Разбудить дракона ложью - Леси Филеберт
– Не ври мне!
– Я и не…
– Да хватит, черт возьми! – взорвался я. – Ты постоянно увиливаешь, и меня это бесит до невозможности! Какого черта ты копаешься в моих вещах и позволяешь себе так хозяйничать? Ты лишила меня связи с личным доктором!
– Не я, а кто-то другой! Почему сразу я, а? И чего ты так кипятишься? Как будто этот твой Шеймус – единственный доктор на всей планете! – огрызнулась Лена.
– Представь себе, он уникальный в своем роде. Он мой доктор. Мой лечащий врач. И мне постоянно необходим его контроль, его советы по чрезвычайно важным вопросам.
– Да видела я эти твои вопросы! – раздраженно воскликнула Лена. – Ничего такого, о чем бы не мог проконсультировать любой другой терапевт!
– Видела? – тихо сказал я. – Как это и где ты их видела?
Лена замолкла, поняв, что сболтнула лишнее, выдав себя с головой.
– Может быть я… Случайно? – неуверенно произнесла она, невольно делая шаг назад.
Кажется, в этот момент у меня сорвало внутренний тормоз. Мой дракон окончательно взбесился, и сейчас его можно было угомонить только двумя способами: либо выплеснуть острые излишки магии, либо острые излишки эмоций. Первое было крайне нежелательно, а вот второе осуществить было легко и просто. Тем более что мне все более невыносимо хотелось заткнуть Лену поцелуем, чтобы она больше никогда не смела мне врать. Чтобы она лучше молчала, зато выгибалась подо мной навстречу чувственным ласкам, понимая, кто тут хозяин положения.
Лена, чувствуя мое напряжение, нервно облизнула губы и сделала еще шаг назад. Я как загипнотизированный смотрел на кончик языка, скользящий по нижней губе.
– Нет, ну так дело не пойдет. Хватит с меня. Тебя надо остановить раз и навсегда, – вкрадчиво сказал я, надвигаясь на Лену и оттесняя ее к стене. – Пресечь твои идиотские выкрутасы. Взять под полный единоличный контроль. Уверен, что справлюсь с твоим перевоспитанием.
– И как же ты меня остановишь? – насмешливо спросила она. – Скажешь мне ата-та?
Я зарычал и прижал ее к стене, впиваясь пальцами в плечи. Мы почти соприкасались кончиками носа, и я ощущал на себе горячее дыхание Лены, не мигая смотрел в ее испуганные глаза.
– Игорь? – прошептала Лена. – С тобой все в порядке?
– Нет. Но сейчас будет.
Я решительно коснулся ее губ, вовлекая в чувственный поцелуй. Мягко, нежно, с нарастающей настойчивостью. Голову кружило от переполняющих эмоций, а в груди разливалось приятное тепло… нет – целый огонь, который грозил сжечь меня дотла, если я немедленно не дам выход эмоциям. И я не стал противиться этому внутреннему натиску. Я целовал так, как будто от этого зависела вся моя жизнь, обнимал, прижимал к себе, зарываясь пальцами в рыжие волосы.
Лена так пылко отвечала на ласку, что это порядком кружило и без того горячую голову. Она полностью размякла в моих объятьях, ее руки непрестанно гладили меня по плечам, шее, спине… Такая вкусная, сладкая, никому не отдам!
С титаническим трудом заставил себя оторваться от нее и посмотреть пьяным взглядом в эти зеленые глаза. Такие же пьяные, между прочим.
– Ну что, успокоился? – сиплым голосом спросила Лена.
Я прислушался к своим ощущениям и отрицательно помотал головой.
– Еще нет. Мало. Нужен продолжительный восстановительный курс.
– Тогда, – она лукаво улыбнулась. – Тогда я прописываю тебе поцелуи в качестве успокоительных. Принимать три раза в день по десять минут.
– А увеличивать дозу можно?
– Не возбраняется, – улыбнулась Лена, и я не удержался от того, чтобы снова накрыть ее губы своими.
Сколько мы так целовались? Я потерял счет времени. Мне было хорошо. По-настоящему хорошо и легко на душе. В груди разливалось тепло и, кажется… счастье? Да, именно оно затопило всю мою сущность.
Мои руки нетерпеливо скользили по изгибам желанного тела, мои губы требовательно изучали каждый сантиметр кожи.
– Ну наконец-то, – пробормотала Лена, когда я покрывал поцелуями ее шею.
Еле слышно пробормотала, но я все равно разобрал слова.
– Мм? Ты о чем?
– Наконец-то ты меня целуешь… Сам… Так хотела этого…
Мне ласкали слух ее судорожные вдохи и выдохи. Я нежно прихватывал кожу на шее зубами и медленно спускался жаркими поцелуями к зоне декольте. Растворился в эмоциях и позволил себе просто быть здесь и сейчас, чувствовать, наслаждаться.
Ощутимо провел ногтями по спине Лены, и она вжалась в меня еще сильнее. Такая отзывчивая, такая горячая. Моя.
Наверное, мы бы прямо сейчас плавно перетекли в горизонтальную плоскость, если бы у меня на телефоне не сработал сигнал напоминалки. Он противно запилиликал, и я вздрогнул всем телом, медленно возвращаясь в действительность. Отстранился от Лены, посмотрел на нее мутным взглядом. Произнес внезапно осипшим голосом:
– Нам пора идти.
– А может, никуда не пойдем? – шепнула Лена.
Ее ладонь очертила линию моих скул, и тонкие пальчики коснулись губ. Я поцеловал раскрытую ладошку, и не отводя взгляда в сторону, сказал уверенно:
– Вернёмся сегодня в Москву, и у нас будет больше времени изучить друг друга.
– Звучит двусмысленно, – усмехнулась Костьянова.
– Именно, – кивнул я и потянул растерянную Лену за собой.
Мы так и спустились в холл в обнимку. Мне ни на секунду не хотелось отпускать Лену, и она сама прижималась ко мне.
– Помирились, голубки, – заулыбалась администратор, когда я сдал ключи от номеров и выписал нас из отеля. – Так держать, совет вам да любовь!
Я вопросительно изогнул бровь и покосился на Лену. Та упорно изображала саму невинность, потупив глазки в пол и смущенно улыбаясь. Ну-ну.
– Спасибо на добром слове, – улыбнулся я девушке, решив не развивать тему.
А уже на выходе негромко сказал Лене:
– Ты дошутишься до того, что тебе придется горько пожалеть обо всех своих выходках.
– Ой, уже боюсь и предвкушаю, – хихикнула Лена.
– Зря смеешься. Я страшен в гневе.
– Максимум, что ты можешь сделать – это уволить меня, а потом наказать наедине. Но, боюсь тебя разочаровать, мне скорее всего так понравится, что я продолжу постоянно гневать тебя. А в перерывах между наказаниям буду сбегать на другой конец света куда подальше.
– В моих силах наказать тебя так, чтобы ты на всю жизнь усвоила урок.
– Ну и что же ты можешь сделать?
– Например могу заставить тебя сменить фамилию на Строганову, – как можно небрежнее сказал я. – При таком
