Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов
— Ладно, будь готова завтра к девяти часам, ровно в девять выходи из квартиры.
— Так, теперь выйди из кухни, посиди в комнате… пока не муж, рано тебе это видеть.
Минут через двадцать я вручила Николаю четыре небольших пузырька с раствором сбора № 3, дала клочок бумаги, где было написано, что его необходимо выпить разом, после чего два часа ничего не пить и не есть.
Николай прочитал, недоверчиво хмыкнул, откозырял и ушел.
Глава четырнадцатая
Побег из замка Иф
С такой организацией процесса переезда, я уверена, что никто ничего не видел. Маму пришлось долго успокаивать, так как факт, что её дочь уезжает жить к незнакомому маме мужчине, маму абсолютно не устраивал, так что пришлось немножко надавить. Но в любом случае, накормленная, обцелованная, три раза давшая обещание звонить маме каждый день, ну или хотя бы через день, ровно в девять вечера я шагнула за порог квартиры, с трудом удерживая два старых чемодана.
Шагнула, замерла, и чуть с криком не рванула обратно от неожиданности, так как выдвинувшаяся из-за мусоропровода фигура в длинном кожаном плаще до пят и глубоко надвинутом капюшоне, на Николая не походила абсолютно. Фигура резко сдернула капюшон и, голосом Николая, прошипела:
— Ты чего орешь, сама сказала, чтобы никто не знал, что уехала со мной.
Затем он накинул обратно капюшон, отобрал мои чемоданы, в лифте почему то нажал кнопку предпоследнего этажа. На мой не высказанный вопрос ответил прижатым к губам пальцем. Выйдя на восьмом этаже, постоял, прислушиваясь, затем меня заставил переодеться в какую-то безразмерную куртку, натянул на голову дурацкую шапку. Потом на цыпочках поднялся наверх, открыл ключом решётку, ведущую на чердак, затем дверь, ведущую на крышу, запирая их после нашего прохода. На крыше спросил меня, как я вижу в темноте. Получив ответ, что плохо, он поставил меня к стене будки лифтовой, попросил никуда не отходить, не боятся, так как он скоро вернется за мной, подхватил мои чемоданы и исчез. Я осталась одна, на крыше, в темноте.
Ветер выл так, как он никогда не воет внизу. Мне казалось, если я шагну от стены лифтовой, то ветер рывком сбросит меня вниз. По моим ощущениям, я простояла на крыше очень долго, холод проник под одежду, ноги примерзли к бетону. Неожиданно, снова напугав меня, появился Николай, без чемоданов. Он взял меня за руку, сказал, чтоб я внимательно слушала его, не ударилась о провода и не отпускалась. И мы пошли. Если вы никогда не ходили по крыше высотного здания ночью — рекомендую. Не забудете никогда. Казалось, что железные расчалки антенн и какие-то провода натянуты как колючая проволока в старой военной хронике, везде и в три ряда. Чтобы их не задеть приходилось отклонять тело во все стороны, нагибаться, высоко переступать.
При переходе в другую часть дома нам пришлось идти по бетонной перемычке, шириной сантиметров сорок, без всякого ограждения. Когда мы дошли до конца пути, где у крайней лифтовой стояли мои чемоданы, я была вся мокрая, как мышь, и думала, что, наверное, переборщила с конспирацией. Обратного спуска я не помню. У подъезда, выходившего на противоположную сторону улицы, нас ждали старые белые «Жигули» с еще теплым салоном, Мы загрузились, и Николай, пробуксовывая покрышками с редкими шипами, повез меня в новую жизнь.
Куда мы приехали, я не поняла. Заречную часть города я не знала совершенно. Мы остановились у высотного здания, стоящего в окружении деревянных бараков послевоенной постройки.
— Ты уверен, что до метро тут пять минут ходьбы?
— Уверен, я здесь прожил полжизни.
Мы поднялись на маленьком, издыхающем от старости лифте на седьмой этаж, прошли по длинному темному коридору, уперлись в некрашеную металлическую дверь черного цвета. Николай щелкнул замками, распахнул тяжёлую дверь, впустил меня в квартиру, нажал на выключатель.
Меня ждали. Первая моя мысль, посетившая меня в новой квартире, была: —Господи, хочу к маме.
Комитет по встрече разбегался. Три десятка тараканов неторопливой рысью шествовали по своим углам и отноркам. Я оперлась о стенку. Я ненавижу тараканов, ненавижу очень сильно. Такого количества тараканов я не видела никогда.
— Николай, а ты травить их не пробовал?
— Травлю регулярно, чем только могу. Они уходят, через неделю возвращаются…
— Ладно, давай устраиваться.
Утром, проводив Николая на работу, я начала распаковывать свои вещи. Первая «брачная ночь» прошла никак, удовлетворения не получили ни он, ни я. Я не смогла заставить себя раздеться, всю ночь просидела, опершись о подушку, иногда проваливаясь в полудрёму, но через пять минут вскидываясь от мысли, что мне на голову с потолка упадет таракан. Комната была полуосвещена, я не дала Николаю потушить свет на кухне, так как надеялась, что на свет тараканы не выползут. Короче, все обитатели квартиры, включая тараканов, остались в большой претензии друг к другу.
Оставшись одна, первым делом я нашла в прабабушкиной книге рецепт отвара для изгнания непрошеной живности. Слава богу, все составные части, предусмотренные рецептом, были у меня с собой. Через час, щедро окропив углы и стены моего временного жилища, я, полностью удовлетворенная результатом, принялась за уборку.
В семь часов вечера на пейджер пришло сообщение: «Не жди, буду поздно».
В половину первого ночи я проснулась за столом на кухне от звука отпираемого замка. Через мгновение вошел Николай, держа в руках пачку пельменей, пакет молока и темно-красную розу.
— Прости, приехал на последнем поезде метро, это все, что успел купить по дороге…
— А у меня и ваза есть — сказала я, доставая из холодильника под окном обнаруженную там, еще советских времен, литровую бутылку из под молока.
Когда я пришла из душа, было два часа ночи. Николай крепко спал, разбросав руки на всю кровать, Я подвинула его, легла, проваливаясь в сон поняла, что плотские утехи опять откладываются.
Утро третьего дня моей жизни в новом доме началось для меня с ощущения покоя. Я открыла глаза, чувствуя себя абсолютно счастливой. Первой мыслью было, что я в
