Записки нечаянного богача – 3 - Олег Дмитриев
— У нас есть семейное предание. Восемнадцатого, что ли, века. О том, что однажды придёт внук древнего рода с севера. Скажет эти слова. И мы все умрём. Знать о нём ты точно не мог. Кто твои предки, Волков?
— Давным-давно за две сотни вёрст отсюда жил князь, что великому Хорсу волком путь перерыскаше, как в «Слове о полку Игореве» сказано, — проговорил я.
— Так и написано у нас. «Не след вставать поперёк Всеславичей», — кивнул резко постаревший ночной хозяин города. — Говорят, тогда, в те годы, старая сильная ведьма нам на удачу ворожила. От всего обещала уберечь. Кроме Волков, которых, кажется, сама боялась больше смерти. Почему бы это? Странные дела творятся в мире, да? — содрогнувшись всем телом, спросил он. Продрог, наверное.
«А ты руку к нам протяни — сам у неё и спросишь тут же» — самонадеянно хмыкнул внутренний фаталист.
— Какие гарантии дашь, что Миша жив? — мы стояли на ветру, глядя друг другу в глаза. Какая там очередность принятия дурных новостей? Отрицание, гнев, торг? Вот, он, видимо, уже как раз на этом этапе.
— Моё слово. Ты отдаёшь — и тут же получаешь.
— Откуда ты только взялся такой, Волк… Ладно, это я так, риторически. Где и когда?
— Готовь бумаги. Как будут готовы — у Василя в «Корчме».
— Сегодня в семь вечера.
Он развернулся молча и пошёл обратно, покрутив над головой поднятым указательным пальцем левой руки. Двойки в чёрном снялись с мест и потрусили наверх, к машинам. Часть бойцов осталась сопровождать босса, внимательно глядя по сторонам.
Я посмотрел им вслед. Повернулся к Реке и пошёл к ней — благо до берега было метров двадцать. Наклонился, зачерпнул студёной днепровской воды и с наслаждением умылся, словно смывая грязь и нервотрёпку от этого долгого разговора. За спиной еле слышно, словно ветерком подуло, зашуршал песок.
— Здоро́во, Тём. Прости, что с места сорвал, — сказал я, не оборачиваясь.
— Да тьфу на тебя, колдун проклятый! Ты каким местом меня разглядел, я стесняюсь спросить? — раздался досадливый голос главы незабываемых приключенцев.
— Я друзей сердцем чую! — я обернулся и, вытерев мокрые руки и лицо носовым платком, обнял Головина.
— Тогда нехрен и извиняться. Не мог же я пропустить, как полоумный буржуй отжимает себе целый город в братской республике? — с улыбкой ответил он. — Рад тебя видеть.
— И я тебя. Только мне город без надобности, мне и так есть, чем заняться.
— Например? Ещё где-нибудь кимберлитовую трубку найти? И нефть с никелем?
— Ты что, не в курсе что ли? У Ланевского Серёги свадьба на носу! Тут с подарком всю башку сломать можно.
— Так а чего думать-то? На поверхности решение, чего ты усложняешь? — обвёл днепровскую гладь рукой он.
— Поясни? У меня, пока с этим лысым препирались, вовсе, видать, мозги замёрзли, — попросил я.
— А-а-а! Признал-таки⁈ А я всегда говорил, что ты простуженный на всю голову! — Головин самодовольно задрал нос.
— Да-да-да, ты умница и красавчик, и вообще «все тупые кроме ты». Не томи уже! — если не остановить его, он будет издеваться до тех пор, пока не начнет повторяться. Но всё равно нипочём не остановится.
— Если дарить что-то конкретно ему — это будет скучно и неинтересно. На свадьбу подарок должен быть для двоих. Я поэтому и не люблю свадьбы.
— Непонятно пояснил. Давай как для своих, военных, а? — протянул я жалобно.
— Приданое, олень! Ты, пожалуй, единственный человек, ну, кроме Батьки, ясное дело, — он опасливо ткнул пальцем в серое небо, — кто может подарить молодожёнам область!
— Какую область? — спросил я, решительно не понимая, что он имел в виду.
— Да Могилёвскую же! — снова повёл он руками вокруг.
* * *
* Вупыр (бел.) — упырь, вампир.
Глава 11
Выход на сделку с упырем
Мы вернулись на дорожку, по которой прогуливались с Мордухаем, и Тёма поразил меня в очередной раз. Чуть склонив голову вниз и вправо, он спокойно сообщил себе куда-то в нагрудный карман:
— Группы с первой по третью — уход к точке высадки, открыто, — и добавил, подмигнув мне, — сегодня танцев не будет!
Это было похлеще, чем в кино. Пейзаж, говоря избитыми клише, ожил. Но такого оживления хмурой осенней лесопарковой зоны наверняка не ожидал бы ни один завзятый натуралист. Вздымалась припорошенная снегом трава с землёй. Падали кусты. И вместо них появлялись бойцы в лесном камуфляже, слабо различимые даже стоя. Один, почти напротив меня, вышел, казалось, прямо из дерева, которое было как бы не в два раза у́же него. Они сворачивали какие-то покрывала из фольги и что-то, похожее на туристические пенки, крепили сзади под рюкзаками и лёгкой трусцой убегали в сторону, противоположную от города. Я насчитал десятка три, но фигуры сливались одна с другой и уверенно сосчитать их смог бы, пожалуй, только сам Головин, донельзя самодовольно наблюдавший за моим ошалелым лицом.
— Скажи ещё, что с воды меня прикрывала рота боевых пловцов дяди Коли с Тихоокеанского ПДСС — и тащи мне корвалолу, — обессиленно выдохнул я.
— Откуда знаешь про прикрытие с воды⁈ — строго и резко спросил он. Но не выдержал моего идиотского выражения лица, вытянувшегося ещё сильнее, и раскололся — заржал, от души, до слёз, хлопая меня по плечу, а себя по коленке и всхлипывая: «ты б себя видел, Дим!».
— Ага, а с воздуха нас прикрывали чайки, — кивнул он, отдышавшись было, но тут же сложился от хохота обратно.
Мы ввалились в «Корчму», продолжая разговор, начатый ещё в машине. Я на ходу кивнул вчерашней официантке и прошёл дальше, в тот зал, где сидели вчера вечером. За тем же самым столиком нас ждали Рыгор и Василь, глядя в стоявшие перед ними мониторы ноутбуков.
— Как прошло? — чуть обеспокоенно спросил нас Болтовский.
— Штатно, — ответил я и пожал руки им обоим, представив Артёма.
— Лосвидо, девятнадцатый? — неожиданно спросил у Головина Василь, указав тому куда-то на грудь.
— Да, примерно в тех краях, — ответил он своей
