Магия большого города. Провинциалка - Нинель Мягкова
Тихий, уже привычный скрип колясочных колес показался мне в этот раз зловещим и угрожающим.
Мистер Кросс вкатился в зал и замер, оглядывая учиненные мною с личом разрушения.
– Все-таки некромант, – задумчиво произнес он и посмотрел мне прямо в лицо.
Я не отвела взгляда.
– Как и вы, – ответила без тени сомнения.
Как и вся ваша семья, могла бы добавить, но промолчала. Как ни странно, несмотря на то, что мистер Кросс оказался пособником убийцы, мне было его жаль и причинять лишнюю боль напоминанием об утрате не хотелось.
Лич выглядел недоразвитым, маленьким вовсе не потому, что плохо питался. При жизни он был ребенком. Девочкой лет семи-восьми, не больше. Заклятие безутешного деда, потерявшего в тот день всю семью, связало жизнь обожаемой внучки с древней усадьбой. Вопрос лишь, какой ценой? Я могу лишь догадываться, судя по почерневшим до запястья рукам девочка тоже была некромантом, темным магом, как и я.
Как и весь ее род.
Старые магические семьи, чудом уцелевшие после войны, хранили секретные заклинания и передавали их по наследству. Похоже, мистер Кросс владел умением вызывать души мертвых – и привязывать их к телу.
Недаром рисунок плит холла в первый же день показался мне знакомым – по кругу, образуя пентаграмму, шли руны удержания. Сознания в мертвеце, жильцов в доме, неживой девочки на этом свете. Официальных сведений, к сожалению, мне не видать, да и не важно, если честно, как обозначать уничтоженное мною существо – тварью или личом. Для мистера Кросса оно было смыслом жизни… а для несчастных провинциалов, ищущих лучшей доли в столице – палачом и хищником.
Сквозь тонкую кожаную подошву ноги припекало нещадно.
Заклинание защиты дома разрушено, теоретически я могу хоть сейчас уйти, но наверху спит Саманта, не имея представления о разыгравшейся здесь битве, а в чемодане у окна бесценные записи моей семьи.
Только между мною и ними сейчас мистер Кросс. И пропустит ли он меня, убийцу внучки?
Отпустит ли вообще?
За ним опыт, знания поколений магов, и, в отличие от меня, его обучали. Дилетант не сумел бы провести подобный ритуал. Да что там – я половины рун на полу прочитать не могла.
Колеса скрипнули, коляска подкатилась ближе, так, что обтянутые сукном костистые колени почти коснулись моих.
– Держи.
Я вздрогнула от боли, звучавшей в голосе пожилого мужчины. И в то же время, где-то глубоко и едва слышно, в нем сквозило облегчение. Нелегко, похоже, ему приходилось – на то, чтобы убивать невинных, пусть и ради спасения самого дорогого человека, нужен особый склад характера. Неудивительно, что окончание всего этого кошмара мистер Кросс воспринял чуть ли не с радостью.
С отчаянием, обреченностью смертельно больного – и благодарностью за вовремя поднесенный сердобольной сиделкой яд.
Не сразу я поняла, что мне протягивают увесистую книгу в кожаном переплете. Небольшой, не крупнее современного фривольного романа, томик с металлическими уголками и облезшими от времени буквами. На него могло быть наложено любое проклятие, но я заглянула в глаза мистера Кросса – и не раздумывая приняла ледяную тяжесть бумаги в обе руки разом. По запястьям к локтям пробежала незримая метель, чернота, затопившая было мои кисти, схлынула, словно впитавшись в переплет.
Хотя почему словно – так оно и было.
Некромантский семейный гримуар признал меня новой хозяйкой.
– И его тоже возьми. Знаю, вы поладили, – кивнул мистер Кросс куда-то в коридор, объезжая меня, будто вкопанный в неудачном месте столб.
Из темноты лестничного пролета на меня уставились два пронзительно-зеленых глаза. Так вот ты чей, котик! Неудивительно, что ты такой лоснящийся.
– Его зовут Шейд. Позаботься о нем, – голос мистера Кросса дрогнул.
Он подъехал вплотную к опустевшему савану, на котором в некоторых местах уже плясали оранжевые язычки пламени, неловко выбрался-выпал из коляски и устроился на раскаленном полу, не чувствуя подступающей смерти. Белоснежная ткань, что он притянул к себе на колени, напоминала свернувшийся калачиком детский силуэт.
Не выдержав зрелища, я отвернулась, подхватила Шейда под мышку и поспешила вверх по лестнице.
Саманта безмятежно спала, пока я ломилась в дверь. Пришлось сносить ту с петель. Как ни странно, после безумного сражения вместо упадка сил я ощущала их прилив. Словно не выкладывалась до последней капли и не готовилась умереть прямо там, на полу.
– Что происходит? Почему ты в таком виде? – удивилась соседка, приоткрыв один глаз и оценив им мою внешность.
Честно скажу, эстетическая составляющая волновала меня сейчас в последнюю очередь.
– Быстро вставай, одевайся и выбрасывай из окна все ценное, – четко приказала я. Не теряя времени, распахнула створки, впуская удушливый запах гари, доносившийся с первого этажа, и показала пример, выбросив сразу несколько подушек.
Ручной работы девушки было жаль. Не сомневаюсь, что у нее свои представления о ценностях, но у меня не было времени ждать, пока она проснется и сообразит, что бы ей хотелось сохранить, а что не очень.
– Ночь же! – растерянно пробормотала Саманта. Похоже, спросонья она не слишком понимала, что вообще за суета происходит.
– Огонь! Горим! – проорала я ей в лицо, указывая на врывающиеся в распахнутое окно клубы дыма.
Тут ее подбросило. Рефлексы, вбитые с детства, не подвели.
– А-а-а! Пожар! Спасайся кто может! – заверещала соседка, носясь по комнате и хватаясь за все подряд и разом. Пришлось ее ловить и чуть встряхивать. Я подумывала еще о животворящей оплеухе, но обошлось. В бездумно распахнутых голубых глазах забрезжил разум.
– Собирайся. Будем прыгать со второго этажа, так что тяжелого не бери, – посоветовала я и бросилась к себе – спасать бесценные записи.
###
^Глава 19^
Аккуратно уронив заранее собранный кофр и клетку из окна, я вернулась к Саманте, и правильно сделала. Она повыбрасывала практически все, что было в комнате, включая зачем-то одеяло и тумбочку, и поджидала меня, прижимая к сердцу аккуратно упакованную швейную машинку.
Расставаться с сокровищем она отказалась наотрез. Понимая, что времени на уговоры у нас нет, я махнула рукой и потянула ее за собой к выходу.
Увы, путь на второй этаж перекрыло – дым густо выползал по лестничному пролету вверх, как по трубе, и дышать там было решительно нечем. Ниже третьего спуститься не получилось. Густые клубы подступали к лицу, ступеней не было видно, мы обе кашляли надрывно, как больные лёгочной инфекцией. Выхода на третий этаж вовсе не существовало – вместо арочного прохода нас там поджидала сплошная стена. Пришлось снова подниматься на четвёртый.
– Будем прыгать отсюда, – решила я, возвращаясь обратно в комнату соседки. Кот, возмущенный произволом, вывернулся из рук и рванул сам на подоконник. У него не было наших проблем – толстая ветка без труда выдержала увесистую тушку. Шейд задрал хвост трубой и величественно прошествовал к стволу дерева, подальше от эпицентра событий.
Нам же предстоял
