Галина Гончарова - Дорога домой
Две недели дома? Шикарно!
– Будем.
– Так, что я еще забыл? Ага!
На стол плюхнулся мешочек с монетами.
– Это командировочные. Плюс премия, плюс стипендия… короче, в том мире пригодится.
– У меня есть деньги, – нахмурился Тёрн.
Ведун скорчил ему рожицу, как никогда напоминая озорного мальчишку.
– А вам, ваше величество, я командировку и не оплачиваю. Сами себя прокормите. Ребятам я уже деньги отдал и их проинструктировал. Это – три адреса наших людей. Зайдете вот по этому, вас обеспечат местной одеждой, обменяют деньги и проводят до электрички. Если случится что-то серьезное, вы также можете к ним обратиться. Помощь гарантирована.
– А где мы выйдем?
– Где прыгала, там и появишься, – не упустил момента ведун.
Я кивнула. Места знакомые. Кривую сосну или там приметную елку искать не придется. Из того леса я и ночью выбреду.
– В случае чего возьмете оборотня на поводок – и пусть дорогу ищет, – припечатал директор. – Вопросы, возражения возмущения? Ёлка, молчать!
Я подавилась воздухом.
Тёрн подмигнул мне.
– Никаких вопросов. Сами все решим. На месте.
– Молодец, – обрадовался директор. – Давно бы так. Вот держи. Амулет связи. И на всякий случай – аварийный портал.
– Лучше бы этого случая не было.
– Лучше. Одним словом, этот портал переместит одного человека ко мне. Хоть из ада, хоть из джанны…
– А почему не двух?
– Потому что так делался. Одного переместит, а потом по нему можно будет пройти. Ясно?
– Ясно.
Я пригляделась. Кажется, амулет мог еще работать аварийным маячком, если что. Директор его сам делал, сам заклинал – и может почуять.
– И последнее. Ёлка. Учти. Твои родные не должны знать что, как и где! Ты не имеешь права рассказать им о нашем мире. Под угрозой исключения из Универа.
– Директор! – возмутилась я.
– Не перебивай. Я знаю, тебе будет тяжело, тебе захочется все рассказать… Ёлка, мы не можем позволить, чтобы о нас узнали там, в мире техники.
– Я понимаю.
– Видимо, не до конца. Если о нас узнают, нас будут стараться убить или использовать. Или и то и другое. Мы помним века инквизиции, Ёлка! Мы помним, как охотились на ни в чем не повинных оборотней, как жгли вампиров в их замках, как изгоняли эльфов, как уничтожали леса друидов… я не позволю этому докатиться сюда. Мир техники слишком агрессивен, а нам не нужна война. Понимаешь?
Я зажмурилась – и на миг представила. Политиков, юристов, спецслужбы, террористов и почему-то поп-певцов в мире магии. И остервенело замотала головой.
Только не это!
Директор наблюдал с грустной улыбкой. Понял, что проняло.
– То-то же. Вы отправляетесь под маскировкой. И сделаете все, чтобы вас не рассекретили. Ни место вашего прибытия, ни время вашего отбытия. Ясно?
– Да, шеф.
Мне действительно было кристально ясно. Два мира выбрали свои дороги. И дороги резко разошлись. Еще шесть тысяч лет назад, по времени этого мира.
Придет день – и они опять сольются в одну. Но до того…
Сколько нацистов есть в мире? Мне кажется – слишком много! А ведь их волнует смешная вещь – чистота человеческой крови! Глупо! Безумно глупо! Ясно же, что все мы – люди! Все – земляне! А как они отреагируют на иные формы жизни? На тех же друидов?
Попытаются использовать? Подчинить? Уничтожить?
Или все сразу?
Мы можем справиться со многим. Но не со всем же! Магия бессмертна, но маги – смертны. И нас можно поймать, перебить поодиночке, на нас можно устроить засаду, можно измотать, захватить в плен…
Тот мир не готов к простому решению проблем. Там слишком много злости и ненависти. Из-за цвета кожи, из-за вида религии, из-за того, что кто-то успешнее, а кто-то сидит на печи и не желает поднять зад…
На выбор. А из-за чего возненавидят нас? Из-за магии? Силе не прикажешь, не уговоришь ее, не распорядишься: «Тут у президента внук народился, хочу, чтобы он был магом!» Зато в мире техники хорошо усвоили правило «нет человека – нет проблемы».
А магии слишком мало пока в мире техники. Слишком мало.
Поэтому лучше молчать.
Потом, через несколько тысяч лет, мои внуки, или правнуки, или даже пра-пра-пра… элвары живут долго. Они еще увидят слияние миров. Я верю в это. И пока – буду молчать. О мире магии могут знать только маги. И всё тут.
– Еще инструкции будут? – поинтересовалась я.
– Нет. Можешь идти.
– Ага!
Я взлетела со стула. Тёрн поднялся вслед за мной.
