Невыносимый дар - Анна Сергеевна Одувалова
– Да, конечно, мирс. – Этель кивает.
– Подбери какой-нибудь комплект к выходу на завтрак для нашей гостьи. Мой несносный внук не придумал ничего лучше, чем выдать бедной девочке свой спортивный костюм. Ну такого я даже от Дара не ожидала! Неужели не мог послать с утра тебя за приличной одеждой? Еще бы халат предложил! – возмущается мирс, а я с удивлением понимаю, что отчитывать меня не будут и указывать на мою неуместность – тоже.
Похоже, бабушка близнецов переживает из-за того, что я почувствую себя некомфортно. Ей невдомек, что даже если одеть меня в лучшие шмотки, неловкость не исчезнет и сильнее подходить этому месту я не буду. Но за Дара становится немного обидно. Он же не специально хотел меня подставить!
– Мне кажется, он просто не подумал, – пытаюсь оправдаться за парня, но на меня взирают предельно строго.
– В том-то и дело! – Для мирс Амелии это не оправдание. – Он не подумал. А должен был! Он же мой внук, в конце концов. Не переживай, вещи абсолютно новые с бирками. Осенний гардероб. В этот раз немного опоздали с сезонной заменой, поэтому доставили накануне. Какие-то транспортные накладки. У нас с тобой, конечно, разная фигура, возраст и стиль. Но, поверь, все это, – она обводит рукой пространство, – значительно лучше, чем то, что тебя вынудил надеть мой внук. Этель, у вас двадцать минут. – Мирс переводит взгляд на свою помощницу. – И на волосы тоже. Макияж не нужен. У нее фарфоровая кожа. Для почти семейного завтрака этого достаточно. Посмотри свободное синее платье. То, в цвете которого ты сомневалась и предположила, что оно слишком яркое для меня. Думаю, Каро будет в самый раз.
В платье приглушенно-синего цвета и с выправленными волосами, которые сейчас похожи на струящийся по спине шелк, я чувствую себя все той же Каро, которой хочется находиться где угодно, но не на светском завтраке в доме мирс Амелии.
Туфли на невысоком каблуке немного велики, а само платье, которое по задумке дизайнеров должно быть свободным, у меня облегает грудь и бедра, на талии же его приходится перехватывать тонким золотым ремешком. Надеюсь, из золота в нем только цвет, иначе меня просто накроет паника. Треугольный вырез приоткрывает ключицы, но в целом весьма скромный, приличествующий даме в возрасте, какой и была его владелица.
Когда я возвращаюсь в столовую, разговор уже в самом разгаре, и я понимаю: смена наряда избавила меня от необходимости переживать еще раз вчерашнюю ночь. Лестрат практически про все знает, мне нужно просто пересказать то, что предшествовало моему отравлению зельем.
Смотрю на Дара и вижу скрывшуюся в уголках губ довольную улыбку. Он что, все просчитал, негодяй?! Выдал мне свой спортивный костюм, прекрасно осознавая, что бабушка не позволит мне в нем расхаживать и отправит переодеваться? Зачем ему? Чтобы избавить меня от неприятного разговора? Но мне все равно придется поговорить с Лестратом.
Еще раз бросаю взгляд на Дара, но он уже не смотрит. С задумчивым видом вылавливает крупную свежую ягоду ежевики из своей каши.
Тут даже едят непривычно! Нет, мне как спортсменке каша на завтрак очень даже близка, но не тогда, когда в ней нарезанное тонкими слайсами манго, четвертинки клубники и крупные ягоды ежевики.
Сажусь на свое место, и появившийся за спиной дух наливает в мою чашку кофе. Вздрагиваю от неожиданности, но надеюсь, что это получилось максимально незаметно.
– Каро, ты очаровательна! – делает мне комплимент Мара, а я смотрю на настороженность в ее глазах и понимаю, что девушка хотела бы спросить, как я, но, видимо, придерживается правил этикета.
Ее спасает шэх, который на многие вещи смотрит проще.
– Как ты? – спрашивает он холодно. Недоволен. Тем, что я пошла с Даром на Осенний бал, тем, что произошло после, ну и тем, что с утра я у него дома. А должна была бы готовиться к соревнованиям. И не сказать, чтобы он был не прав.
– Все хорошо, – так же сухо отзываюсь я. Все же не маленькая девочка, чтобы оправдываться. Да и не чувствую себя виноватой. Ведь очевидно же, что маньяк способен найти меня везде. Если бы я не пошла на Осенний бал, он просто подловил бы меня в другом месте. Он всегда на шаг впереди, а мы до сих пор даже не приблизились к пониманию, кто он и зачем ему все это нужно.
– Я изучу списки всех, кто присутствовал на Осеннем балу, – говорит Лестрат.
– Я попросила подготовить, – поддерживает разговор Мара. – Папин помощник должен был уже привезти вам в офис. Вот где-то… – Она сверяется с наручными часами. – Сейчас.
На лице некроманта впервые мелькает заинтересованное выражение. До этого он смотрел на Мару примерно так же, как на вазу в углу комнаты. То есть едва ли заметил.
Несколько затянувшаяся пауза напрягает. Я и так чувствую себя неуютно. Даже не поешь толком. Каша закончилась, и это грустно. Все сидят с чашками и молчат, жевать на этом фоне профитроль неловко. Меня спасает Лестрат, который не стесняется жевать в одиночестве и обладает отменным аппетитом. С радостью поддерживаю и перекладываю себе на тарелку несколько тарталеток. Еда – это прекрасно.
– Мирс Амелия, спасибо, что пришли на помощь Каро, – говорит шэх, и я с удивлением на него смотрю. Нет, я тоже благодарна и мирс Амелии, и мирс Валери, которой уже нет, и Дару. Но шэх-то что благодарит и словно извиняется за то, что я в эти неприятности попала? Он прекрасно знает, что я не виновата.
– Гости моего внука – мои гости, – спокойно отвечает мирс Амелия. – Насколько я знаю, Каро в последнее время поддерживает Дара. Умение найти подход к моему внуку в сложный для него период дорогого стоит.
– Но я не пыталась даже, – бухчу себе под нос, испытывая неловкость. Мне не нравится, что окружающие будто бы знают про наши отношения с ним больше, чем мы сами.
– Может быть, в этом и причина? В том, что ты не пыталась. Я не сразу это поняла.
Пожимаю плечами, мечтая прекратить разговор. Все эти полунамеки не для меня.
– Каро, нам пора домой, – обращается ко мне шэх. – Не стоит слишком злоупотреблять гостеприимством.
Нет, в любой другой ситуации я бы просто задала логичный вопрос: «Ты мне что, папочка?» – но окружающий пафос не дает этого сделать, поэтому я ограничиваюсь более нейтральным:
– Я и так слишком много прогуливаю, поэтому поеду в колледж. Зачем мне к тебе?
Шэх молчит, размышляет, но потом отрывисто говорит:
– Хорошо. Отвезу тебя в колледж.
