Знак Саламандры - Мария Камардина
– Договорились.
Он протягивает руку для пожатия, сперва мне, потом Сашке. Ладонь у него жёсткая и твёрдая, взгляд уверенный, но мне чудится в его глазах насмешка и что-то насчёт юных бестолковых идиотов с шилом в одном месте. Будь я на его месте, возможно, думала бы точно так же…
Но я на своём месте. И мне нужно расследовать убийство.
Знала бы я, как это делается…
Глава 12. О когтях и допросах
После торжественного рукопожатия Князев заявляет, что у него ещё куча дел, и демонстративно лезет за верхней одеждой.
– Было бы побольше времени, – вещает он из недр шкафа, – стоило бы расспросить вас поподробнее. Мы же с вами, Екатерина Павловна, так и не закончили разговор, а с женихом вашим и не начинали даже.
– Да не жених он мне, – огрызаюсь я, вставая и выключая камеру на телефоне.
Случайно попадаю пальцем на иконку диктофона, морщусь и уже собираюсь смахнуть лишнее окошко, но цепляюсь взглядом за дату файла. Князев тем временем выбирается из шкафа с пальто в охапке и насмешливо глядит на Сашку поверх очков.
– Ай-яй-яй, врать в присутствии Саламандры и представителей закона… нехорошо, Александр Евгеньевич.
– Моя личная жизнь, Олег Андреевич, закона не касается, – в тон отвечает тот, сгребая куртку со спинки стула. Потом заглядывает ко мне в телефон. – Чего там?
А там… Я только сейчас вспоминаю, что перед тем, как зайти в канцелярию в пятницу, включала диктофон. Я-то надеялась, что подловлю Алёну на каком-нибудь проколе, а записала в итоге и наш с ней скандал, и момент её смерти, и процесс собственного задержания – вплоть до просьбы дежурного выключить телефон перед сдачей.
Стоит мне объяснить про запись, как Князев, уже распахнувший дверь, оборачивается – пушистый меховой воротник только добавляет сходства с котом, заметившим, как шевелится под одеялом хозяйская нога.
– А ну-ка, ну-ка…
Из динамика доносится дежурное «доброе утро», потом шелест бумаги, щёлканье клавиш, шум машин за окном, Олеся воркует с Гошкой, Валентина Владимировна расспрашивает о Сашке… Собственный голос кажется чужим и неприятным – хуже только снова слышать Алёну и её выпады. Князев косится на меня – ну да, наговорила глупостей, провокаторша доморощенная. Дальше слышу сердитый драконий вскрик, Гошка тут же высовывает нос из сумки, приходится на него шикнуть. Прикрываю глаза: вот ахает Алёна, к которой дракон запрыгнул на стол, вот слышится мягкий удар – это падает на пол её сумка…
– Вот оно!
Останавливаю запись, прокручиваю чуть назад и прибавляю звук, чтобы звон покатившегося по полу флакона стал отчётливее. Капитан отрывисто кивает, продолжая глядеть на телефон, только что ушами не шевелит.
– Это не моё! – кричит Алёна на записи. – Это ты мне подбросила!..
Жалобный писк свалившегося со стола дракона – Гошка воинственно чирикает и пытается выбраться из сумки в поисках неведомых врагов, приходится отлавливать. Треск забарахливших ламп, шум помех, вскрик – на этот раз я совершенно чётко слышу фразу: «Ах ты тварь, да я тебя сейчас!..»
А потом – шум упавшего тела, грохот опрокинутого кресла, несколько секунд абсолютной тишины.
Визг – то ли Юли, то ли Светы.
Невнятный шум – кажется, Валентина Владимировна бросается проверять у упавшей пульс, а я остаюсь на месте, потому что знаю, что никакого пульса уже нет, потому что чувствую…
Сашка протягивает руку и выключает запись:
– Кать, всё нормально?
Я пытаюсь кивнуть и цепляюсь за спинку стула. Меня мутит, и пальцы дрожат, и как-то вдруг очень холодно. Оглядываюсь в поисках верхней одежды, но Сашка первым успевает подхватить мой пуховик, помогает сунуть руки в рукава. У меня начинает болеть голова – кажется, что нужная мысль совсем рядом, нужно только сосредоточиться, и…
Гошка выбирается из сумки на стол, крутит головой, в круглых глазах читается недоумение – похоже, кто-то не узнал себя в записи. А может, услышал что-то, неподвластное человеческому уху? Или вспомнил? И кого конкретно Алёна назвала тварью?..
Князев задумчиво трёт подбородок.
– А перешлите-ка мне эту запись, – велит он. – Есть у меня знакомый человечек, спец по аудиотехнике, попробуем прислушаться получше.
Я киваю и жму нужные кнопки, потом сгребаю дракона в охапку, чтоб сунуть в сумку, причём так, чтобы когти не распороли мне куртку.
– Перед смертью… – говорю медленно, выходя вслед за капитаном из кабинета, – она то ли чего-то испугалась, то ли почувствовала боль… Но следов укола на теле не было, зато были царапины… – Князев оборачивается, высоко задирает брови, переводит взгляд с меня на дракона, и я быстро мотаю головой. – Нет, Гошка её не трогал. Но он за кем-то следил, и там, и потом ещё, когда я разговаривала с адвокатом…
Капитан хмыкает, оттесняет меня от двери и звенит ключами:
– Правильно ли я вас понял, Катерина Пална… Наш подозреваемый – невидимая тварь, которая смазывает когти редким медицинским препаратом?
Смотрит ещё этак, участливо – того и гляди погладит по голове и велит больше отдыхать. В его интерпретации идея и впрямь выглядит бредово. Беспомощно пожимаю плечами, и капитан, убедившись в своём моральном превосходстве, разворачивается и направляется к выходу. По пути он заглядывает в пару кабинетов, отдаёт кому-то распоряжения: почистить и внимательно послушать запись, собрать информацию по препаратам, которые могут усиливать чувствительность к магии, составить список городских ведьм, баловавшихся с приворотными зельями: «Игоряша, вот ты должен помнить – был у нас летом скандал с этими бабками!»
Мы с Сашкой плетёмся следом. Он хмурится и шевелит губами, словно старается что-то вспомнить, я пытаюсь сообразить, есть ли у меня на работе таблетка от головной боли. Гошка возится в сумке, порываясь выбраться наружу, но я его не пускаю – лови его потом по всему управлению…
Сашка вдруг щёлкает пальцами и выпрямляется.
– Есть вид драконов, меняющих окраску, – говорит он вполголоса. – Я для шефа учил недавно. У нас не водятся вроде, но как фамилиара завести кого угодно могли.
– Дикие драконы не становятся фамилиарами, – возражаю я, упихивая Гошкину морду поглубже. – Только местные, специально выведенные.
– Генно-модифицированные, – подхватывает Сашка. – И гены им могут добавлять как от диких драконов, так и… Да хоть от хамелеона! А дрессируются они отлично, и вообще умные. Гоша, сидеть!
Дракон фыркает и пытается просочиться у меня между пальцами. Я снимаю сумку с плеча и впихиваю Сашке, сжимаю ладонями виски – кажется, мозг сейчас взорвётся. Вслед за капитаном мы проскакиваем мимо дежурных на занесённую снегом стоянку и
