Разбудить дракона ложью - Леси Филеберт

– Зачем ты взяла мой телефон?

Я подскочила от вкрадчивого голоса, раздавшегося прямо над ухом. Развернулась на пятках и чуть не уткнулась носом в Игоря, мокрого и всклокоченного, в брюках и расстегнутой рубашке, накинутой на мокрое тело. Черт побери! Он вообще умеет передвигаться так, чтобы его было слышно?!

– Тебе звонили, – пискнула я, не придумав ничего умнее. – С какого-то неизвестного номера, рекламщики.

– Врёшь, – спокойно сказал Игорь.

Я нервно сглотнула. От его немигающего взгляда мне было здорово не по себе. Да и капельки воды, стекающие по волосам, шее и груди, тоже не способствовали спокойствию.

– Тебя учили, что брать в руки чужие вещи нехорошо?

– Н-не уверена, – промямлила я.

Игорь настойчиво вырвал телефон из моих вспотевших ладошек, покрутил его в руках, но взгляда от меня не отвел.

– Тебя родители хоть чему-нибудь научили по жизни? – насмешливо спросил он.

– Д-да…

– Любопытно. Чему же?

– Ну например, – медленно протянула я, нервно облизывая губы и делая шаг вперед, сокращая дистанцию между нами до нескольких сантиметров. – Мама всегда говорила мне, что если тебе кто-то понравился, то надо подойти к этому несчастному и так прямо ему и сказать: "парень, ты мне понравился!". И все, с этой минуты это его проблема, а не твоя. Сам понравился, пусть сам и выпутывается, верно?

Игорь не ответил. Только взгляд его потяжелел.

– А еще папа всегда прибавлял к этому, что если кто-то нравится, то надо его или ее брать, валить и… и еще раз брать. Но я же девушка культурная, поэтому просто обойдусь чем-то попроще. Например, поцелуем.

Я потянулась вперёд, желая коснуться этих манящих губ. Давно пора было признаться себе, что я жажду быть рядом с этим мужчиной не только как успешный сотрудник. Мое притворство и игра в помощницу быстро переросли во что-то большее. Я хотела растопить ледяное сердце, хотела, чтобы неприступная крепость пала именно под моими ласками. Я хотела, чтобы этот человек был моим, чтобы я принадлежала только ему. Хотела ощущать его губы на своих губах, так сладко, так…

Но вместо губ я коснулась раскрытой ладони, вставшей у меня на пути.

– Не стоит, – тихо сказал Игорь. – Мне приятно, что я тебе небезразличен. И не буду скрывать, что, кажется, тоже испытываю к тебе что-то больше, чем просто дружеские чувства. А может, и нет. Может, мне только кажется. Мне нужно время, чтобы разобраться в этом как следует. Возможно, я путаю влюбленность с обычной привязанностью, и тогда будет неправильно вводить тебя в заблуждение поцелуем с тобой.

– Тогда почему ты читал в интернете статьи о том, как распознать влюблённость? – не удержалась я от вопроса.

Понимала, что этим с головой выдала себя и то, чем именно занималась с телефоном Игоря. Но слишком уж велик был соблазн услышать ответ, ну или хотя бы посмотреть, как эта холодная селедка будет выкручиваться. Напрасно, впрочем.

– Потому что я испытываю странные эмоции по отношению к тебе, – прямо и сухо ответил он с совершенно безразличным выражением лица. – Нечто такое, что никогда ранее не испытывал. Это мешает работать и в целом – жить. А значит, это подлежит уничтожению на корню. Для этого мне необходимо точно понимать, какие именно эмоции я испытываю, иногда статьи в интернете помогают разобраться в этом быстрее. В конце концов, ощущаемые мной тёплые чувства по отношению к тебе соответствуют всего лишь пяти пунктам из десяти, а это всего лишь половина.

Я опешила. Выпала в осадок, сошла с планеты рассудка, честное слово.

– Каким еще пунктам?

– В тесте на влюблённость. Я прошел несколько таких, составленных специалистам, и их результат весьма неоднозначен, а это указывает на то, что…

– Ты с небоскреба рухнул? – перебила я. – И летел вниз с сотого этажа, цепляясь головой за каждый выступ?

Игорь непонимающе моргнул.

– Я не понимаю…

– Гитару тебе в зад, это я не понимаю! – сорвалась я на крик, вцепившись в ворот его белоснежной рубашки. – Влюблённость, любовь – это чувства, не поддающиеся разуму, о каких грешных тестах может идти речь, если это не тест на беременность?!

– Все поддается разуму, было бы желание контролировать, – сухо возразил Игорь, пытаясь отцепить меня от своей рубашки.

– Это все твои чертовы успокоительные, верно? – злобно прошипела я. – Это они стопорят тебя так, что ты не способен воспылать желанием даже поцеловать понравившуюся девушку, не говоря уже о чем-то большем?

– Верно, – спокойно ответил Игорь. – Это необходимо для моей психики и, уж поверь мне, для сохранности окружающих. Так всем будет спокойнее. Так что не стоит рвать и метать на пустом месте. Оно того не стоит, честно.

Я захлебнулась возмущением. Мне еще никогда в жизни не отказывал мужчина! Это было настолько странно, неправильно и возмутительно, что из глаз невольно брызнули слезы обиды.

Я зарычала от досады и заперлась в ванной, громко хлопнув дверью и привалившись к ней спиной. Почему-то хотелось плакать. Долго. Горько. Навзрыд. Дурацкое чувство, но, кажется, сейчас было задето за живое мое женское самолюбие. Только стоило мне, идиотке, подумать о том, что я впервые в жизни испытываю к мужчине влюбленность, а не прожжённый финансовый интерес, как жизнь бьет меня по голове гаечным ключом и напоминанием о том, что я никто, и звать меня никак.

Дура, я даже не способна влюбиться в подходящую кандидатуру. Из всех возможных кандидатов мое сердце выбрало наихудший, у кого даже любовь должна быть по правилам и расписанию. Да разве можно так жить вообще?

В дверь тихо но настойчиво постучали, и я сильнее вцепилась в плечи, с ненавистью посмотрела на закрытую дверь.

– Чего тебе? – огрызнулась я.

– Я собираюсь прогуляться, но, кажется, оставил в ванной пиджак. Не могла бы ты мне его подать?

– В зубах? Как розовые тапочки?

Мне стало до истерики смешно и больно. Гулять он собрался, мразина. Я тут собираюсь рыдать в три ручья, сопли на кулак наматывать, а он прохлаждаться намерен. Гадина!

Схватила пиджак и хотела было швырнуть его с ненавистью в лицо Строганову, но в этот момент из кармана пиджака выпал флакончик с таблетками. Рассеяно подняла его и задумчиво покрутила в руках.

Интересно, а что будет, если лишить Игоря привычных таблеточек? Раз он сам не может от них отказаться, надо ему помочь, правильно? Плохо