положение. С испачканным сажей лицом и в прожженной в нескольких местах одежде ее чопорная поза выглядела довольно странно, но я промолчала.
Зато девушка молчать не стала.
– Что там произошло? – слабым голосом поинтересовалась она. – Ты ворвалась ко мне так внезапно, я ничего не поняла.
– Я тоже не поняла, – пожала плечами, не собираясь признаваться ни в чем. Надеюсь, соседка успела забыть мои странные фразы о том, что в доме опасно и нам нужно из него срочно выбираться? Если она даст подобные показания, мне не поздоровится.
Медиумы, предсказатели и гадалки появлялись как грибы после дождя, несмотря на общий запрет на магию. Особенно много их становилось во время праздников и ярмарок. Государственные чины их не воспринимали всерьез, но в полицию, особенно после доносов недовольных клиентов, периодически отвозили. Разумеется, никакого дара в них не обнаруживали… да и не существовало магии, способной предсказать будущее. Потому и не гоняли слишком усердно этих умельцев.
Но людская вера в чудеса сильнее науки и логики. Обыватели продолжали платить пусть невеликие деньги, но за откровенное мошенничество, лишь бы обрести иллюзию уверенности в завтрашнем дне.
Только вот если в чем-то подобном обвинят меня, я так просто тест не пройду. Или пройду? Кто его знает. Совершенно незачем так рисковать.
– Меня кот разбудил, – спихнула я безо всякого сожаления вину на мохнатого. – Просыпаюсь, а вокруг дым столбом. Ну, я и к тебе…
– Спасибо! – совершенно искренне выдохнула Саманта. – Ты меня спасла. Если бы не ты…
Она всхлипнула, а я ощутила острый укол вины. Не всех я спасла. К сожалению, далеко не всех…
###
^Эпилог^
Нас продержали в участке до утра.
Держали бы и дольше. Въедливый полицейский был явно настроен повесить на меня если не поджог, то халатность и пренебрежение безопасностью. Наши с Самантой слова о том, что печки мы в тот день не включали, он старательно игнорировал, полагая, что мы откажемся от чего угодно, лишь бы нас не обвинили в уничтожении усадьбы и двойном убийстве.
Останки мистера Кросса и бедолаги Флика так и не нашли. Усадьба потухла так же неожиданно и резко, как и загорелась. Как ни странно, сад почти не пострадал, и ни один соседский дом не задело, многострадальный же старинный особняк превратился в головешки. Отыскать на пепелище обгорелые кости было непросто, да и не стали полицейские ворошить тлеющие угли. Приняв во внимание показания свидетелей, они дружно постановили, что проклятая усадьба сгорела из-за собственно проклятия, при этом, раз мы с Самантой выжили, нас отчего-то записали в ведьм. Или же магов, что примерно одно и то же. И хоть искр никто из присутствующих на наших руках не заметил, это не помешало им нас подозревать. Косые взгляды, которые бросали на меня редкие пробегающие мимо оперативники, не обещали ничего хорошего.
Поначалу нас допрашивали в общем зале. Гул голосов мешал сосредоточиться на вопросах полицейского, как и резкий разнобойный стук нескольких печатных машинок – одна из них совсем рядом с нами. Сурового вида девушка в плотно повязанном на голове платке и с сигаретой в зубах записывала каждое мое слово. Печатала она даже быстрее меня, я бы восхитилась и попросила пару уроков, если бы не обстоятельства.
Рассвет наступил удивительно быстро, я успела только дважды повторить свои показания, которые сводились к однообразному «ничего не видела, ничего не помню, очнулась – дым», а в остальное время молила всех богов прошлого, чтобы Саманте резко отказала память на события вчерашнего вечера. Видя, что я упорно стою на своем, полицейский передал меня по инстанциям выше, надеясь, очевидно, что более опытное начальство сумеет меня расколоть.
Кабинет комиссара располагался на втором этаже. К счастью, поднимались мы по
