Рокировка - Василий Анатольевич Криптонов
Ноздри Милорадова раздулись, казалось, из них вот-вот вылетит пламя. Но обошлось.
— Следуйте за мной, — процедил он сквозь зубы.
Я последовал. Меня привели в уже знакомый кабинет, похожий на спортивный зал.
Император был там. Сидеть спокойно он, очевидно, не мог — ходил взад-вперёд, заложив руки за спину. Увидев меня, испытал такое облегчение, что его волна долетела до меня через всё помещение — хотя в лице государь совсем не изменился.
— Слава богу, господин Барятинский. Благодарю, что нашли время. Вы можете идти! — обратился он к Милорадову, который даже рта раскрыть не успел. — Оставьте нас, это — частная беседа.
Буркнув себе под нос что-то недовольное, командир гвардии скрылся.
— Не обижайтесь на него. — Император подошёл ко мне и протянул руку для приветствия. — Он просто…
— Я и не обижаюсь. — Я ответил на рукопожатие. — Он — человек долга. Его долг — обеспечивать безопасность вам и вашей семье. Сейчас между ним и его целью оказался я. Я бы сам на его месте взбесился.
— Хорошо, что вы это понимаете, — грустно улыбнулся император. — Что ж, не буду ходить вокруг да около. Сегодня утром я получил ещё одно письмо.
— Анонимку? — уточнил я.
Император кивнул и подошёл к столу. На его полированной глади лежал лишь один листок. Этот листок император и передал мне.
Я прочитал: «Мне надоело ждать, поэтому я назначаю крайний срок. Ровно через неделю цесаревич Борис умрёт. Поверьте, это в моих силах. Всю эту неделю, несмотря на усилия ваших лекарей, мальчику будет становиться хуже, а через семь дней его сердце остановится. Но всего этого можно избежать. Чем скорее князь Константин Барятинский расстанется с жизнью, тем скорее наследник пойдёт на поправку. Решайте!»
Император дождался, пока я дважды пробегу глазами написанное, и тихо сказал:
— Как вы понимаете, у меня осталось лишь три варианта.
— Я насчитал два, — сказал я и протянул письмо обратно. — Казнить меня, либо найти анонимщика. Какой третий?
— Уехать со всей семьёй на край света, где нас никто не достанет! — простонал император.
Он основательно сдал за то время, что я его не видел. Бледность, круги под глазами, какая-то незнакомая, несвойственная ему суетливость в движениях. Но что хуже всего — жемчужина. Раньше всегда выставленная напоказ, теперь она пряталась под одеждой. А может, её и вовсе не было.
Что это? Ничего не значащая деталь, случайность, или же — начало конца?..
— Я бы не рассматривал в качестве выхода бегство, — сказал я как можно спокойнее. — К тому же, вместе со своей семьёй вы возьмёте немало приближенных. А я полагаю, что анонимщик входит в их круг.
Долгий и тяжёлый взгляд императора я выдержал.
— Вы тоже пришли к такому выводу, — прошептал он.
Я вступил на очень опасный путь. Вполне возможно, что из этого кабинета живым я уже не выйду. Если Витман прав в своих предположениях, если хоть на секунду допустить, что император сам стоит за всем этим…
— Полагаю, подбросить анонимное письмо лично вам — не самая простая задача, — сказал я. — И человек со стороны этого сделать не сможет. Нет, это должен быть кто-то, кого хорошо знают во дворце, для кого не существует закрытых дверей. Кто-то, кто жил здесь годами, сплетая сеть вокруг вас.
— И это может быть кто угодно, — с горечью сказал император. — Любой лакей, любая служанка. Или — командир гвардии? Или, чего уж мелочиться! Императрица?
Я притворился, что не расслышал сарказма.
— Насколько я понимаю ситуацию, это мужчина.
— Ну, хоть что-то, — выдохнул император. — Думаю, вы также понимаете, что я решил пойти по второму пути: искать. Командир моей гвардии категорически не одобряет подобного решения. Вернее, он разделяет идею, что злоумышленника нужно искать, но для того, чтобы выиграть время, предпочёл бы вас устранить.
— Логично, — пожал я плечами. — Только вот если за столько лет этого злоумышленника не нашли — вряд ли ещё один выигрыш по времени сильно поможет. К тому же я сомневаюсь, что великий князь полностью поправится после моей смерти. Шантаж — очень удобный рычаг давления. А моя смерть — явно не главная цель мсье Локонте.
Глава 20
Правильный выбор
— Мсье… Локонте? — удивился император.
