Драконовы меры (СИ) - Александра Питкевич
— Очень странно это все, — тихо произнесла я, ежась от легкого мороза, подкравшегося вместе с темнотой.
— Что именно тебя смущает? — уточнила леди Сельма, рассматривая под светом лампы над входом оба амулета, словно проверяя, все ли в порядке.
— Я и спасение мира. Это так все нелепо. Я просто девушка из небольшого городка, которая толком и этикет не знает, а тут судьба мира, — я нервно хмыкнула, несильно доверяя всему, что было сказано. Но с другой стороны, причин для сомнения тоже не было.
— Но, милая, ты опять недопоняла, — драконица мягко улыбнулась, словно ее немного забавляла моя наивность, — ты смотришь на ситуацию, как на нечто невероятное и очень редкое, а это не так.
Я нахмурилась, не понимая, что именно имеет в виду леди.
— Спасение мира — это не что-то из ряда вон выходящее. Это обыденность. Просто в этот раз происходящее приобрело крупный масштаб. А так, очень много существ спасает этот мир ежедневно. Мальчик, который каждое утро зажигает огонек в окне своей комнаты для тех, кто потерялся. Женщина, которая молится над колодцем каждое утро, и вода во всех колодцах все еще остается чистой и свежей. Девочка каждый пятый день приносит кусочек хлеба старику, благодаря чему он все еще продолжает верить в доброту этого мира, и его старая вредная жена все еще жива. Нет, Инг. Мир спасают каждый день тысячи тысяч мелких поступков разных существ. Потому что ничто не берется из воздуха, и материал для нитей мироздания создается именно из этих мелочей. Просто тебе достался немного больший кусок в этот раз.
— Но ты не одна, — раздался со спины голос Малиаза, отчего по телу тут же прокатилась теплая волна. Он окутывал меня одним своим присутствием. — Мы сделаем все, что сможем, чтобы справиться с этим делом. А ты продолжай ждать нас дома. Это тоже немаловажная часть.
— Смеешься надо мной? — я повернулась к Малиазу и не смогла сдержать улыбку. Почему, когда я смотрю в эти глаза, мне кажется, что я купаюсь в свете солнца?
— И не думал…
— Если кто-то уходит из дома, его должны ждать. Может, если бы мы не забыли этого правила, нас бы не постигла такая большая беда в тот день, — строго произнес Хейзед, ежась под серым небом. — Это весьма серьезное дело, Инг, а никак не шутка. Нам стоит поторопиться, дружище.
— Да, — Малиаз подошел к леди Сельме и, нагнувшись, чмокнул маму в щеку. — Побудешь здесь, пока я занят делами? Мне так будет спокойнее.
— Конечно, родной. Только я прошу тебя не снимать вот этого. Так мне будет спокойнее, — ласково произнесла драконица, поднимая один из амулетов и вешая его на шею сына. А затем, обернувшись к Черному, строго произнесла. — Тебя это тоже касается, Хейз. Только попробуй заупрямиться и снять, я непременно надеру тебе уши.
— Не посмею, тетя Сельма, — хмыкнув, подошел Черный. Мне показалось, что он весьма доволен этой угрозой, в которую вылилась забота драконицы, пусть и не хотел этого показывать. Хейзед тоже нагнулся, оставив легкий поцелуй на щеке леди.
А Малиаз подошел ко мне. И ничуть не стесняясь, словно мы тут были одни, впился в губы горячим долгим поцелуем, от которого тут же закружилась голова, став легкой и наполненной воздухом. Чтобы не упасть, мне пришлось вцепиться в его куртку.
— Малиаз, нам все же нужно уходить, — голос Черного доносился как сквозь подушку.
Малиаз с недовольным выдохом отстранился на мгновение, а затем, словно ему было мало, прошелся поцелуями по моей щеке, по скуле, к самому уху, куснув там бессовестно за мочку. От неожиданности и контраста я тихо вскрикнула и стукнула дракона по груди.
— Да ты что?!
Малиаз только тихо рассмеялся и еще раз чмокнул в щеку.
— Идем, Хейз. И правда, пора.
Драконы, не оборачиваясь, вышли за ворота, и там, в полумраке, едва рассеиваемом фонарями, Хейзед повел рукой, и перед мужчинами открылся провал.
Леди Сельма подняла руку и что-то прошептала вслед драконам, пока те не скрылись в портале. В темноте вспыхнуло и тут же погасло несколько светлых искр.
— Люш, Тош, закройте ворота, — тихо попросила драконица и, повернувшись к дверям, взяла меня под локоть. — Идем пить чай, Инг. Мне кажется, самое время.
А я вдруг подумала, что эта женщина что-то определенно знает об этой жизни. К примеру, то, что многое можно исправить чашкой чая…
Глава 11
Малиаз
Пока мы были дома, пока общались и ужинали, все было хорошо. Но стоило шагнуть во тьму портала, оказаться в этом болоте, укутанном навалившимся туманом, как меня одолело беспокойство. И злость. Умом я понимал, что это неразумно, что ничем не поможет, но ничего не мог с собой поделать. Хотелось выхватить копье или какое-нибудь другое оружие и собственными руками раскромсать врага. Только была один маленький нюанс: врага не было.
— Ты как-то не в настроении, я смотрю, — буркнул Хейзед, тоже не сильно сияя радугами и звездами.
— Терпеть не могу подобные ситуации. Мы по сути ничего не можем, кроме как ждать и искать. И надеяться, что успеем вовремя.
— Вся жизнь из этого состоит, — мрачно отозвался Черный. Мы шли с окраины деревни, не решившись открывать портал в центре поселения. Здесь вовсю горели огоньки в стеклянных колбах, а навалившийся туман создавал вокруг них размытый радужный ореол. Где-то чуть в стороне дремали наши мохнатые капи, не зная, что в путь мы решили отправиться немедленно. Осталось только найти шамана и нашего ящероподобного проводника.
— От твоих слов мне разом полегчало, — язвительно буркнул я, но все же тряхнул головой, надеясь, что это поможет прогнать из головы часть ненужных сейчас тревожных мыслей. Подобное состояние ничем нам помочь не могло.
— Это ты просто злишься, что пришлось оставить Инг одну в твоей постели на ночь, — спокойно, тоже взяв под контроль свои эмоции, заметил Хейзед. Я же ничего не стал отвечать на это. Просто потому, что друг был прав.
Шаман держался на спине капи так, словно мы посадили его на раскаленный камень. Прямо, боясь шевельнуться и высоко держа руки с поводьями, он тихо причитал на местном наречии, то ли сетуя на собственную судьбу, то ли тихо проклиная нас за самоуправство.
Чем ближе к середине ночи, тем темнее становилось в лесу. Если бы не фонари, вывешенные перед носами животных, мы бы и пары шагов не сделали по этим зарослям.
— Может, все же останемся на ночь? Мы движемся куда медленнее, чем по свету. К чему
