Вадим Панов - Охота на Горностая (сборник)
Тот раскрыл ладонь и уставился на обычную ракушку, которая крепилась к кольцу. Первое впечатление было совершенно правильным – брелок. Но Николас подумал и решил, что в нём наверняка – нет, вот просто непременно! – спрятан какой-то аркан. Возможно, это даже часть интриги Тёмного Двора!
Магией от брелка несло, но лезть в незнакомое заклинание юный масан не рискнул – вдруг испортит?! Он быстро вышел в приёмную, застегнул куртку и надел шлем – даже единственный луч заходящего солнца оставил бы на его коже болезненный ожог. В память о солнце у его отца остался уродливый шрам на руке, и даже сам Захар не избежал подобной участи – шрам темнел на его плече, прикрытый всегда белоснежной рубашкой.
Николас проверил перчатки и подтянул воротник, но как только он сел на свой мотоцикл и собрался его завести, требовательно запиликал телефон.
«Данил» – высветилось на сенсорном экране. Николас чуточку подумал, но всё же ткнул пальцем в экран и кнопку громкоговорителя.
– Да.
– Ты где? – Судя по голосу, другу уже было весело. Издалека доносилась музыка, будто Данил вышел на балкон, оставив за спиной шумную компанию. – Мы тут решили встретиться и отметить… ой нет. Молодожёнов с нами не будет, у них есть дела поважнее. Но это же не повод не отметить?
Свадьба Карины и Никифора! Ясное дело, у них есть дела поважнее! Пятый день празднуют, половина Тайного Города на ушах, в «Ящеррице» три пьяные драки и две дуэли. «Хорошо погуляли» – характеризировал выдающееся событие епископ Гангрел, имевший счастье разнимать драку между семьями жениха и невесты.
– Ну, вообще-то…. – Николас потянулся, чтобы почесать затылок, наткнулся на шлем и опустил руку. – Я немного занят. Мне нужно в «Три Педали».
Николас торопливо проверил, на месте ли брелок, но о задании умолчал. Не хватало ещё подвести Захара!
– Так давай там и встретимся! – с энтузиазмом подхватил Данил, которому уже явно было всё равно, где, что и каким образом отмечать. На заднем фоне прозвучал звон бьющейся посуды и восторженный вопль: – Опоздавшему штрафной!
Здравый смысл подсказывал, что ввязываться в новую пьянку до оплаты счёта за предыдущую, как минимум неблагоразумно, но метко упомянутый Захаром характер подбивал съездить.
«Я ненадолго, – пообещал себе Николас. – Отдам Мурцию брелок, выпью пива!»
– Идёт! – Он завёл мотор и выскочил из гаража на дорогу, подрезав возмущённо загудевший джип. Чёрная машина вильнула в сторону и раздражённо замигала фарами. Масан коротко хохотнул и проскочил на красный, в последний момент избежав лобовой встречи со спортивной, весёленько-жёлтой «Ламборджини». Не будь реакция у Николаса поистине нечеловеческой, одним испугом водитель «Ламборджини» не отделался бы.
В «Трёх Педалях» транслировались гонки, и бар был забит под завязку. Как-никак, самое спортивное и азартное заведение Тайного Города. В любое время дня и ночи тут можно было посмотреть гонки, забеги, заплывы, тараканьи бега и прочие соревнования, на какие было способно человское и не только воображение. Ну и, разумеется, сделать ставку. Семья ко́нцев, к которой принадлежал Мурций, славилась не только развлечениями и любвеобильностью. Деньги она тоже любила.
Вокруг кричали, свистели, гудели и пытались общаться представители всех семей Тайного Города. Расслышать во всём этом гомоне можно было разве что собственные мысли, да и то не факт. В данный момент масану казалось, что его мысли подпрыгивают в такт грохоту кулаков по столам.
Николас пробился к стойке и окликнул бармена. Строций сегодня был одет скромно. По меркам ко́нцев – вообще непритязательно и неинтересно: синие брюки, жёлтая рубашка и зелёный пиджак. Глянуть не на что!
– Строций! – ещё раз позвал масан, пытаясь отвлечь ко́нца от симпатичной феи. – Строций, к печенкам Спящего! Дело есть.
– Какое? – осведомился ко́нец, одновременно подмигивая совершенно другой блондинке. Любвеобильность ко́нцев давно вошла в поговорки, и остальные жители Тайного Города искренне недоумевали, что же находят женщины в низеньких, абсолютно лысых и весьма пухлых кавалерах.
– Мне нужен Мурций. Срочно.
– Всем нужен Мурций, – флегматично отозвался бармен, без вопросов наливая рюмку. – А Мурцию нужна жена магистра, который уехал на два дня. Улавливаешь мысль?
Николас от души выругался и потянулся к налитому.
– Но к ночи Мурций обещал быть, – обнадёжил его приятель.