— Так он представился однажды, — поморщился я. — Разумеется, это — не его настоящее имя, но надо же как-то его называть.
— Действительно, — пробормотал император, как будто что-то вспоминая. — Итак… Я пригласил вас, чтобы сказать: у нас неделя. Неделя, чтобы найти этого человека. Я подпишу специальную бумагу, согласно которой у вас будут развязаны руки. Любая служба, любой человек окажут вам содействие, не задавая вопросов. Для вас не будет ни одной закрытой двери в Российской Империи.
— Благодарю, это мне поможет, — сказал я. — Как сейчас самочувствие вашего сына?
— Как ни странно — лучше, — выдохнул император. — Вчера Борис нежданно пошёл на поправку. Настолько, что даже встал на ноги.
— Очень хорошо, — пробормотал я. — А смогу ли я увидеться с Анной Александровной?
— Сможете, — сказал император с удивлением на лице. — А для чего это вам? Неужели вы подозреваете…
— Ваше величество, — сказал я. — Вы только что сказали, что каждый человек в Российской Империи окажет мне содействие, не задавая вопросов. Сейчас я прошу о содействии вас. Мне нужно поговорить с Анной Александровной.
Император сел за стол, вытянул из карандашницы карандаш и в задумчивости постучал им по столу.
— Анна Александровна сейчас не расположена принимать…
Я вспомнил все наши подозрения, и по спине пробежал холодок. Значит, её действительно сейчас охраняют изо всех сил.
— Мы с Анной Александровной уже находились тет-а-тет, — напомнил я. — И если бы я хотел ей навредить…
— Я не оскорбляю вас подозрениями, — холодно оборвал меня император. — И от своих слов, разумеется, не отказываюсь. Если это действительно необходимо, вы увидитесь с моей дочерью сейчас же.
— Благодарю, ваше величество, — склонил я голову.
Император молча встал, обошёл стол и направился к двери.
* * *
Для разговора с великой княжной мне пришлось выйти в парк. Очевидно, несмотря на доверие, император не хотел лишний раз светить, где прячут его дочь. Или же были ещё какие-то причины.
Иллюзий я не строил. Даже в страшном сне не смог бы допустить, что нас оставят наедине без пригляда. Когда Анна, в сопровождении двух фрейлин, подошла к скамейке, я встал и поклонился, одновременно повернув руку — жест, облегчающий постановку глушилки.
Фрейлины замерли на почтительном расстоянии.
—…здравствуйте, Константин Александрович… — отрешённо сказала Анна.
С нашей последней встречи она совсем не изменилась. Казалось, мы расстались буквально вчера. Всё та же зажатая девушка с потупленным взором, держащая в руках книгу — будто щит от враждебного и непонятного мира.
— «Космическая принцесса»? — спросил я с улыбкой.
Анна вздрогнула, посмотрела на книгу и тоже робко улыбнулась.
—…нет……это Шекспир, пьесы…
Имя показалось мне знакомым. Ну да, точно — когда-то Надя играла в спектакле по пьесе Шекспира. Так я, собственно, и узнал о её необычном увлечении. Благодаря которому состоялось её знакомство с Вовой.
— «Король Лир»? — уточнил я.
—…сейчас я читаю «Гамлета»……главный герой мучается выбором между путём чёрного мага и белого мага……такое страшное предостережение для всех нас…
Я из вежливости покивал. Дискуссия на тему литературы — это было последнее, что могло меня заинтересовать, но только так я мог расположить к себе великую княжну и быстренько сломать наросший между нами лёд.
Чувствовалось, что Анне очень неудобна вся эта ситуация. После того, как по её инициативе мы целовались в Кронштадте, она, наверное, мысленно переживала этот момент, сгорая со стыда, тысячи раз. Вряд ли даже похищение оставило столько впечатлений.
— Я думаю, что в итоге герой сделает правильный выбор, — сказал я.
—…вы не знакомы с пьесой?.. — Великая княжна подняла на меня взгляд.
— А вы разве знакомы?
—…безусловно…
— А зачем же читать то, что вы уже знаете? — удивился я.
—…иногда нужные ответы внутри себя получается найти только с мудрым проводником, — пролепетала Анна и прижала книгу к груди так, будто я пытался её отобрать.
— Присядем? — предложил я.
Анна первой опустилась на скамейку. Я сел рядом, соблюдая подобающую дистанцию — чтобы фрейлины-соглядатаи не донесли императору чего-нибудь лишнего.
—…мне сообщили, что вы желаете меня видеть…
— Это так, — кивнул я. — Как вы? После всего, что