– А вас, ваше величество, я попрошу остаться.
Мы фыркнули. Но послушались. Мало ли что…
– Ёлочка, подождешь меня?
– Спрашиваешь!
Я послушно вышла из кабинета. Тянуло подслушать, только вот – зачем? Тёрн и так мне все расскажет! Куда он денется!
Я пятый раз измерила шагами коридор, когда кто-то тронул меня за плечо.
– Черт!
– Да нет, это всего лишь я.
Я повернулась. Рядом стоял Кан и улыбался.
– Я хотел с тобой поговорить. Можно?
Очень хотелось сказать «Низзя!!!» и удрать – но невозможно постоянно бегать и от Кана, и от серьезного разговора. Его чувства никуда не денутся, и проблема сама по себе не рассосется. Увы. Надо расставить все точки над «i».
– Можно. Отойдем к окну?
– Давай, – обрадовался Кан. Он явно ждал отказа. Но вместо этого я прошествовала к окну и уселась на подоконник.
– Слушаю?
Облегчать ему задачу я тоже не собиралась. Перетопчется!
Но Кан не слишком-то мялся. Словно бросаясь головой в воду, он взглянул мне в глаза и выпалил:
– Ёлка, ты его правда любишь?
– Да.
– И собираешься за него замуж?
– Да.
– Тогда… я желаю тебе счастья!
Я удивленно посмотрела на Кана.
Он? Мне? Желает? Счастья?
С другим?
И кто нынче подох в лесу?
Кан понял мое удивление, потому что судорожно сглотнул и продолжил:
– Ёлочка, я тебя действительно люблю. Но если любишь, то хочешь счастья для любимого человека. Ты будешь с ним счастлива?
– Да, – уверенно кивнула я. – Тёрн любит меня. И я его.
– Я… рад. – Это явно далось Кану с трудом, но все-таки! Я невольно зауважала парня. Сколько надо сил для такого признания! Я положила ему руку на плечо. Кан подхватил мою косу и начал бездумно играть ее кончиком.
– Прости, что не сложилось… Если бы можно было выбирать, кого полюбить…
– Ты бы все равно ему не изменила, так? Элвар, король…
– И что?
– Да, для тебя это действительно не важно… Ёлка… прости меня за вопрос, но я действительно беспокоюсь о тебе… и хотел бы остаться твоим другом…
Такой подход заслуживал уважения и определенного признания.
– Ты уже мой друг. А это не переходящее знамя. Спрашивай. Я отвечу.
– Скажи, ты уверена, что твои чувства – они искренни? Не навеяны магией? Или чем-то приворотным?
Я хлопнула ресницами. Вопрос был глупым. Мои чувства – это реальность. Просто когда мы оказались вдвоем (ладно, втроем, но Эля… бедная девочка…) вдали от всего привычного, когда нам пришлось стоять перед смертельной опасностью, когда мы ощутили, что можем полагаться только друг на друга в этом темном и глухом мире…
Это было как индикатор наших чувств. А любовь…
А кто знает, как это получается? Кто-то смотрит и влюбляется с одного взгляда. А кто-то понимает, что это – любовь, только после десяти лет знакомства. Бывает по-всякому.
– Нет, Кан. Это действительно любовь. Я уверена в этом на сто процентов…
– Почему? Прости за любопытство, но…
Я подняла ладонь, останавливая объяснения.
– Потому что Тёрн слишком уважает и меня и себя. Наколдованная любовь – это суррогат. Как заменитель меда. Он сладкий, но это – не мед. Тёрн никогда не согласился бы на подделку вместо бриллианта. Это же просто…
– И даже слишком. Мне надо начинать ревновать?
Сильная рука сняла мою ладонь с плеча Кана, и рядом нарисовался мой супруг, злющий, как шершень. Что же такого сказал ему директор?
– Не надо, – улыбнулась я. – Кан пришел поздравить нас и пожелать счастья.
– Вот как?
Тёрн сдвинул брови, прислушиваясь к мыслям моего друга. И чуть опустил ресницы.
– Благодарю. Приходи на свадьбу… если пожелаешь.
Кан тряхнул головой.
– Не знаю. Не обижайся. Я желаю счастья Ёлке. Но… да! Мне тяжело видеть вас вместе! Я бы предпочел, чтобы она была счастлива со мной!
– Теперь – поздно, – ледяным тоном проинформировал элвар.
Кан тряхнул головой.
– Всего хорошего. Ёлка…
Развернулся и вышел вон.
Несколько секунд мы молчали. А потом Тёрн сгреб меня в охапку и потащил в комнату.
– Ну все, коварная изменница! Еще пожениться не успели, а тебя посторонние мужики поздравляют?! Я тебя сейчас… Ух!
Я хихикнула. Учитывая, что и в голосе, и в мыслях элвара царило совершенно неуместное для приступа ревности веселье, а руки шарили вовсе не там, где подобает приличному ревнивцу…
