Его чужая истинная - Анна Григорьевна Владимирова
Что-то произошло, и мои легкие наполнились с хрипом, а я скрутился до пола, пережидая, когда перед глазами перестанут скакать черные искры. Мысли метались в поисках объяснения, но я ни черта не мог понять. Этот тип – не оборотень! Он – джинн! Только джинны могут так действовать! Да и то подобных по пальцам пересчитать!
Когда я поднялся, он уже сидел на кушетке. Сил, видимо, на фокусы уходит много. Или он просто сильно ранен… Я что, последовал его совету и принялся изучать врага? Ну что поделать – совет своевременный.
– А ты у нас волшебник, оказывается, – медленно выпрямился я.
– Сложно тебе будет учиться, – глянул он на меня исподлобья.
– Почему же? Сейчас ты сядешь у меня за решетку до конца разбирательств по факту покушения на жизнь Повелителя, а я буду исправлять ошибки…
– Ах ты, жужелица вонючая! – взвился пацан, но его, перехватив за горло, быстро скрутил мой враг.
А двери палаты вдруг открылись, являя мне отца. Он бросил суровый взгляд на меня, потом перевел его на остальных:
– Сэт, мое уважение, – поклонился им и прошел внутрь. – Я бы хотел выразить вам благодарность за то, что спасли Мальву. И заверить, что можете рассчитывать на мою помощь и содействие в любой ситуации. Надеюсь, здесь еще не произошло ничего непоправимого…
– Не произошло, Повелитель, – усмехнулся Сэт и коротко склонил голову перед отцом. – Мое почтение.
– Вы дадите мне шанс? Примете приглашение на ужин?
– Что? – возмутился я.
– Приму, Повелитель, – кивнул Сэт.
– Я пришлю вам время и место. Поправляйтесь. Если что-то понадобится – дайте мне знать. – И он протянул оборотню визитку.
– Он чуть не убил меня только-что, – повысил я голос.
– А мне показалось, Сэт преподал тебе хороший урок, – жестко отбрил отец. – За такой я бы в свое время многое отдал.
– Тебя не интересует, кто он на самом деле? – сузил я глаза.
– Каждый из нас имеет право быть тем, кем он является, – разозлился отец. – За это не сажают за решетку. Тебя никто не убил. А ты продолжаешь меня позорить перед тем, кто спас Мальву.
Я сцепил зубы и, глянув с ненавистью на кота, вышел из палаты. Рассказывает он мне про позор! Сам же нарушил все правила и похитил мать, когда было нельзя, но очень хотелось! Никто и не думал тогда о «праве быть»! Только он был единоличным Повелителем, и никто ему не был указом! А я сейчас, значит, должен отдать этому оборотню Мальву?!
Нет.
– Амал!
По больничным стенам прошлась волна огня. Нехороший знак— отец вышел из себя. Я только застыл на месте, но не обернулся. В этом не стало необходимости – он уже шел навстречу… из-за грани. Вокруг полыхнуло ярче, и над моей головой разверзлось темное небо, усыпанное черными звездами.
– Я понимаю, что тебе нужен свой опыт, но я не готов платить за него прежнюю цену! – рявкнул он, и пахнуло жаром.
Не помню его таким злым. Только меня это не тронуло. Я тоже имею право быть тем, кем являюсь.
– Я не отдам ему свою избранную, – спокойно посмотрел в его глаза. – Ты бы не отдал.
– Я отдал, – возразил он сурово. – Осознай цену!
– Я не отдам. И цена меня не интересует.
– Тогда тебе пока не стоит быть Повелителем, Амал.
Пламя исчезло, и вокруг нас в едком полумраке повисла тишина.
– А ты точно осознал цену? – тихо поинтересовался я, оглушенный его словами.
– Ты хотел быть настоящим Повелителем, – сложил он руки на груди. – А им нельзя быть только тогда, когда тебе удобно. Несешь ответственность – неси во всем. Нет никаких исключений.
– На себя посмотри! – вспылил я. – Это ты угнетал оборотней все это время! Это ты устроил бойню в пустыне из-за женщины! Это из-за тебя у нас проблемы с ними! И ты мне будешь рассказывать об ответственности?!
– Кому как не мне тебе о ней рассказывать? – спокойно поинтересовался он, но насмешка в его голосе разорвала остатки выдержки.
– Никто тебя не простил и не простит! – процедил я. – И стелиться перед оборотными нет никакого смысла!
– Правильно. Зато ты еще ничего не натворил такого, за что могут не простить уже тебя. Свободен.
Грань выпустила незаметно, и я обнаружил себя смотрящим ему вслед. Только, по ощущениям, я остался там – в пустой тишине безразличного мира…
Мальва
Мама не выпускала из рук. Не говорила ничего, держала на своих коленях и гладила по волосам. В ее глаза было страшно смотреть…
– Малек, прости…
– Ты-то причем? – вспылила я тихо, гневно глянув на Ярана. – Семья! – И я отстранилась, вынуждая маму расцепить объятья. – Давайте перестанем сидеть с такими лицами, пожалуйста! Все хорошо. Меня спасли. Ничего не случилось. Со мной. А вот Сэт пострадал.
– Мне нужно было знать, – шептала мама, обняв себя руками.
– Мам, ты не виновата. – Теперь я обняла ее, и она сжалась, утыкаясь мне лбом в плечо. – И, пожалуйста, не ругайся с Аршадом…
– Он просил меня не вмешиваться… – гневно засопела она.
– И правильно делал. Хоть кто-то считает меня заслуживающей взрослой жизни. Мам…
Она вздохнула прерывисто и шмыгнула носом:
– Хорошо, я не буду.
– Посмотри на меня, – попросила я. – Я в порядке, ничего не случилось.
– Мне хоть можно повидаться с твоим спасителем? – выпрямилась она, переставая ежиться. – Яран о нем много рассказывал… Чудо, что он оказался рядом.
– Я обещала к нему вернуться, – осторожно нсказала я, покосившись на Ярика.
Брат поднялся с ковра:
– Кофе будете?
Но не успел он дойти до двери, в комнату вошел Аршад. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять – произошло что-то серьезное. За Повелителем внутрь будто сама тьма просочилась и разогнала тени по углам.
– Что случилось? – приподнялась мама, но он уже шагнул к ней и сразу перетащил к себе на колени:
– Я лишил Амала статуса Повелителя, – прикрыл он глаза, прижимая маму к себе.
– Почему? – вырвалось у меня.
Аршад бросил на меня напряженный взгляд.
– Я не думаю, что стоит это обсуждать, – заметил хмуро. – Решение принято. Пока все будет так…
Наверняка он попробовал запретить Амалу трогать Сэта с братом, а тот вряд ли послушал. Слова Амала сегодня удивили. Я считала, что он давно обо мне забыл. Что живет своей жизнью, наверняка встречается с женщинами и ищет «свою». Его не было год! Хотя что для него год? Это для меня время ощутимо идет, для него год – нечто незаметное…
– Пап, кофе будешь? – тихо спросил Ярик.
Я видела, что его придавило новостью. Хотелось утащить
