Две дамы и апельсиновый джем - Анна Викторовна Дашевская
– Пропала?
– Да.
– Хм… – женщина нахмурилась. – Даже не знаю, что может вам помочь… Мы не очень много разговаривали о чём-то серьёзном, в основном такая обычная болтовня. Ну, вот разве что однажды… Тогда её муж, Марк, уехал в длительную командировку, куда-то далеко и надолго, и Джейн как-то загрустила. Я всё дёргала её за обедом, пыталась развеселить. А она вдруг сказала, что всю жизнь была одна, без семьи, поэтому Марк для неё всё. Смысл жизни, свет в окошке и так далее. Я, помню, удивилась, она не очень-то о себе говорила раньше, а тут вроде как прорвало, ну, Джейн и рассказала. О приюте, о приёмных семьях, как приехала в Люнденвик, училась на курсах и пробивалась совсем одна, без помощи.
– И что? – спросила внимательно слушавшая Селия.
– Да ничего, в общем-то, – развела руками мисс Уоткем. – Помню, я сказала, что слышала о фирме по поиску родственников. Джейн очень оживилась и попросила найти их координаты. Ну, я дома отыскала газету с рекламой – хорошо, не выкинула! – и отдала ей.
– И что? – повторила Селия.
– И всё. Через неделю мисис Петколд вернулась, Джейн принесла торт и мы попрощались. Торт, кстати, был потрясающий! – оживилась Лили. – С та-аким апельсиновым мармеладом в начинке!..
– Вот из-за мармелада-то я в эту историю и влипла, – вздохнула Полина, когда за мисс Уоткем закрылась дверь.
Вернувшись в свой отель, она набрала на коммуникаторе номер леди Камиллы. Та сидела перед зеркалом, и стоявшая за спиной горничная осторожно пристраивала свежие цветы в её серебристые локоны.
– Добрый вечер, мисс Майнд! Вижу, платье вам доставили?
Полина оглянулась на коробку, занимавшую почти целиком немаленькую гостиничную кровать, и кивнула:
– О да, спасибо!
– Прекрасно… Биддер, сходите к Гривсу, пусть достанет из винного погреба ещё одну бутылку Шато-Лафит, это любимое вино сэра Джастина Хьюза, – когда за горничной закрылась дверь, Камилла посмотрела на экран коммуникатора, где терпеливо дожидалась Полина. – Ну что, новости есть?
– Кажется, да. Джейн собиралась искать родственников, и в издательстве ей рассказали об агентстве, которое на этом специализируется.
– Магический поиск?
– Вроде да, но никто не знал, куда именно она обратилась.
– Ясно. У меня сегодня в гостях будет один мой старинный друг, я попробую кое-что узнать у него. И на завтра я договорилась о встрече с леди Майей! Всё, прощаюсь, Биддер возвращается, – быстро поговорила Камилла, и добавила с коротким смешком: – моя горничная не одобряет, когда я занимаюсь чем-то, не подобающим леди!
* * *
Ночной дирижабль в Дублин отправлялся из Гэтвика.
Двое оперативников городской стражи молчали с самого момента встречи в аэропорту. Молчали, предъявляли билеты служащему в синей с серебром униформе, молчали, пока шли к широкой лестнице, ведущей в брюхо дирижабля, а затем за стюардом, указавшим им места. Только бросив небольшую дорожную сумку на полку над креслом, Стэмфорд спросил:
– Не помнишь, во сколько мы прибываем?
– В половине одиннадцатого утра, – ответил Крис.
– Поздновато.
– Поездом бы ещё дольше получилось, да и нет прямого от Люнденвика до Дублина.
– Тоже верно. Пойду, попрошу у стюарда кофе. Тебе взять?
– Возьми, только с молоком, пожалуйста.
Хмыкнув, тот ушёл.
Кристофер не любил кофе, а уж тем более на ночь; кроме того, он прекрасно помнил, что всегда плохо спит на борту этих огромных неповоротливых небесных кашалотов. Но сказать об этом Стэмфорду? Немыслимо! Тот и так считает сына лорда Карфакса маменькиным сынком, устроившимся в городскую стражу по протекции… Кроме того, было у Криса подозрение, что до сего момента его невольный спутник дирижаблем не пользовался, и собственное волнение проецировал бы на коллегу.
Короче, скверные отношения с сослуживцами Спенсер не любил ещё больше, чем кофе. Поэтому коротко поблагодарил, взял протянутую ему кружку и отпил глоток. Оказалось вовсе не так уж невкусно.
– Слушай, а еды какой-нибудь у них не было? – спросил он.
– Стюард сказал, что после полного набора высоты будут разносить ужин, а утром – завтрак.
Эти сведения странным образом примирили двух молодых людей, и за ужином они обменивались уже не полноценными словесными плюхами, как раньше, а облегчёнными подколками.
Вытянув ноги, Крис закрыл глаза и попытался уснуть.
– Слушай, а ты летал дирижаблем раньше? – раздался возле его уха шёпот.
– Угу, – ответил он, не открывая глаз.
– Далеко?
– В Марсилию. Ночь и день, остановка в Лютеции.
– Ну и как?
– Да вроде нормально, жив, как видишь. Хотя в первый раз было очень страшно, особенно когда утром стало видно облака под брюхом, – пришлось открыть глаза и посмотреть на напарника; на физиономии Стэмфорда были написаны смущение и упрямство. – Зато это было красиво, завтра сам увидишь.
И он снова зажмурился.
Какое-то время рядом раздавалось сопение, потом Стэмфорд тихо сказал:
– Спокойной ночи…
– Спокойной ночи, – отозвался Крис… и крепко заснул.
Глава одиннадцатая,
в которой чиньский ресторан оказывается закрытым, а дамы находят неожиданный источник информации
Утреннее совещание в кабинете Паттерсона шло в нормальном режиме примерно минут пять. Ну, может, шесть. Словом, ровно до того момента, когда в дверь осторожно вдвинулся пожилой констебль и откашлялся.
– Говорите, Хальгрид, – разрешил глава городской стражи.
– Патруль, господин полковник. В Сохо обнаружили нештатную ситуацию, я оставил двух младших констеблей охранять место происшествия, а сам сюда, с докладом. Знаю, что для расследования это место важно… было… ну, теперь, наверное, снова будет…
– Происшествие, – выцепил Паттерсон главное. – Какое именно происшествие?
– Труп нашли, господин полковник. В ресторане «Сосна и журавль».
«Джейн Пламптон в госпитале, – пронеслось в голове Паттерсона. – Если это труп Марка, меня Лещ убьёт».
– Чей труп, Хальгрид? Опознали?
– Никак нет, господин полковник. Ребята охраняют, а я сюда…
– Та-ак… Благодарю, констебль, возвращайтесь к патрулированию. Смайт, Чжао, отправляйтесь в ресторан и разберитесь, что там случилось, с кем и почему. Мне докладывать по мере поступления
