Маркграф из Преисподней. Том 2 - Михаил Ежов
Анатолий приподнялся, однако я протянул через стол руку, и мы застыли в немой сцене. Да-да, дружок, сделку с демоном положено скреплять. А ты как думал?
Парень понимал, что, пожав ладонь Пожарского, перейдёт последнюю черту.
И он сделал это. Конечно, сделал. Кто бы сомневался! Люди так же предсказуемы, как катящийся с горы камень: сколько ни меняй направление, непременно упадёшь в пропасть.
Глава 3
От меня не укрылось, что Анатолий обращался ко мне не как к ученику, а как к маркграфу, что вообще, как я уже говорил, в академии не был принято. Видимо, хотел подчеркнуть официальность отношений между нашими родами.
На следующий день я еле высидел шесть уроков. Мы встретились с Николаем внизу и поехали домой вместе. По дороге молчали, хотя от водителя нас отделяла звуконепроницаемая перегородка. Только после обеда, во время которого сёстры весело щебетали, наперебой рассказывая, как ездили на экскурсию в Императорский зоопарк, перекинулись несколькими фразами, понятными только нам. Никто не обратил на них внимания — все слушали девчонок. После чая я откланялся первым. Николай пришёл в мои покои спустя четверть часа.
— Ну, что, мы готовы? — спросил он, потирая руки. — Времени как раз, чтобы добраться до гостиницы.
— Гораздо больше.
— А если в пробки попадём?
— Не психуй. Всё будет нормально. Иди к себе, переоденься во что-нибудь неприметное. Главное — что б никаких гербов. Мы будем в «Фараоне» инкогнито.
Парень кивнул. Было заметно, что он нервничает, хоть и старается это не показать. Ничего. Главное, что б не подвёл, когда будет нужно собраться.
— И сделай что-нибудь с волосами, — сказал я ему вдогонку. — Они слишком приметные.
Николай остановился на пороге.
— В смысле? Такие же, как твои.
— У меня есть краска-шампунь. Моешь голову, и волосы меняют цвет. Ненадолго — до следующего мытья. Очень удобно, — я бросил брату флакон. — На вот, попробуй. У меня два.
— Ты специально для этого их купил? — спросил Николай, разглядывая этикетку.
— Конечно. Незачем светить нашими огненными шевелюрами там, где найдут труп представителя рода Пожарских. Согласен?
Парень кивнул.
— Да. Конечно, ты прав. Сейчас покрашусь. Они точно отмоются?
— Запросто. По крайней мере, так обещает производитель.
— Хм-м… Ладно. Встретимся через полчаса.
Мы не выскальзывали из дворца через чёрный ход или что-нибудь в этом роде. Тем более, не пробирались по подземному тоннелю, вход в который скрывал книжный шкаф или фальшивый камин. Просто сели в машину и велели шофёру везти нас в город. Охрана тоже была с нами. Покинуть без неё дворец было нереально. В общем, для всех это был обычный выезд в центр. Парни решили поразвлечься, только и всего.
Лишь когда водитель, следуя нашим указанием, добрался до района, где располагалась гостиница, я велел ему припарковаться возле крыльца с огромной вывеской, а охране приказал оставаться в машине и ждать нас. Начальник смены перепугался и вздумал было возражать, но я мигом пресёк препирательства. В конце концов, он должен слушаться приказов. Это прежде всего. Мужик заметно расстроился. Ещё бы: если мы с братом пострадаем, всё равно спросят с него. Никто и слушать не станет, что ему там приказали. Но меня это не волновало. Такая у человечишки работа. Сам на неё подписался. Я не стану из-за него отказываться от планов или рисковать, таща с собой свидетелей — пусть даже в лице собственной охраны.
— У нас интимные покупки, — сказал я, прежде чем выйти из салона. — И мы не хотим, чтобы кто-то пялился, а потом рассказывал знакомым, что приобрели Пожарские. Так что сидите тут и не высовывайтесь. Мы будем примерно через час. Искать нас не надо.
Мы с Николаем зашли в большой сверкающий магазин-пассаж, представлявший собой крытую галерею, по обе стороны которой располагались отделы с товарами. Стекло, посетители, продавцы, звон, музыка, запахи — всё это накрывало разом и не отпускало ни на миг до самого конца галереи, которая тянулась до параллельной улицы, на которую мы и вышли, пройдя магазин насквозь. Оттуда до «Фараона» было рукой подать.
Николай нервно взглянул на часы. Золотые, швейцарские, на крокодиловом ремешке. Мои были почти такими же, только побольше и на браслете. Наверняка подарки родителей.