– Николас! – Данил повис на нём, одновременно подавая знаки бармену. – Пошли!
Пожалуй, и впрямь лучше подождать ко́нца в клубе. Не стучаться же во все дома магистров Ордена с глупым вопросом: «Простите, а Мурций здесь? Он сейчас случайно не с вашей супругой?» И почему бы не подождать в компании приятелей?
Компания за столиком собралась разношёрстная: четыре масана, эрлиец, две феи, шаская пара и мрачный нав. Видимо, это были те из гостей, кто пережил вчерашнюю «Ящеррицу» без особых травм. Николас честно порылся в памяти – масаны праздновали с самого начала, Ляпсус дежурил вчера, и именно он осматривал драчунов, феи присоединились где-то под утро, влюблённая парочка вела дела с невестой… Нав, видимо, был приставлен к компании в качестве няньки, поскольку епископам надоело извиняться перед общественностью.
Вообще-то, когда уважаемый и весьма состоятельный масан выдаёт замуж единственную дочь, то ожидать стоит грандиозного праздника – отец невесты приятельствовал с Птицием, и кнец всеми силами постарался сделать праздник незабываемым. Но когда компания масанов женит давнего побратима, с которым прошла не одну войну…
Праздновали в загодя снятом загородном доме, пригласив всех знакомых. Продолжили наутро в «Ящеррице», на ночь перебрались в штаб квартиру Треми, утро встречали где-то в Подмосковье, а на следующую ночь Николасу пришлось принять участие в небольшой драке в самом популярном клубе Тайного Города. Так что пока остальные катались на мотоциклах, он объяснял отцу, почему не сумел набить морду дружиннику Зелёного Дома. Не объяснять же, что тот пялился на Катерину?!
Сейчас остатки гостей выглядели почти пристойно, собираясь допить оставшееся, прогулять накопившееся и расползтись отсыпаться на несколько суток.
– Штрафная! – возвестил Данил, сноровисто наливая в рюмку. Николас выпил, занюхал хлебом и потянулся к закуске.
– Так вот, – продолжил начатую фразу Ляпсус, ловко перехватывая тарелку с сыром и подтягивая её поближе к себе. – Из моей диссертации ясно видно, что лучше всего ожоги после эльфийских стрел…
Оценив угрозу гулянке, сидевший рядом с эрлийцем шас ловко сунул тому полную рюмку, а фея затрепыхала ресницами, переведя внимание известного хирурга с чьих-то травм на собственное декольте. Судя по слаженности действий собутыльников, Ляпсус не первый раз порывался рассказать что-то занимательное.
Данил разлил по второй, все выпили, и дальше беседа потекла без осложнений, плавно свернув на последние сплетни. Фей больше интересовало новое платье Всеславы, шасов – его цена, масанов – сами феи, а Ляпсус с навом, склонившись друг к другу, обсуждали какой-то заковыристый манускрипт, недавно доставленный в Цитадель.
По крайней мере, это Николас помнил достаточно твёрдо. Ещё он помнил третью и четвёртую, традиционный тост за здоровье новобрачных, пьяную исповедь Ляпсуса про токсикоз Карины и грянувшие за этим свист и аплодисменты. Помнил он и тост за Никифора… а дальше всё помнилось весьма смутно, и количество рюмок между «четвёртой» и «последней» масан не сосчитал бы и под страхом смерти. Или очередного выговора епископа.
В какой-то момент масан нашёл себя жалующимся незнакомому хвану на отказ красавицы феи то ли в прошлом, то ли в позапрошлом месяце. Это тоже вспоминалось смутно. Похоже, на феях они и сошлись.
Николас сфокусировал взгляд и удивлённо моргнул: деревья, кусты, даже цветёт что-то. Следующий вопрос был весьма закономерным: «Где я?»
– В этом… – хван помахал верхней левой рукой, – парке.
– А что я здесь делаю?
Над этим вопросом хван думал дольше.
– Гуляешь? – неуверенно предположил он. И тут же споткнулся.
– Давно? – без особой надежды спросил масан.
Хван развёл руками – всеми четырьмя – и задумался. Потом почесал затылок верхней правой рукой, а нижней поддержал Николаса под локоть, едва не оторвав рукав рубашки.
– Не помню. А тебя хоть как зовут?
– Николас.
– Лёка, – представился хван.
Вот и познакомились.
И тут Николаса пронзила страшная догадка. Он схватился за одежду и застонал – куртки, а вместе с ней и драгоценного брелка не было. Парень осел прямо на землю и застонал.
– Захар меня убьёт!
Хван икнул, выровнялся и, подцепив его двумя правыми руками за шиворот, поставил на ноги.
– За что?
– Я артефакт потерял!
Выслушав горький рассказ, Лёка пожал плечами.
– Так давай найдём, – предложил пьяный, а потому мирный, доброжелательный и покладистый четырёхрукий.
