Нина Еперина - Голос крови
– Тааак! Подожди, подожди. Значит, Космос это все-таки Мозг? И это правда? Мы с тобой об этом, якобы, догадывались, а ты уже знала, но схитрила, промолчала! Ух, ты, Танюха! – и Андрей погрозил ей пальцем.
– Так уж получилось. Но об этом рассказал мне ОН. ОН сказал мне, что наш Млечный путь замкнут по кругу, что весь центр этого круга заполнен Главным Мозгом, мы его можем называть Всевышний, или Господь, или Создатель, не важно! Этот Мозг имеет как бы всеобщий компьютер. Там все записано. И прошлое, и настоящее, и будущее. Что Млечный путь вращается сам вокруг себя по спирали, как бы такой штопор. Что у него есть рукава в виде свастик и на конце одного из них находится наша Галактика. На отшибе. Что Вселенная густо заселена. Все зависит от среды, в которой обитают всевозможные гуманоиды. Некоторые имеют основой крови медь, некоторые кадмий… и так далее…, в зависимости от основы среды обитания. От планеты. Что таких Кругов во Вселенной тоже огромное множество, чего нашим умом мы понять не способны….
– А как у них там с окружающей средой? С температурой. Они там не поджариваются? – Андрюха хихикнул.
– Да! И температура везде, на всех планетах и Галактиках разная. Но, я думаю, что они за свои миллиарды лет тоже адаптировались.
– А еще раз про Ангелов расскажи. – Лена посмотрела куда-то вдаль мечтательными глазами, а Андрей подтолкнул Таню локтем и показал глазами на Лену. Оба они хихикнули и подумали, что она представляет, какой же у нее может быть Ангел и есть ли он вообще?
– Да! У каждого из нас есть наши кураторы – Ангелы. – как бы ответила на ее задумчивость Таня. – И у планет в Космосе тоже есть свои Кураторы – Архангелы, а еще энергетические старцы-мудрецы – Эгрегоры, так называют гипотетические ментальные образования любых коллективных идей. Эгрегоры есть и у планет, и у государств, или, к примеру, у сект. Иногда они между собой ведут даже споры за нас, потому что переживают. ОН рассказал мне, что во Вселенной периодически происходят сражения между Белыми и Черными силами. И что это неизбежно, потому что по ходу движения спирали, Галактики попадают то в Зону Силы Темных Мудрецов, то есть Сил, то в Зону Силы Белых Мудрецов, то есть Сил, и от этого зависит развитие планет и целых Галактик в разные отрезки времени.
– А что такое черные дыры? Ты у него не спрашивала?
– Конечно, спрашивала. Это такое своеобразное чистилище. То есть тонюсенькая, как ушко у иглы, отверстие, где темные материи, сжимаясь, чтобы пройти через нее, чистят сами себя, при этом выворачиваются наизнанку, а потом, распрямляясь, становятся Мирами и Галактиками, но Светлыми!
– Правда, что ли? Вот это да! Неужели это правда? – Андрюха даже подавился шампанским и закашлялся. – Значит, все, что происходит в Космосе, это все по какой-то программе? Надо же! – теперь он тоже задумался и замолк.
– Я так поняла, что именно так и есть! Это одна большая все космическая программа и все в ней фатально и предопределено.
– А про тебя он что-то рассказал? – спросила Лена. – Про будущее.
– Нет. ОН сказал, даже цитирую: «Твоя жизнь это твой путь и ты должна его пройти, потому что таким образом ты будешь расти и крепнуть духовно, а подставить тебе руки, чтобы смягчить удары судьбы никто не имеет права. Ты сама должна набрать плюсов в свою судьбу, в свою карму, чтобы твоя Душа смогла в и в этой и в следующей жизни подняться на ступеньку выше». Так что нам не позволено знать свое будущее.
– Слушай! А реинкарнация есть?
– Конечно, есть! Мы, наши Души, в человеческом теле проживаем около семидесяти жизней, при естественной смерти. С интервалом в сто лет по земному времени мы возвращаемся в следующее тело. Все зависит от программы, которую тебе дают на следующую жизнь, кем ты должен быть. В соответствии с этой программой Душа и выбирает себе родителей, погружаясь в материю еще в утробе матери. В момент шевеления плода.
– Получается, что человек в разные жизни разный?
– Да! Он может в этой жизни быть монахом, а в следующей развратником, в одной героем, а в другой антигероем, типа Чикатило, в этой жизни Граф, а в следующей неприкасаемый в Индии. В этой жизни он буддист, а в следующей католик или христианин. Все зависит от того, как ты проживешь эту свою жизнь. Что построишь, посеешь в этой, то потом и пожнешь, в той, следующей своей жизни.
– Ты хочешь сказать, что религия не играет никакой роли или как?
– Все религии на одно лицо. Бог един! Он Создатель! Он Всевышний! Как мы его сами в каждой религии на Земле называем, это все ерунда. Да!
