Ирина Эльба - Маша и МЕДВЕДИ
А вот потом началось… Где-то в восемь, когда я уже выходила из дома, к воротам подъехала знакомая спортивная машина. Тонированное стекло опустилось, и мне приветливо помахала противная клыкастая морда. Почему противная? Потому что она ко мне приставала!
Я бы еще могла списать такое поведение на вышеописанный комплект белья, но… началось все гораздо раньше. Еще в пещере, когда этот гад, воспользовавшись моим сонным состоянием, полез целоваться. А дальше… во время распития спиртных напитков у костра, в ходе которого все со всеми перезнакомились и скрепили это знаменательное событие игрой в бутылочку, меня поцеловали снова. Да еще как…
В себя пришла, когда услышала хихиканье девушек и уловила на себе два недовольных взгляда – Изи и Кобелюки. И если друга я еще могла понять – у них с Катэйром изначально отношения не сложились, то поведение Дария меня откровенно удивляло. Ну что он так смотрит, как будто я ему что-то должна? Непонятно… Хотя мысль, что он завидует клыкастику, оказалась приятной. Кто бы мог подумать.
Потом, когда уже начали расходиться, Катэ вызвался проводить прекрасную и слегка нетрезвую даму до дома. Изяслав попытался было набиться в компанию, но его попытки тактично пресек Шапочка, показав обоим недовольным братьям кулак. Уж не знаю почему, но его послушались и от нас отстали. Жаль… очень-очень жаль. А все потому, что стоило магу перенести меня в спальню, как голова закружилась, и я с новой силой почувствовала, что такое опьянение. Иначе как еще объяснить мое поведение?
А заключалось оно в том, что я сама полезла целоваться к клыкастику. Он, естественно, отбиваться не стал, так что очень скоро мы оказались на моей кровати. Причем на мне из одежды осталось только любимое спортивное белье. Что было дальше – помню смутно, но, кажется, этот гад не позволил нам перейти черту в горизонтальных отношениях, заявив что-то вроде: «Прости, Машуля, но я еще не готов к этому. Мне нужно время!» После чего, узрев мою ошарашенную мордочку, весело расхохотался и смылся через окно. Зараза!
А я… я уснула и все случившееся вспомнила только потом, узрев довольный блеск в фиолетовых глазках. И что мне делать? Куда прятаться от стыда? А как вспомню его поцелуи и прикосновения…
До моего универа ехали молча. Я не решалась отвести взгляд от пейзажа, мелькавшего за окном, а Катэ просто улыбался. Лишь возле главного корпуса, где меня очень бережно извлекли из машины, маг склонился к самому уху и, чуть задевая губами чувствительную кожу, прошептал:
– Я заберу тебя после занятий. Хочу показать одно местечко…
– Угу, пойдем в кусты, город покажу… – пробурчала я, пытаясь скрыть смущение за язвительностью.
– Не исключено… – хрипло, а от того еще более интимно, прошептал этот гад-искуситель. – Кстати, тебе очень идут эти засосики…
Прежде чем я успела хоть что-то ответить, клыкастый засранец не сильно, но чувствительно цапнул меня за шею, а потом быстренько сел в машину и свалил! Я же осталась стоять на тротуаре красная, растерянная и под прицелом всего учебного заведения. Ну, Катэйр… Ну, гад! Погоди!
Собственно говоря, утреннее представление и стало толчком для всеобщего любопытства. По поводу «красавца на черном коне» меня пытали весь день, и последней каплей стал Антуан, на правах хорошего знакомого добиваясь более подробной информации о наших отношениях с Катэ, которых, кстати говоря, не было! Пока…
– Ма-а-аш?
– Отстань!
– Маша, он идет! – заговорщицкий шепот Антуана, кажется, не слышал только глухой.
Что уж говорить о Катэйре, чья довольная клыкастая улыбка успела покорить не одно женское сердце. У-у-у, засранец! Ну вот что ему от меня-то надо, а? Ведь договорились же, что «ни-ни»! Будем друзьями, и все! А он…
– Привет! – А улыбка у этого гада какая!
– Привет… – Антоха расплылся лужицей, причем мозги сразу же пошли на дно.
– Здоровеньки, – вяло помахала лапкой я, возвращая себе конспект, выпавший из ослабевших рук Антуана.
У меня вообще-то лекция на носу, так что – учеба наше все! А еще это самый лучший способ отмазаться от предстоящего «путешествия».
– И не надейся. – Улыбка мага из приветливой превратилась в лукавую. – Я уже отпросил тебя с последней пары. Пошли!
И, не спрашивая моего мнения по данному вопросу, Катэ взял рюкзачок с письменными принадлежностями в одну руку, мою ладонь – в другую, и направился в сторону выхода, а затем и стоянки. И все это под прицелом сотни глаз! Пресвятые хомячки, мне конец! Завтра точно насмерть замучают вопросами!
