Московский Рубикон - Андрей Горин
На пару тушек псевдомангустов, которых тащила спутница Винни Пуха, нужных для изготовления антидота, внимания ожидаемо, никто не обратил.
Я всегда подозревал, что в процессе зельеварения нет ничего интересного. Недаром во всех фильмах и книжках этим в основном занимаются мерзкие скрюченные ведьмы или сбрендившие стариканы. Но чего не сделаешь ради женщины. Тем более что заниматься алхимией не в специально оборудованной лаборатории, а в походных условиях, удовольствие ниже среднего.
Самым простым было приготовить декокт из корешков и трав. Приготовить антидот из желёз псевдомангустов было несколько сложнее. А вот с основным зельем и мазью из частей недодракона была ещё та проблемка. Самым скользким моментом было то, что на финальной стадии надо было использовать магию. Заметьте — сильную и демоническую. Не мог же я её творить в центре лагеря у походного костра. Пришлось врать как сивый мерин, объясняя, что процесс изготовления эликсира сопровождается дикой вонью. Во что, впрочем, было несложно поверить, так как желчь этой твари воняла настолько мерзко, что все и так были готовы меня выкинуть из лагеря, чтобы избавиться от этой вони.
Провозился я с мазью и эликсиром почти до самого утра. Но оно того стоило, так как к магическим лечебным сеансам я теперь мог добавить весьма эффективное лекарственное лечение. Пока только мазь и декокт. Эликсир даже в малых дозах я пока давать Элизе не решался. На марше это сделать было попросту невозможно. Скорее всего, первые дни Элиза будет вынуждена провести лёжа. Если вообще будет в сознании. Горячка, рвота, судороги, все эти прелести станут неизбежным следствием использование такого специфического лечения.
Дети капризны. Лечить их дело сложное и нервное. То же самое можно сказать и о женщинах. Они пытаются вить из вас верёвки, и если вы не проявите твёрдость и непреклонность, то процесс лечения превратится в трагикомедию. Основная проблема, пожалуй, была в том, что несмотря на то, что Элиза страстно желала хоть малейшего улучшения, но не верила, что я могу этого добиться. Да и с чего бы ей верить. Если большинство обычных врачей и целителей-магов оказались бессильны. На архимага-целителя я явно не тянул. Поэтому мне приходилось врать талантливо и вдохновенно, расписывая необыкновенные свойства местной медицины, помноженной на эффективность влияния магического фона. Главным и, пожалуй, единственным фактором, который заставил Элизу согласиться попробовать, была надежда. Надежда на чудо. Хотя справедливости ради следует отметить, что магия и чудеса, это явления одного порядка.
Если приём декокта и малых доз антидота особого сопротивления со стороны Элизы не вызвали, то чтобы заставить её смириться с применением мази, пришлось выдержать целую битву. Поначалу Элиза категорически отказывалась мазаться этой дрянью. Она, видите ли, воняет. Мазь действительно пахла отвратительно, и это стало настоящей проблемой. Помощь пришла совершенно с неожиданной стороны. Некто с хвостом и несносным наглым характером заявил, что человеческие самцы просто тупые, а вот он умница и красавец, но его не ценят… бла-бла-бла. Выслушав все эти потоки самовосхваления, я всё же сумел вычленить зерно истины в этом потоке нарциссизма. По моей просьбе подруга Винни Пуха отловила парочку местных мускусных крыс, из желёз которых я изготовил раствор с совершенно одуряющим мускусным запахом, который перебивал даже вонь лечебной мази. Только после этого Элиза смирилась, хотя, на мой взгляд, приторный сладковатый запах, был ненамного лучше вони от самой мази.
При нанесении мази на лицо возник очередной спор. Видите ли, повязка должна выглядеть красиво. Как я сделаю красиво, если надо полностью закрыть один глаз и длинный уродливый шрам, идущий ото лба через глаз и всю щеку? Опять выручила подруга Вннни Пуха, которая отыскала в этой негостеприимной местности растение, напоминающее небольшой земной лопух. Листы были абсолютно гладкими и миленького изумрудного цвета. Как говорится, голь на выдумки хитра, поэтому я вырезал из листа некое подобие большого патча, которым и закрыл почти половину лица Элизы после того, как обработал шрамы мазью, надёжно закрепив патч простеньким заклинанием магической липучки.
Руку и ногу обработал той же мазью, но с наложением надёжных повязок возникли некоторые сложности. Всё же знать и уметь, это не одно и то же. Пришлось просить Сигизмунда наложить эти самые повязки и показать мне технику их наложения, чтобы они нормально держались.
Вот такой щадящий режим лечения мы пока и использовали до конца недели, отложив начало применения эликсира до того момента, как остановимся на несколько дней возле заброшенного посёлка демонов для сбора трофеев.
А пока я каждый вечер тренировался вместе Мигелем и это явно шло на пользу нам обоим. Испанец сначала упорно пытался выяснить границы моих возможностей. Сначала просто тупо тестировал физические параметры противника. Довольно быстро выяснилось, что в силе и скорости он мне уступает, во что он долго не мог поверить. Сам то Мигель знал, что он полукровка, и поэтому привык, что люди не могут сравниться с ним по этим параметрам. Козе понятно, что он сложил дважды два и утвердился во мнении, что во мне тоже есть примеси демонической крови.
Затем стал проверять на мне техники различных фехтовальных школ, но и здесь ожидаемо, ничего толкового не добился. Он проигрывал мне десять схваток из десяти. И наконец, пустил в ход свой основной козырь, используя техники доступные только ему. Противоестественная гибкость и гуттаперчевость суставов позволяла ему наносить удары из самых немыслимых положений, однако я успевал реагировать и блокировать все его выпады.
После одной из тренировок, когда Элиза оставалась в лагере и мы были одни, Мигель дозрел и, засунув свою гордость в (ж…) карман, поинтересовался:
— Можешь показать какие-нибудь новые для меня техники?
На что я откровенно пояснил, что считаю бессмысленным для него расширение технического арсенала, так как, на мой взгляд, его техники и так безупречны.
— То есть выше головы мне не прыгнуть и тот уровень, который у меня сейчас, это предел? — сделал он выводы. При этом, что называется — попал пальцем в небо.
— Ну, почему. Нет предела совершенству. Но голыми техниками здесь ничего не добьёшься. Тебе надо осваивать магическую составляющую твоего дара.
— Чего⁈ — удивился Мигель. — Если ты ещё не заметил, то я полностью лишён магических
