Шоссе Петля - Олег Новгородов
- Могли, - согласился Старпом. - Почему бы и нет. А, чтобы детская рожа не бросалась в глаза, севший за руль нацепил темные очки и надвинул по самые уши бейсболку.
- Никто из наших школяров надолго не пропадал в те дни, - Савияк раздраженно кинул папку рядом с собой. - Я опросил всех училок, сам прошелся по родителям. И пострадавших среди молодняка нет. А «бэха», на минуточку, спикировала с откоса, моторный отсек вывернуло в кабину. Потом, бинты. Грязные, но перепачканы не кровью. Будто бы ими не перевязывались, а чистились. Один гаер на Киевке заметил эту тачку. Тормознуть не решился. Говорит, чем-то водила его напряг. Аж, говорит, мурашки по коже. Он постарался жезлом не махать, и на посты вперед тоже ничего не передал.
Савияк докурил, взял второй бутерброд и жадно с ним расправился.
- Половина седьмой роты, которой командовал Мартынес, тянет лямку в ОВД «Антенное поле», - сказал он с набитым ртом. – Я знаю их. Говорят, что Мартынес лупил из миномета по духам, а рота уходила ущельем, по отвесному карабкались. И один парень видел, как осколком гранаты Мартынесу снесло голову. Через несколько секунд миномет снова вдарил, но оборачиваться парень побоялся. Миномет бил, пока разведчики не ушли. У Мартынеса была любимая присказка: не ссыте, воины, я и мертвый прикрою.
- Что у него еще было? – отрывисто спросил Старпом. – Кроме присказок?
- Часы «Победа». Пятьдесят пятого года. С треснутым стеклом и поврежденным механизмом. В предпоследний раз я видел их, когда хоронили Мартынеса. Ремешок порвался, его склеили изолентой.
Они помолчали, глядя вслед Лёве Кислякову. Тот шел, не оборачиваясь, словно был уверен - никто не догонит его сзади. Вскоре его фигура исчезла за поворотом «пьяной дороги», ведущей к продмагу. Возобновлять разговор не хотелось.
- Снесло голову, говоришь? – пересилил себя Старпом. – И в машине валялся рулон грязных бинтов. Вон как.
- Когда за Мартынесом приедут родители... - произнес Савияк, - может, поспрашивать их насчет сына? Какой он был, что он мог, чего не мог...
- Боюсь, это они поспрашивают нас насчет сына, - отрезал Старпом. - Например: куда он делся из могилы. Я бы лучше расспросил родителей Кислякова, да только он сирота. Или его психиатра. Но у него нет психиатра. У него нет никого, кроме Антонины. И за душой ничего нет.
Но всегда непогрешимый Старпом ошибся. У Лёвы Контуженного кое-что было за душой.
***
Четверо головорезов нагрянули к Лёве на следующее утро, ни свет ни заря, рассчитывая, что спросонья человек не будет чересчур возбухать.
За Львом Кисляковым значился не погашенный потребительский кредит, и на телефонные звонки из банка должник отвечал тихо, но всегда нецензурно, а то и переходил на угрозы. Памятуя о специфике района, в котором проживает должник, а также имея в виду весьма неясную судьбу коллекторов из «Цунами Кэш», банк поручил клиента серьезной, с высоким рейтингом, конторе, дающей сто процентов гарантии. Ее сотрудники легально носили оружие, имели удостоверения, не отличимые от федеральных, не ездили по двое и не занимались ерундой типа расклейки объявлений. Сначала должнику предложили лично явиться в офис для «досудебного урегулирования», причем ему сообщили адрес. И, не дождавшись визита, сделали следующий ход.
Задачу поставили решительным парням, которые всяких быков ломали. Худой, невзрачный Кисляков представлялся им легкой жертвой. Знай кто заранее, что из имущества у Кислякова - раскладушка, армейский спальный мешок, холодильник «ЗИЛ» и зубная щетка, обошлись бы юридической процедурой. Но этого не знали, и парни в полной экипировке прибыли на Опольцево. Им было невдомек, что с последней боевой операции Лёва прихватил сувенир и хранил его дома в тайнике «до лучших времен».
После звонка в Лёвину квартиру «времена» наступили, но оказались далеко не лучшими. Лёва ждал, сидя на корточках возле порога, по звонку встал и отомкнул собачку замка. Старый, но отлично смазанный «Тульский Токарев» в его руке выстрелил четырежды, поразив четыре цели с интервалом в доли секунды. Пули с легкостью прошили пластины бронежилетов. Стрельба разбудила соседей, но пока они вылезали из кроватей, пока таращились в глазки на лестничную клетку, Лёва быстро перешагнул через упавших и дубликатом ключа запер снаружи дверь Антонины. Кто-то вызывал наряд с Антенного поля, но Кисляков тем временем вышел на улицу, с толкача завел свою трухлявую «пятерку» и выехал на шоссе Петля.
Где-то на светофоре, уже после МКАД, он поменял магазин в пистолете, а наполовину опустошенный сунул в карман ветровки. Неприметный, седой человек в неприметной машине, каких по столице ездят десятки тысяч, точно знал, куда ему нужно попасть. А далеко за его спиной остывали на грязном кафеле четыре трупа, и по подъезду расползался пороховой дым.
***
Вскоре после полудня ОВД «Антенное поле» наводнила куча «важняков» в погонах и в штатском. Здесь был и следственный комитет, и прокурорские, и даже представитель банка, в котором Лев Кисляков взял потребительский кредит, наотрез отказавшись его возвращать. Понаехавшие бесились: за всю карьеру им не приходилось сталкиваться с таким вопиющим неуважением и дерзостью личного состава, начальник отделения откровенно издевается и выгораживает подчиненных, а участковый со смежного квартала настоящий быдляк, как его
