Край неба - Андрей Александрович Васильев
— И можешь быть уверена, появись я в тот день, ухайдокали бы вы меня за милую душу.
— Просто побить хотели, — буркнула собеседница. — Убивать и не думали! Так, битами немного…
— Но убили бы. Вы ж угашенные были, Марин. Запал — штука страшная, сами бы не поняли, как все закончилось. Хлоп — и вот я мертвенький лежу. А в это время кто-то очень незаметный все происходящее снял бы на телефон, стараясь, чтобы именно ты все время находилась в кадре. Выбирая между малой долей от наследства на пару со свободой или тюремным сроком, ты чего предпочла бы? А срок немалый — ты же, по сути, организатор убийства, это серьезная статья с отягчающими обстоятельствами.
— И что теперь? — независимо глянула на меня девушка.
— Да ничего, — встал с кресла я. — Это твоя жизнь, тебе и решать, что в ней случится дальше. Хочешь побыстрее прийти к финишу — валяй. Моя знакомица к тебе дорожку протоптала, теперь станет ждать того момента, когда ты перейдешь ту черту, за которой твоя душа ее станет. Но, повторюсь, это твои проблемы, не мои. Да мне и все равно, если честно. Я тебе не пастух.
На этом я счел свою миссию выполненной и направился к двери. Мир этому дому, пойду к другому. К своему собственному.
— Стой! — раздался голос Марины, когда я уже взялся за ручку. — Скажи, а у нее имя есть? Ну, у той, которая… Ты же понял?
— Есть, — не оборачиваясь, ответил я. — Мара.
— Капец. — По голосу было ясно, что девушку пробрала дрожь. — Что она, что имя… Что ты!
— Не без того, — согласился я и вышел в коридор.
Но еще до того, как за мной закрылась дверь, я успел услышать, как младшая дочь Белозерова произнесла еще одно слово:
— Спасибо.
Глава 9
— Да? — прозвучал в трубке недовольный голос соседки. — Говори, чего нужно?
— Мне ничего не нужно, — сразу окрысился я. — Это ты от меня постоянно что-то хочешь, а я, добрый и безотказный, иду у тебя на поводу. Ты же хотела интервью у Белозерова взять? Ничего не путаю?
— Сашенька, — мигом изменилась тональность в голосе у коварной Маринки. — Сладенький! И что? Договорился?
— Договорился, — передразнил ее я. — У меня все как в банке: сказано — сделано. Завтра позвонишь секретарше, телефон ее сброшу по «ватсапу», с ней согласуешь время и место.
Если честно, я про Маринкину просьбу почти забыл, только в самый последний момент, уже у самых дверей дома, спохватился. Пришлось возвращаться в столовую, где в раздумьях сидел олигарх, опустошавший уже вторую чашку кофе, и с ним договариваться.
— Люблю — не могу! — проворковала соседка.
— Должна будешь, — деловито заявил я. — Чего именно — пока не знаю, но будешь. И не забудь мне свистнуть, когда вернется тот хрен с горы, что про показ писал. Ты обещала!
— Вот же ты мстительный! — даже с каким-то уважением заметила девушка. — Ладно, скажу. Только ты сильно ему морду не бей, он ей работает.
Морду. Да вот еще, я что-нибудь повеселее придумаю. А фантазия у меня богатая! Но как приятен тот факт, что врать не надо.
— Хорошо, не стану. Ладно, все, отбой!
Я отпил чаю, взял с блюда бутерброд и глянул на Вавилу Силыча, сидящего рядом со мной за столом.
— Что опять не так? Чего такой смурной, соседушка?
— Что подружке помог — это хорошо, — отхлебнув чайку из блюдца, степенно ответил мой гость. — Но вот то, что ты с Марой дела имеешь, да еще такие скверные, сильно не по душе. Само собой, не мне тебя судить, и советы давать я не вправе, но все же молчать не стану. Был бы ты мне да родне моей никто — тогда что ж, тогда живи как знаешь. Но ты нам не чужой, потому и сказал, что думаю. Ты же хороший парень, Александр, не злодей какой заугольный, не душегуб придорожный.
— Ты все о том же? — Я подлил подъездному в полупустую чашку кипятку. — Ладно, тоже повторюсь. Там такая душа была, что клейма ставить негде, пять раз ее убей — все мало. Он девку молодую на наркоту подсадил, а после нашептал ей, чтобы та меня ухайдокала. Бабу замужнюю совратил и обрюхатил, да еще с супругом ее развел. На хозяина своего злоумышлял, убить того хотел. Мало? Могу еще кое-чего порассказать, из более раннего.
— Правильно ты все сделал, хозяин, — поддержал меня Родька, как, впрочем, и всегда. — Его не то что Маре, его Лиху надо было отдать. Пусть бы оно его мучало!
— Да тьфу на тебя! — дернулся Вавила Силыч, глянул сначала за левое плечо, потом за правое, при этом по разу за каждое из них плюнул. — Не накличь беды!
— Откуда Лиху тута взяться? — фыркнул мой слуга, зацепил коготком кусочек халвы, отправил его в рот и неразборчиво добавил: — У наф тут не леф!
— Не лес, — подтвердил подъездный, — зато парк эвон недалеко, коли ты забыл. Мне вот рассказывали, что об тот год видали эту напасть на Флотской, как раз в парке. Он, конечно, поболе нашего, и пруды там есть, но кто знает?
— На Флотской? — переспросил я, прожевав кусок бутерброда. — Ты про «Речной вокзал»? Парк Дружбы?
Я этот парк хорошо помнил, со всеми его аллеями, фонарями, прудами и лавочками. Мы в нем со Светкой, когда еще женихались, часто гуляли.
— Он, — вздохнул Вавила Силыч. — У меня один знакомец давний, еще по отчей деревне, нынче на Фестивальной в дому новостроечном обитает, так мы с ним иногда видимся. Нечасто, раз в пять лет, а то и реже. Дела и у него, и у меня, сам понимаешь. Хозяйство же! Но об тот год как раз повстречались, ага. К ним в управу мэр приезжал, вот меня от обчества… Неважно, короче, то наши дела. Потап тогда мне и рассказал про Лихо. Он, вишь ты, дружбу с парковыми ауками водит, подкармливает их, чтобы те детишков из его дома и соседских на аллеях не стращали и с собой не уводили. Вот они-то ему и доложили, что время от времени Лихо стало появляться. Дескать, оно по ночам пьяных губит, а после их тела мертвые в прудах топит.
Про аук знаю, даже видел их в лесу близ Лозовки пару раз, причем они меня не боялись, по своей всегдашней привычке за высокие муравейники не прятались. В целом безвредные, в общем-то, существа, эдакие мохнатые колобки с ручками-ножками, похожими на ветки. Они ни на кого не нападают и никого не убивают, что для лесной нечисти большая редкость, хотя вред от них человеку быть
