Небо внизу - Юлия Стешенко
– И объяснили бы ей, что это еноты, а не призраки? – склонил голову набок контрактный.
– Э-э-э… Не уверена. Видишь ли, Том… Охранный ритуал стоит девять монет. А экзорцизм – тридцать. Если я объясню, что неупокоенных душ тут нет, то придется возвращать двадцать один серебряный. Признаюсь честно – мне очень не хочется этого делать.
– Даже человеку, у которого нет денег? – напряженно свел брови к переносице контрактный.
– Если совсем нет… Тогда, конечно, верну. Но если сумма в тридцать серебряных для клиента не критична – я буду считать это честной платой за услугу. Натта хотела, чтобы ее кухню не разоряли, и готова была за это заплатить. Ее кухню не разоряют. Следовательно, мы честно заработали деньги.
– А три серебряных тогда за что?
– За то, чтобы мух из супа не вылавливать, – закатила глаза Теодора. Контрактный фыркнул и тут же прикрыл рот рукой. Совершенно бессмысленная маскировка – предательские лучики морщинок, растекающиеся от глаз, выдавали его с потрохами.
– Я читал, что на востоке жуки – это праздничное блюдо.
– О… – ухмыльнулась Теодора. – Всего пять серебряных – и я инвертирую ритуал. Натта сможет готовить деликатесы хоть каждый день.
– А еноты?
– Думаешь, она станет готовить енотов?
Не выдержав, контрактный все-таки рассмеялся в ладонь. А потом перестал смеяться.
– Я… Госпожа Теодора. Я…
О господи, ну что еще?
– Да? – терпеливо улыбнулась контрактному Тео. – Что ты хотел сказать?
– Я… Я подумал. Неправильно. Про вас. И я прощу прощения, – контрактный поднялся, судорожно сцепив ладони в замок. – Вы очень хороший человек, госпожа Теодора. Простите меня.
– Ну что ты, какие глупости, – растерялась Тео. – Это всего лишь небольшое недоразумение. Не извиняйся – мы уже во всем разобрались. И… Том. Думаю, я должна сказать тебе одну вещь.
– Какую?
– Ты тоже очень хороший человек.
Глава 14
Тео привыкла много работать – и привыкла много зарабатывать. Да, рабочий день длится с девяти утра до десяти вечера. Да, от постоянного стресса трясутся руки и все время крутится на задворках сознания мысль, что дискутировать с Орсоном Кетвиллом вовсе необязательно. Новенький девятимиллимтровый «Глок» стоит всего пятьсот баксов. Но компенсация за истрепанные нервы была достойная: оклад топ-менеджера, плюс премиальные, плюс проценты по сделкам, плюс доходы от инвестиций. Тео купила квартиру в центре Огасты, потом еще одну – уже в Нью-Йорке, а «порша» у нее не было только потому, что Теодора искренне не понимала, что с этой зверюгой делать. Все равно в городском трафике выше тридцати миль в час не разгонишься.
Так что обрадовать Теодору три серебряные монеты ну никак не могли.
Однако же они ее радовали.
Подбросив монетки в руке, Тео проследила взглядом их сверкающий звонкий полет.
Деньги. За колдовство. Она провела магический ритуал – и получила за это плату. Она. Теодора Дюваль, финансовый эксперт, руководитель кредитного отдела Citizens Financial Group. Провела магический ритуал.
И получила за него деньги.
Тео снова подбросила монетки. Серебряными рыбками они сверкнули в воздухе и с мелодичным звоном упали в подставленную ладонь.
– Том?
– Да, госпожа.
– По-моему, мы заслужили хороший обед. Ты согласен?
– Как прикажете, госпожа.
Солнечный свет, протекая через молодую листву деревьев, наливался трепетной нежной зеленью и растекался по тротуару прозрачными, подрагивающими на ветру каплями. Тео шагала по этим каплям, ныряла из тепла в прохладу и снова в тепло. Улочка изогнулась бараньим рогом, нырнула вправо, сбежала по пригорку вниз и нырнула влево. Неожиданно перед Теодорой оказалась маленькая, аккуратно выметенная площадь, засаженная по периметру жемчужно-розовыми и лиловыми гиацинтами.
В центре площади возвышался фонтан. Бронзовый дельфин, удивительно похожий на жирную копченую скумбрию, вскинул голову, широко распахнув беззубую пасть. Вероятно, из нее должны были извергаться струи воды. Чтобы полезная площадь не пропадала, какой-то инициативный местный житель сунул дельфину в рот горшок с петунией. Теперь композиция выглядела так, словно несчастное животное тошнило цветами. Поперек дельфина возлежала русалка, обратив к небу полновесные бронзовые груди. Они были значительно светлее остального тела и сияли на солнце отполированным зеркальным блеском.
Кентавр стоял в сторонке, опираясь на короткое неуклюжее копье, заканчивающееся не заостренным наконечником, а широким сифоном. Между сифоном и круглым бронзовым плечом свил паутину паук.
– Фонтан! – радостно объявил контрактный. – С кентавром. По-моему, это пони.
– Кто пони? – не поняла Тео.
– Кентавр. Посмотрите, какие ноги коротенькие. И живот круглый, как бочка.
Тео с сочувствием посмотрела на толстенького бочкообразного кентавра.
– По-моему, у него лицо какое-то несчастное.
– А чего радоваться? Стоишь по колено в воде, как дурак, с одной стороны рыба, с другой – вообще не пойми кто.
– Это русалка.
– А выглядит как торговка с рынка. Только с хвостом, – Том подошел к фонтану, перегнулся через борт и заглянул вниз. На бетонном дне валялись высохшие до полупрозрачности осенние листья, несколько ржавых монеток и дохлая бабочка. – Жалко, что воды нет.
– Может, в мае включат? – предположила Тео.
– Вряд ли. Посмотрите на брусчатку – ее же сто лет никто не перекладывал. А по земле никаких труб не идет.
– Ну не могли же они просто поставить в центре города фонтан и не подключить его к водоснабжению!
– Думаете? – вскинул бровь Том.
– Надеюсь. Должны же быть пределы у муниципального абсурда.
Кроме главной достопримечательности, на площади имелись ратуша, колокольня с часами и церковь благодатного огня, над остроконечной крышей которой сверкали золотом три рвущихся в небо языка пламени. А еще здесь были рестораны. Теодора насчитала штуки четыре минимум – надраенные до блеска медные вывески, снежно-белый тюль на окнах и апельсиновые деревья в кадках, часовыми вытянувшиеся у входных дверей.
Видимо, у рестораторов Кенси были совершенно четкие представления о том, как должно выглядеть солидное заведение. Тюль, медь и апельсины в кадках. Если у тебя нет апельсинов – убирайся с центральной площади, ничтожество.
– Зайдем? – предложила Теодора.
– Может, не надо? – Том повел подбородком, принюхиваясь к летящим из распахнутых дверей ароматам. Пахло свежей выпечкой, ванилью и кофе. – Центр города. Тут дорого все.
Первым порывом Теодоры было махнуть рукой: ерунда, не бери в голову. Я заработала деньги – и собираюсь их максимально приятно потратить. Совершенно естественный порыв, если бы не внушение, которое она сделала контрактному буквально час назад. Если ты рассказываешь слуге, что денег мало – уж будь любезна соответствовать.
Конечно, три серебряные монеты ничего не меняли в финансовом положении Тео. Но в глазах контрактного они были внушительной суммой, и спустить ее на кофе с пирожными стало бы верхом расточительности.
– Ты прав, – тоскливо
