Между добром и злом. 2 том - Кирико Кири
— Короче, — вздохнул Вайрин. — Это один или несколько мужчин, который проводит ритуал или просто измывается над жертвой, после чего выставляет его на показ, так?
— Именно.
— Ладно, это хоть что-то, потому что детектив Яклев считает, что это дело рук ведьм.
Кондрат замер на месте, резко обернувшись.
— Почему ведьм?
— Ну типа они любят всякие обряды, там зелья варить, используют для своей магии внутренние органы и так далее. Ну и оставляют тело, чтобы напугать народ.
— Хотели бы напугать народ, оставили бы тело где-нибудь в городе на всеобщем обозрении, — заметил Кондрат, и тут же получил контраргумент.
— Тогда желай он или они показать своё художество, сделал бы то же самое.
— Да, тоже верно…
К сожалению, Кондрат не был силён в психоанализе. Обычно подобным занимались специально обученные люди, которые по действиям человека могли воссоздать его психологический портрет, примерный возраст, наклонности и так далее. И сейчас он пытался вспомнить всё, что когда-либо читал на эту тему. Правда было это достаточно давно, поэтому…
— Хорошо бы зарисовать место преступления.
— Зачем?
— Чтобы не забыть никаких деталей. Иногда подсказки берутся из самых мелочей, который сразу ты и не заметишь… — продолжал он говорить, когда ногой наступил на какую-то ветку, хрустнувшую под подошвой.
Остановился, нахмурился, после чего поднял с земли, разглядывая.
— Что-то нашёл? — Вайрин уже был тут как тут, выглядывая из-за спины.
— Ну… не знаю… — Кондрат поднял взгляд к телу. — Прошлые жертвы были точно так же распотрошены?
— Плюс-минус.
— У кого-то из них были рога на голове или ветви в форме рогов?
— У второй, вроде. А почему спросил?
Кондрат наклонился и поднял вторую ветку, которая действительно отдалённо напоминала рога.
— Видишь у неё обмотанную вокруг головы ленту?
— Э-э-э… да, слушай, точно, лента. Думаешь, ей всунули ветви, чтобы изобразить… кого?
— Не знаю. Говоришь, у первой жертвы не было рогов, а у второй были?
— Тоже ветви, — кивнул он. — Дай догадаюсь, хочешь сказать, что он набивает руку, верно?
— Да. Тренируется. Первую жертву… когда это было?
— Два месяца назад.
— Хорошо, на первой жертве он лишь экспериментировал, набивал руку, удовлетворял свои потребности. На второй он уже тренировался изобразить то, что хотел. Как лёгкие наброски на холст. С третей он действовал уже более конкретно. Знал, что хотел сделать, и как это должно выглядеть со стороны.
— Будет следующее убийство, — подвёл черту Вайрин.
— Да.
— И нам надо отловить его за месяц.
— Верно.
— Жуть… — он огляделся. — Тело снимут и доставят в морг. Думаю, там нам больше расскажут о жертве.
— Хотелось бы…
Тело, распятое между деревьев на верёвках…
Когда Кондрат покидал место преступления, он пытался представить себя на месте маньяка. Что он чувствовал? Что хотел показать? Ради чего? Будь здесь современная криминалистика, то можно было бы сказать, умерла жертва до этой операции или после. Тогда это позволило бы примерно предположить наклонности человека, его прошлое, настоящее и общие интересы.
По крайней мере, ему так рассказывал один психолог из группы, который подобным составлением портрета и занимался. А так у них лишь догадки. Ритуал или попытка самовыражения? Один или несколько? Какая цель?
Нет, пустые вопросы, к которым пока рано переходить. Сейчас надо было сосредоточиться на том, до чего они могли дотянуться. И для начала, выяснить личности жертв и поискать ещё похожие случаи, которые могли предшествовали подобному.
Глава 2
Начали они на следующий день и, сидя в кабинете Вайрина, — а ему выделили свой, отдельный, без стеклянных стен, которые позволяли любому узнать, что ты делаешь, — они составляли план действий. Вернее, составлял его Кондрат, расчистив одну из стен.
— Знаешь, бумага на деревьях не растёт, — заметил Вайрин, глядя, как Кондрат рвёт её на полоски.
— Вы сдаёте отчёт, сколько бумаги потратили?
— Нет, но…
— Тогда не имеет смысла об этом волноваться, — ответил Кондрат, после чего перьевой ручкой и написал первый вопрос. Взял тонкий гвоздик, которые купил в магазине для мебели, и подошёл к стене.
— Что это?
— Наш план, — ответил Кондрат. — Наши шаги и всё, что нам известно. Обычно, я держу его в голове, но…
— Но?
— Но сейчас мы работаем вместе, и тебе стоит тоже понимать, что мы делаем. Что нам сейчас известно, Вайрин?
— Он похищает жертв, разделывает их и оставляет на всеобщее обозрение изуродованными. Первый раз там же, где убил. Потом уже переносил в другое место. Жертвы — молодые девушки от двадцати до двадцати пяти лет. Он выставляет их на всеобщее обозрение и делает это ради того, чтобы прославиться или ради какого-то обряда. Вроде всё.
— Вроде… — кивнул Кондрат.
— И по факту зацепиться не за что.
— Да, кроме самих жертв. Поэтому первым делом мы должны понять — кто все эти жертвы.
И листок с надписью «Кто жертвы?» был приколен к стене.
— Кто жертвы? — прочитал Вайрин со своего места. Хорошее зрение.
— Именно. Кто они, кем работали, что делали в свободное время и с кем общались. Возможно, это даст ответ, чем именно они привлекли его, — кивнул Кондрат и прикрепил рядом второй листок «Как выбирает жертву?». — Как именно он их выбирает, на чём основывает свои предпочтения. Хватает первую попавшуюся или же выбирает определённую. Есть вероятность, что он их знал до того, как расправился. Третий вопрос…
Ещё один листок с надписью «Какую цель преследует?».
— Кто они, принцип выбор и цель, которую преследует убийца, — прочитал вслух Вайрин.
— Так как мы не знаем даже примерно, кто это, ответив на эти вопросы, мы сможем сузить круг лиц подозреваемых. Однако есть ещё один момент, который мы просто обязаны проверить. Идём.
Вместе они спустились в архив, где Кондрат ходить мимо полок, внимательно разглядывая надписи на корешках папок. Теперь он мог спокойно проходить в полицейский участок и просить что угодно при разрешении начальника или одного из сыщиков. А с Вайрином и вовсе все двери здесь были открыты.
— Что мы ищем?
— Нужны убийства, — произнёс Кондрат. — Скорее всего, отличающиеся особой
