Правда понимания не требует - Саша Фишер
Шпатц машинально пожал ему руку, продолжил улыбаться и вежливо ответил на приветствие. «Что значит, два месяца?» К счастью, Фуггер не обратил внимания на оторопь Шпатца и отправился в дом, занимать комнату. По дороге он жал руки другим гостям, громогласно обещал продемонстрировать всем свой новый спиннинг, а Шпатц отошел обратно к берегу озера.
— Что случилось? — Флинк озабоченно заглянул в лицо приятелю. — Ты как будто привидение увидел!
— Нет-нет, все в порядке. Или нет, — Шпатц бросил короткий взгляд на Флинка. — Так, личные дела, не бери в голову.
Крамм сказал, что отправил его на люфтшиффбау по просьбе Фуггера, а Фуггер только что сказал, что они с Краммом не встречались. Кто-то из них говорит неправду. Если Фуггер, то зачем это ему может быть? Не хочет показывать Лангерману и другим гостям, что сотрудничает с частным детективом? А если лукавит Крамм, то что на самом деле он ищет на люфтшиффбау? Обычно, попадая в сложную ситуацию, он шел обсуждать ее с Краммом, и тот, с присущей ему язвительностью, иронией и острым умом, помогал ее распутать и разложить по полочкам. Но сейчас Крамм сам был частью сложной ситуации. Шпатц сделал пару шагов в воду, слегка замочив штанину. Получается, что «хороший парень» Крамм не такой уж и хороший?
— Герр Шпатц, мы собираемся сыграть в шафкопф, вы с нами? Герр Шпатц? — Лангерман подошел к кромке воды.
— Да, извините, герр Лангерман, что-то задумался, — Шпатц коротко выдохнул. Праздная компания в загородном пансионе — не лучшее место для размышлений о жизни. — Конечно.
С этой разновидностью шафкопфа Шпатц был не знаком. В Сеймсвилле в «баранью голову» играли втроем колодой из тридцати двух карт. Каждый получал по десять, плюс две оставались на столе как «вдовы». Здесь же играло шестеро, каждый получил по две карты, а на столе лежали три фрау. В начале хода нужно было взять карту из колоды, взять одну фрау и выложить вместо нее карту с руки. Задачей игры было собрать перед собой максимальное количество комбинаций карт — по порядку одной масти или одного номинала. Финал игры наступал либо когда заканчивалась колода, либо кто-то собирал комбинацию из трех дам. Шафкопфом считался тот, перед кем на конец игры не лежало ни одной комбинации.
Шпатц посмотрел на свои карты. Семерка треф и туз червей. Взял из колоды девятку треф. И фрау — даму пик. На всякий случай. Скинул туза.
— Я слышал у вас случилось неприятное происшествие, герр Фуггер? — спросил Лангерман, задумчиво глядя в свои карты.
— Не сказал бы, что оно особенное неприятное, — Фуггер холодно пожал плечами. — Жертвы случаются...
— Но это была необычная жертва? — Лангерман взял десятку пик и выложил валета бубен.
— Да, герр Фуггер, я тоже что-то такое слышал, — вступил в разговор Ксав Нейрат, худой, можно даже сказать, тощий мужчина, на правой руке которого не хватало двух пальцев, мизинца и безымянного. Шпатцу его представляли, но он точно не запомнил. Кажется, ученый-химик. — Я понимаю, почему газеты об этом не писали, но нам-то вы можете рассказать!
— И лучше это сделать вам, тогда информация в наших газетах будет более достоверной, — имя четвертого играющего Шпатц не запомнил. Нервный, полноватый и с тонкими усиками, которые делали его лицо еще более неприятным.
— Как быстро, однако, расходятся слухи, — Фуггер раздраженно взял короля червей взамен сброшенной шестерки треф. — Ну что ж... Вчера вечером одного рабочего нашли мертвым и расчлененным на части... Да что там! Прямо-таки разорванным на куски. Как сказал вызванный криминалист, его рубили топором, а кое-где резали чем-то острым, вроде бритвы.
— Кошмар! — Лангерман выложил перед собой девятку и десятку червей. Рискованный ход. Если сейчас добавить в комбинацию восьмерку или валета, то можно забрать всю комбинацию себе. — И что же еще сказал криминалист?
— Много умных слов и ничего вразумительного, — Фуггер сначала коснулся валета, потом передумал и взял девятку пик. — По его мнению, это были действия оккультистов.
— Оккультистов? — переспросил Шпатц. — Я считал, что они только кабинетные сеансы устраивают.
— В основном да, мой юный друг, — сказал Нейрат. — Но есть и практикующие кровавые ритуалы. Разумеется, их существование не афишируется, но поговаривают, что сам кайзер не чужд подобных развлечений...
— Опасные речи ведете, герр Ксав, — Лангерман засмеялся.
— Бросьте, Алоис, опасными они были бы, если бы мы сидели в пивной на Мейнштрассе, — Нейрат потянул беспалую руку к даме бубен. — Кроме того, пристрастие кайзера принимать решения, советуясь с антропомантами — это не секрет.
— Так на люфтшиффбау пытались предсказать будущее по внутренностям этого... а кого, кстати? Жертву опознали? — Лангерман добавил к своей комбинации восьмерку и подмигнул Шпатцу.
— Один из разнорабочих, — Фуггер выложил три шестерки. — Я не думаю, что это оккультисты. Намалеванные вокруг знаки не имели никакого смысла.
— А что за знаки? — спросил нервный представитель прессы.
— Просто крючки и загогулины.
— Нарисованы кровью?
— Нет, просто коричневой краской, — Фуггер вздохнул. — Я не криминалист, но я бы сказал, что кто-то просто пытается водить следствие за нос. Причем без знания дела. Разбросали куски трупа, нарисовали что-то, оставляя ложный след. Но почему-то полицаи со мной не согласны. Господа, мне больше нечего вам рассказать. Это неприятная история, из-за которой у меня сплошные проблемы...
— Но вы не будете против, герр Фуггер, если я процитирую ваши слова насчет ложного следа? — нервный толстяк наклонился вперед и схватил даму треф. Выложил валета.
— Разумеется, герр Беннигсен. Буду только рад, если в вашей газете прозвучит версия разума, а не попытка притянуть жестокое убийство к связи с потусторонними силами.
Шпатц слушал разговор и вспоминал агрессивного Вика. Скорее всего, это его тело нашли расчлененным. Надо же было именно в этот день не выйти на работу! Посмотрел на свои карты. Ни одной комбинации не складывалось. Похоже, именно ему сегодня предстоит стать «бараньей головой».
— Еще партию? — предложил Лангерман, собирая карты. Но и полноватый Беннингсен, и заметно нервничающий Фуггер одновременно встали.
— К сожалению, вынужден оставить ваше прекрасное общество, — Беннингсен
