Богач, шикарен и горяч - Ева Финова
«Тише-тише, моралист идёт», – частая фраза, звучащая тут и там среди любителей слухов и сплетен, была настолько привычной, что стала крылатой за какой-то месяц после первого резонансного дела с пошляком Друззи.
Невезучему мужчине пришлось спешно собрать свои пожитки и уехать из города, не дожидаясь заключения под стражу из-за подглядывания в местной купальне. С тех самых пор непопулярный отдел полиции обзавёлся аж пятью новыми сотрудниками в дополнение к прежним трем, и был гордо назван полицией нравов.
Эбигайль Кросс была одной из тех, кто записался на работу в первых рядах. Ведь с детских лет она искренне старалась быть эталоном нравственности, чтобы не посрамить неподобающим поведением доброе имя своих родителей – доблестных служителей и защитников Закона всего Нанса, четы известных адвокатов. К сожалению, её попытки поступить на юридическую службу успехом не увенчались, потому что она была напрочь лишена необходимых навыков и умений: скрупулёзно изучать факты и отодвигать на второй план личные эмоции.
Эмоции.
В этом Эбигайль была полным противовесом своим братьям и сестре. Она являла собой настоящий комок эмоций, сжатый до критического состояния. Тронь его – выстрелит в разные стороны, разрушая всё на своём пути. Оттого, изо дня в день, она жгуче переживала любые нападки в свой адрес и, как следствие, плохо засыпала ночью. Однако уже утром чувствовала, что энергия бьёт ключом. А острая необходимость причинять обществу пользу и только пользу толкала вышеозначенную личность на новые великие, по её мнению, свершения.
Она хотела доказать всем и каждому, что может быть полезной. Что достойна своих родителей, что полиция нравов – это не бездельники и уж тем более не просто моралисты, не знающие горечи разочарований.
Но увы. Мнение простых граждан Нанса было диаметрально противоположным. Отчасти поэтому большую половину времени Эбигайль проводила, прячась за масками, париками и плащами, чтобы быть вхожей в те места, где обычно встречались любители почесать языки.
Поначалу руководство в лице принципиального и весьма консервативного Харенса Госта, неулыбчивого, скупого на эмоции, закрытого и молчаливого старичка не понимало причин столь экстравагантного поведения сотрудницы, одной из лучшей по показателям раскрываемости дел. Но со временем Эбигайль стала своего рода эталоном для подражания среди коллег, чему ничуть не гордилась. Ведь она чувствовала, будто ей наступают на пятки. Молодая и энергичная Эби острее других переживала проблемы, связанные с конкуренцией, и бесконечно злилась, когда её костюмами пользовался кто-то, кроме неё самой.
– Говорю вам, – прошептал младший нештатный сотрудник полиции нравов. – Эби напросилась.
– Не поняла?
В слуховой комнате, придя с утречка пораньше на работу, ныне сплетничало сразу четверо. Рика Колски – одна из них.
– Да что непонятного-то! – фыркнул рассказчик. – Сердцеед нашего городка взялся за её соблазнение.
– И зачем ему это? – Рика не спешила верить новичку, явно старающемуся выслужиться. – Может быть, брякнул по пьяни и слухи разлетелись, а на завтра он и сам забудет, что говорил нечто подобное.
– Э, не, – не согласился тот, – он был трезв.
В слуховой комнате ненадолго воцарилась мёртвая тишина.
– Во всяком случае, он только-только заказал себе выпивку и ещё не успел приложиться к стакану, – новичок чуть менее уверенно добавил к уже сказанному.
– Это, конечно, отрадно, – гнусаво протянул коллега Рики по имени Вольф Мадеус.
Он картинно закатил глазки к потолку и демонстративно подбоченился. Его длинные блестящие волосы спадали по плечам, а чёлка против воли хозяина лезла на глаза. Из-за чего тот был вынужден постоянно дёргать головой, или заправлять непослушные пряди за уши.
– Не начинай, – отмахнулась Рика. Она знала Мада, как его прозвали с ранних лет, уже давно. – Я пытаюсь понять, как мы можем использовать эту новость в своих целях.
– Как-как, – пухляш по имени Винистер злорадно дёрнул уголками губ, – просто свести этих двоих вместе, скомпрометировать, а слухи сделают остальное.
– Нет дыма без огня, не так ли? – Мадеус включился в игру и тоже ухмыльнулся.
– Погодите, – Рика задумчиво махнула рукой, – прежде чем рисковать, нужно хорошенько всё осмыслить и составить план.
– Да какой план? – Винистер громко почесал подмышку, а затем, будто так и надо, понюхал кончики пальцев. – Нужно действовать по обстоятельствам. Всего не предугадаешь.
– Дело говорит! – воскликнул источник новой информации. – Точно ведь!
– Ти-и-и-ше, – шикнули на него с разных сторон.
Стопки бумаг, окружающие горе-заговорщиков, опасливо покачнулись.
– А знаешь, ты прав, – Колски наконец пришла к какому-то выводу, – надо их скомпрометировать, но так, чтобы уж точно не отвертелись.
– И прощай, Эби, – новичок потёр ладони друг об друга, – и да здравствует новый штатный сотрудник полиции нравов.
– Не загадывай на будущее, – осадил его Мадеус. Они с Вини многозначительно переглянулись. – Если дело выгорит, то мы похлопочем о твоей кандидатуре перед главным.
– Лишь бы, лишь бы, – протараторил новенький сотрудник. – Только бы всё удалось.
– А чтобы удалось, тебе нужно продолжать следить за нашим сердцеедом. А их обоюдную «знаковую» встречу, – Рика многозначительно стрельнула глазками на заговорщиков, – с нашей Эби я организую.
– Наконец-то мы получим в полное распоряжение весь её маскировочный реквизит, купленный на казённые денежки.
Вини мечтательно призадумался.
– Главное, это результат, – Колски обратила внимание коллег на основную деталь плана. – Эбигайль должна попасться с поличным. Желательно голая или полуголая, будучи в объятьях Райена или хотя бы в его постели. Рано радуетесь. Работы предстоит очень и очень много.
– Но игра стоит свеч, – Вольф согласно кивнул, – только, чур, её рабочий стол – мой.
Винистер нахмурился, однако промолчал. Рика Колски не спешила разочаровывать коллегу тем фактом, что уже давно присмотрела рабочее место Эбигайль для себя любимой. А там, когда дело будет сделано, решит руководитель, который всегда шёл ей на уступки.
– Что ж, на этом предлагаю закончить нашу встречу. – Единственная девушка среди четвёрки взяла главенство в свои руки. – Мы