Впрочем, до завтра еще надо дожить. И что-то мне подсказывает – это будет очень тяжело сделать! Особенно когда на тебя смотрят таким плотоядным и… обещающим взглядом. Ну и что задумал этот совратитель малолетних?!
– Всего лишь свидание. И, честно говоря, не понимаю причину твоего недовольства!
– А с чего ты взял, что я чем-то недовольна?
– Одного взгляда на твою бурундучковую мордочку хватает! Щеки округлились, глаза блестят, губки надулись… кстати о губах…
Нагло воспользовавшись тем, что мы остановились на светофоре, Катэйр перегнулся через сиденье и, замерев буквально в миллиметре от моего лица, прошептал:
– Ты очень хорошенькая, когда злишься.
А потом цапнул за нижнюю губу, медленно, со знанием дела, проведя по ней языком. У-у-у, да разве же можно так себя вести с девушкой без постоянного парня, у которой обострение запоздалого весеннего синдрома?! Да я же сейчас сама на него наброшусь и изнасилую! Только покажите мне, как именно это надо делать!
– Покажу, даже не сомневайся. – Очередной шепот, от которого стадо мурашек прогарцевало по телу.
– Поехали уже, герой-любовник! А то сейчас злые дяденьки повылезают из своих машин и поотрывают тебе все, что собрался показывать. Потом даже микроскоп в осмотре не поможет!
– Машенька, и в кого ты такая язва?
– До язвы мне еще расти и расти. На данный момент я в стадии гастрита.
Дальше ехали молча. Я отчаянно пыталась взять себя в руки, но под взглядами, бросаемыми в мою сторону, сделать это было проблематично. Да что же такое с этим клыкастым? А со мной?! Ведь так хорошо ладили. Друзьями стали… Нет, надо было ему все испортить!
– Маш, а может, я хочу не испортить, а наоборот – наладить?
– Что наладить, Катэйр? – Мы давно пересекли черту города, и, когда маг свернул на одну из проселочных дорог, я ощутимо занервничала.
– Наши отношения. Вдруг меня не устраивает обыкновенная дружба?
– А горизонтальные отношения тебя, значит, устраивают?
– Почему ты решила, что я добиваюсь именно этого? – Ух ты, как натурально мы умеем удивляться!
– А что еще я могла подумать, исходя из твоих поцелуев, приставаний и… и…
– Домогательств? – вкрадчиво подсказал Катэ.
– Именно!
– М-м-м, дай подумать… Может, что я просто ухаживаю за тобой, недвусмысленно намекая, что дружбы – мало? Что хочу видеть тебя в качестве любимой девушки?
– Да-а-а? А что, у тебя есть еще и нелюбимые? Интересная перспектива – быть первой любимой девушкой среди гарема «чуть-чуть любимых», «немножко больше любимых» и «а с этой я не определился»!
– Девочка, вот скажи, откуда у тебя такие странные мысли? – засмеялся клыкастый гад, начиная постепенно подниматься в гору.
– Жизненный опыт и полезные наблюдения. – Голос помимо воли получился грустным.
– Машенька, я ведь другой. Прошу, не сравнивай меня со своим бывшим.
– В общих чертах да – ты другой, но между вами все же есть сходство – вы оба хотите от меня невозможного.
– И что же ты считаешь «невозможным»? – усмехнулся маг.
– Любовь… Я никогда не смогу полюбить. Никогда…
На это Катэ только хмыкнул, покачав головой. Я же отчетливо поняла, что попала! Он ведь теперь не отстанет! Будет раз за разом покорять, пока в один прекрасный момент крепость по имени Маша не падет.
– Приехали.
А ведь и правда приехали. Только вот куда? Вокруг был сплошной сосняк, закрывающий своими лапами голубое небо.
– Если ты сейчас предложишь покататься на твоей спине, а потом доставишь на поляну с цветами, я за себя не ручаюсь!
– А как кожа на солнце светится, показать можно? – заржал клыкастик.
Было желание продемонстрировать не очень приличный жест, но я сдержалась. Вывалившись из машины, посмотрела на свои ножки в кедах и порадовалась – подфартило одеться удобно.
– И? – перевела вопросительный взгляд на мага, выудившего откуда-то плетеную корзину.
– Пошли.
Взяв меня за руку, клыкастик пошел по еле заметной тропинке, петляющей среди деревьев, поднимаясь вверх. Подъем был пологим, так что особых неудобств не вызывал. Зато вспомнилось мое путешествие по холмам, когда я попала под дождь и вышла к дому Потаповых. Да-а-а, кажется, что это было лет двести назад. Столько всего поменялось… Но жить определенно стало веселей!