— Дядя приедет через двадцать пять минут, — проговорил он негромко.
— Раньше, — отозвался я. — Но дождётся назначенного времени. Нам нужно не попасться ему на глаза. Так что ускоряемся.
Через несколько минут мы добрались до роскошной шестнадцатиэтажной гостиницы с широким крыльцом, козырьком и колоннами. Перед ней стоял ряд шикарных, дорогущих тачек. Рядом с некоторыми скучали шофёры. Дверь нам отворил швейцар в чёрной с золотым позументом ливрее. Вот его родители точно не накопили на модификацию для своего сынка. Теперь их чадо торчит на ступеньках и радуется лишь тому, что во время дождя его защищает козырёк над крыльцом.
Мы вошли в холл и прошагали к свободному администратору.
— Бронь на Анастасию Михайловну, — сказал Николай, назвав имя-отчество нашей матери. — Мы должны убедиться, что комнаты готовы к её прибытию.
Фамилию он специально не называл. Потом можно будет считать, что номера забронировала некая неизвестная. А если кто-нибудь посмеет высказать предположение, будто это была вдова маркграфа, сильно пожалеет. Причём, очень быстро.
Номеров было заказано два. В один должен быть приглашён дядя, а в другом будем мы.
Администратор окинул нас внимательным взглядом, отметил прекрасную дорогую одежду, выдал ключи и пожелал приятного времяпрепровождения. Конечно, он решил, что обязательно уточнит у Анастасии Михайловны, отправляла ли она вперёд двух молодых людей приятной наружности, когда дама прибудет.
Увы, его ждал сюрприз. Даже два: вместо женщины будет мужчина, причём мёртвый.
— К Анастасии Михайловне скоро придёт гость, — сказал я, продвигая по лакированной поверхности стойки сложенную и накрытую ладонью купюру. Служащий понимающе приподнял брови, не отрывая взгляд от моей руки. — Солидный мужчина. Похож на школьного директора. Отправьте его в двадцать шестой. Не говорите, что Анастасии Михайловны ещё нет. Она просила, чтобы он, если прибудет раньше неё, подождал. Так что мы его встретим.
— Непременно, — ответил администратор, и купюра перекочевала в его руку с такой скоростью, что я сам не заметил бы этого, если бы только что не держал её в руке. — Всё будет сделано в лучшем виде, господа, — понизив голос, добавил служащий. — Добро пожаловать в «Фараон». Багаж прибудет позже?
— Не думаю, что он им понадобится, — подмигнул я. — Мы пойдём проверим, как там дела. Не прощёлкайте гостя, голубчик.
— Ни в коем случае! — тонко улыбнулся администратор. — Лично прослежу, чтобы он добрался, куда нужно.
Это он, конечно, соврал. Дядя явился к соседнему номеру спустя десять минут в сопровождении молоденького портье, который получил от него за труды чаевые и, приложив ладонь к фуражке, поспешно удалился. Наверное, стажёр. Выходит, не произвели мы на служащего с ресепшена большого впечатления — как и дядя, явившийся в цивильном и без охраны. Надо сказать, он, и правда, больше всего походил на директора.
Дядя одёрнул пиджак, подтянул галстук, пригладил волосы и постучал.
Мы наблюдали за ним с помощью маленького зеркальца на ножке, подсунутого под дверь соседнего номера. Кажется, такие штуки используют стоматологи. Не знаю, где его раздобыл Николай. Наверное, приобрёл когда-то, чтоб заглядывать девчонкам под юбки.
— Ты же понимаешь, что служащий нас узнает? — шепнул брат. Мы лежали на ковре, прижавшись к щели под дверью, и пялились на топтавшегося в двух метрах правее дядя. Так себе удовольствие. Мог ли я представить, что однажды окажусь в подобном положении⁈ Дверь в соседний номер не была заперта, и нам лишь следовало дождаться, пока дядя это заметит и войдёт. — Цвет волос его не обманет. Мы что, уберём его как свидетеля?
— Братец, что за кровожадность⁈ — усмехнулся я. — Конечно, нет. Что и кому он расскажет? Что выдал ключи двум юнцам?
— Он нас опознает.
— В ком? Кто ему покажет маркграфа и его брата? Ты с ума сошёл? Этот человек видел нас в первый и последний раз. И потом, разве Его Величество не должен убедиться, что мы исполнили свой долг?
— А… Ну, да, точно. Ты прав. Я просто…
В этот момент дядя снова постучал, а затем нетерпеливо нажал ручку. Дверь приоткрылась.
— Анастасия? — позвал он негромко. — Ты здесь? Я вхожу!
И он исчез
