Волна вероятности - Макс Фрай
– Вот прямо в тех же координатах?! – изумился Та Ола, который, как большинство студентов из Лейна однажды ездил с друзьями на каникулы в Шри, шикарно тогда прокатились автостопом чуть ли не по всему Третьему Континенту, а Грас-Кан, как водится, не нашли. Путешествие все равно получилось отличное, одно только плавание на огромном пассажирском корабле чего стоило, но на Грас-Кан Та Ола, не привыкший терпеть поражений, с тех пор был немного сердит.
– Ну если тут замешан Ший Корай Аранах, то ничего удивительного, – кивнул Шала Хан. – Жаль, конечно, что ему только сейчас приспичило. Но лучше поздно, чем никогда.
– Сейчас – это как раз очень вовремя! – сказала Дилани Ана. – Получился роскошный подарок. Причем лично нам.
– Нам? – растерялся Та Ола.
– Вот именно. Когда мы были в Вильнюсе, я решила, что обязательно надо как-нибудь пригласить вас обоих в Грас-Кан. Мечтала, как будет здорово вот так же вместе там погулять. Но потом мы вернулись в Лейн, и меня завалило работой. И вас тоже, судя по тому, что после возвращения мы собрались втроем только в четвертый раз.
– Завалило – не то слово, – мрачно подтвердил Шала Хан.
Та Ола скорчил характерную рожу отличника, дескать, подумаешь, сколько там той работы, я ее одной левой. Но вслух благоразумно ничего не сказал.
– На поездку в Грас-Кан обычно нужна куча времени, – продолжила Дилани Ана. – Морем туда и обратно это уже как минимум двадцать дней. Плюс придется отъехать от побережья, а потом возвращаться обратно; я обычно быстро в Грас-Кан попадаю, но какой-то запас времени лучше иметь. Ну и как следует погулять по Грас-Кану. Глупо так долго ехать, чтобы провести там всего пару дней. В общем, надо брать отпуск хотя бы на четыре декады. У меня такой возможности нет. Начальство отпустит, куда оно денется, но работа все это время будет стоять.
– А Юрате просила издать ее книги как можно скорее, – кивнул Шала Хан.
– Вот именно. Но десять дней отпуска это не сорок. Можно себе позволить. А потом наверстать.
Шала Хан и Та Ола переглянулись. До них наконец дошло, что рассказ про взлетно-посадочную полосу на окраине Грас-Кана – не абстрактная интересная новость. А очень конкретная возможность вскоре туда попасть.
– В общем, смотрите, – объявила Дилани Ана. – Я вас приглашаю в Грас-Кан. У летчиков перелеты расписаны вперед примерно на шесть декад, длиннющая очередь из друзей и знакомых; короче, кто в курсе, все записались, и их можно понять. Но потом ребята готовы нас взять, если я в ближайшее время дам подтверждение и оставлю аванс. Кстати, выйдет вдвое дешевле, чем в скромной каюте на корабле. Летчики говорят, им совесть не позволяет драть за чудо втридорога. Только окупить расходы на топливо и капельку сверху, чтобы в Грас-Кане хорошо погулять. Что скажете?
– Что у меня куча работы, – вздохнул Шала Хан. – Перевод одной книги я недавно закончил, а во второй еще конь не валялся, как в ТХ-19 русские говорят. Но отказаться от твоего приглашения – это надо быть совсем сумасшедшим. А я, спасибо моей доброй судьбе, совершенно здоров.
– Ничего себе! – воскликнул изумленный Та Ола. – Это такой подарок! Самый лучший на свете! Я еще не бывал в Грас-Кане. И на самолетах никогда не летал.
– Я, кстати, тоже, – подхватил Шала Хан. – Просто как-то руки не доходили. И то и другое откладывал на потом. И вдруг все сразу, как в сказке: и самолет, и Грас-Кан. Ну ты умеешь делать подарки! Нет слов.
– А я, кстати, летала на самолете, – улыбнулась Дилани Ана. – Давным-давно, зато целых четырнадцать раз. Но не на другой континент, конечно. Гораздо ближе. Ну чего вы так смотрите? Это не подвиг. Просто у меня на предпоследнем, кажется, курсе был роман с летчиком. Естественно, он при всякой возможности меня катал! А я, как любая влюбленная девчонка, была готова на многое. Даже добровольно сесть в самолет и не орать от страха при взлете. Или хотя бы не очень громко орать. Вот сейчас мне и пригодится это умение! Не испорчу вам перелет.
– То есть тебе летать в самолете не нравится? – огорчился Та Ола.
– Под конец стало более-менее нравиться. Но сейчас все равно заранее хочется заорать.
– Значит, через шесть декад? – переспросил Шала Хан. – Получается, уже осенью, если лето в этом году будет без фокусов.
– По предварительным прогнозам синоптиков должно быть нормальное, – заметила Дилани Ана. – Примерно как всегда.
– Ну и отлично. Люблю брать отпуск в начале осени. А за это время как раз разберусь с фрагментами, на которых застрял.
– Да, – кивнула Дилани Ана. – Я сперва огорчилась, что ждать полета так долго, но потом посмотрела свой список дел и даже обрадовалась, что успею основные хвосты подобрать.
– А мне все равно, – признался Та Ола. – Я же только всех проверяю, исправляю и тороплю. Целая куча народу страшно обрадуется, узнав, что я уезжаю! Наконец-то спокойно вздохнут.
– Решено, – сказала Дилани Ана. – Завтра же летчикам позвоню.
* * *
• Что мы знаем о календарях?
Что они придуманы, чтобы отсчитывать время, точнее, создавать убедительную иллюзию, будто время можно измерить и сосчитать.
Суть процесса, который мы называем «временем» – изменение материи; если помните, в первой части это объяснял своим спутникам глубоко возмущенный идеей путешествий в прошлое Самуил (Шала Хан). Так что поди его сосчитай (не Самуила, а время). Но приходится. Пока мы хоть сколько-то люди, другого выхода нет. Человеческий ум воспринимает подлинную реальность (то есть вечность и хаос, в котором всегда есть сразу все) как примитивную линейную последовательность доступных ему событий, громоздит иллюзию на иллюзию, чтобы спрятаться от этой невозможной хаотической вечности, чур-чура, я в домике, уцелел! Ум забастует, не станет (просто не сможет) нормально работать, если не отсчитывать время, помогая ему ориентироваться на этой вымышленной линейке, превращая вечный полет сознания сквозь неизъяснимый хаос возможностей в простое, понятное путешествие антропоморфного пешехода из пункта А в пункт Бэ.
• Что мы знаем о календарях?
Что, к примеру, в Сообществе Девяноста Иллюзий ученые понимают, что ни черта не знают не только о времени, но даже о точке отсчета – когда у нас, собственно, жизнь началась? А философы всегда готовы напомнить, что частично верных ответов на этот вопрос слишком много, в диапазоне от «сто миллиардов с копейками лет назад» до «послезавтра, возможно, начнется». Безусловно ложной считается только версия «никогда».
(Вообще, это, конечно, красиво – как язык, на котором невозможно соврать, формирует мышление, требующее абсолютной точности и одновременно принимающее незнание как естественное состояние человека, а знание – не как окончательный результат исследований, а как постоянно развивающийся процесс. Знание никогда не полно, ответы не окончательны, а самый ценный итог любого размышления, эксперимента, исследования