– Вот это да! И что дальше?
– А вот дальше мне и не понятно совсем. Что есть эта вот странная Перестройка? Это очередное наказание всему русскому народу или это потому, что мы очень много грязи нахватали за время двойной морали, двойного стандарта жизни? Идет такая своеобразная чистка, или как?
– Может, действительно, чистка?
– Вот ты сам подумай. Почему так много извращенцев, всяких голубых, синих и розовых? Это что? А это, оказывается, такая своеобразная стерилизация человеческих родов, которые накопили много минусов и не имеют теперь право на размножение. Такое наказание.
– Или вот эти наркоманы. Это что? – теперь Лена пожала плечами.
– Я думаю, что это тоже своеобразная очистка, стерилизация. Потому что мы действительно потеряли направление движения. Где есть правда, а где кривда? Что есть мораль? На что ты имеешь право в защиту своего внутреннего голоса? И какой он у тебя? На что опирается? Не звучит ли фальцетом? Или вот. Я про этих кришнаитов хочу сказать, точнее, про тех, сдающих свои партбилеты. Неужели среди них не нашлось ни одного Александра Матросова. Ведь никто из них не полез на броневичек, не возмутился, и не сказал: – «Как вам не стыдно так качать в грязи нашу родную Коммунистическую Партию»! Почему они не встали плечом к плечу и не защитили и себя, и свою дорогую партию. Вот что меня, прям, возмущает! А ведь кормились с ее руки не хило и икрой, и шампанским! Как хорошо, что меня туда и не приглашали.
– Это из-за тюрьмы. – Андрюха хихикнул. – Ты уголовный элемент, тебе в партии было не место, с икрой и шампанским!
– А им было место, да? Но они на нее плевать хотели, как только что-то зашаталось! Мы по какой морали жили? Все! Моя хата с краю, я ничего не знаю. И так вся страна! А особенно они, партийцы!!!
Лена вдруг запела: – «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу»! – гимн советского коммуниста в исполнении Майи Кристалинской.
– Ча-ча-ча – допел за нее Андрей. – Ты права. За все надо платить. Вот теперь и будем платить за эти кривляния собственными душами. Когда одни молчат от страха, вторые от лени, третьи от невежества и тупости.
– А четвертые привыкли лежать на печи, покрикивая: – А ну ка, вёдра! Идите на реку сами! – И ждать потом, когда вёдра сами пойдут по воду на речку или когда печь повезёт наш драгоценный зад в светлое будущее, без вкладывания собственного потенциала вообще. – добавила Лена.
– Что-то нас ждет впереди? И не у кого ж спросить! Блин! – возмутилась Таня. – А Ангел на такие вопросы отвечать не желает!
– Да! Будем надеяться, что у нас хватит сил жить в этом странном и туманном будущем…. – вздохнул Андрей.
– Да! Надеюсь. У вас уже как-то понятно, что там впереди, а у меня….
– Тань! Не переживай! Твой Ангел тебя просто так не оставит! И Предки по крови тоже! Ты же для чего – то получила свою Душу в этой реинкарнации, значит твоя программы четко обозначится. Сама же знаешь и сама же спрашиваешь у нас, простых смертных. Да? Ленусик?
– Да! Вот именно. – подхватила Лена и обняла Таню….
Глава двадцать третья
Хороша Маша, но не будет наша
– Татьяна Евгеньевна. Вас Генрих Степанович в кабинет просит зайти. – секретарша Людочка мило улыбалась в двери лаборатории и тут же обшарила ее глазами, как рентгеном. Таня оторвалась от микроскопа и улыбнулась. Она понимала, почему Людочка так шарит глазками. Предмет ее воздыханий в дальнем углу комнаты чертил график.
– А что-то случилось, Людочка? – Таня положила голову виском на микроскоп. – Ты меня лично пришла пригласить, а не по селектору. И в каком он настроении?
– Да нет! Ничего не случилось и настроение у него под погоду. Солнечное.
– Ну, спасибо. Сейчас буду.
В кабинете у Генриха уже сидели Андрей и два незнакомых пиджака чиновничьего вида. Они делали серьезные лица и для этого хмурились.
Андрей приподнялся из кресла и чмокнул Таню в щеку, Генрих Степанович по-мужски потряс руку, а чиновники дружно кивнули головами, как двое из ларца, одинаковы с лица. Таня улыбнулась сама внутри себя.
– Татьяна Евгеньевна. Проходите. У нас будет очень серьезный разговор. – голос у Генриха был строгий и Таня испугалась, а вдруг произошло что-то страшное, потому что он произнес фразу с очень артикулированным выражением. Она с некоторых пор все время ждала от действительности какого-нибудь подвоха, особенно после такого вступления и поэтому ладошки у нее тут же вспотели, а по вспотевшей спине прошелся озноб. Это теперь у нее всегда появлялась такая реакция на неожиданности.
