Шоссе Петля - Олег Новгородов
«Так захотел» - объяснение, которое ничего не объясняет. За каким дьяволом понадобился кредит на модную, но бессмысленную приблуду человеку, если он сам себе чинит рваные берцы и штопает ветровку, долгое время оставалось загадкой. Один из гробокопов мрачно прикололся, что, мол, Контуженный призвал на помощь современные технологии и переписывается с мертвецами в вацапе. Теперь Лева чаще наведывался на могилы к боевым друзьям, оставляя айфон в бытовке, и, казалось, совершенно не парился тем, что кто-то может его прикарманить. Крысятничать на Лосиной Роще не принято, но однажды, в отсутствие Лёвы, проверили айфон и убедились, что там даже нет симки. Если Лёву и видели говорящим по телефону (а он звонил только Антонине, или, в самом крайнем случае, Нюре), то это была его старая кнопочная «нокия». Иными словами, Лёва Контуженный вёл себя все более и более странно, и вокруг не было ни одного психолога, чтобы разобраться в его мотивах.
Месяцем позже Лёва начал принимать звонки от каких-то новых абонентов, с которыми прежде не общался. Разговаривал он с ними тихо, при этом озирался по сторонам. Даже циничные и далекие от суеверий труженики кладбища перестали шутить про онлайн с покойниками. Это оставляло впечатление, будто Контуженному взаправду кто-то (за боевые заслуги или за что еще) подкинул пару-тройку номеров для дозвона на тот свет, причем Лёва сам же боится вызывать эти номера. И боится, как бы один из собеседников не подкрался к нему со спины. За ним заметили и еще кое-что необычное: хотя он, как и раньше, безотказно обеспечивал Антонину продуктами для готовки, себе он теперь готовил сам, ну как - готовил: разогревал тушенку с перловой кашей на электроплитке в дирекции. И к Антонине почти не заходил.
Нюра взяла себя в руки и устроилась кассиршей в магазин хозтоваров. Вот только спокойно ей на кассе не сиделось: каждый момент она ждала, что дверь откроется, и в помещение войдет Игнат Степанок (до хозмага от Лосиной Рощи – полчаса ходу по прямой). И во сне она кричала, из-за чего Антонине пришлось обзавестись берушами.
Календарь дополз до конца августа.
***
...Савияк и Карлыч, не только знавшие каждый квадратный метр своего района, но и чувствовавшие малейшие колебания в воздухе над шоссе Петля, сходились на том, что Опольцево пребывает в преддверии очередных потрясений. И, хотя полярники чего только не навидались за свою долгую жизнь, они испытывали иррациональный страх.
- Хреновые у нас дела-то, - сипло пробасил Савияк. Карлыч зашел на опорный пункт, и вдвоем они накурили так, что консервная банка - пепельница наполнилась с горкой.
- В десятку, - кивнул Старпом, распахивая форточку. – Когда по задворкам Мясорубово отродье охотилось – обошлось. Крымцев, зэчара чертоплесский, донорским органами промышлять удумал - и то обошлось. Хотя нервные клетки хер восстановишь. Жанка Шуцкая под выпускной чуть подругу-покойницу на район не сосватала – обошлось... Только-только интернетчики поунялись, отбою ведь не было!...
- А сейчас не обойдется. Чую, быть беде, Карлыч. Вот, глянь, что мне прислали…
Савияк выложил на стол смятую бумажку. Карлыч развернул ее, пробежал глазами.
- И?... Это же не твоя проблема, а собеса. Пусть занимаются.
- Карлыч, это только часть проблемы. Откладывать дальше некуда. Надо говорить с Кисляковым. Сегодня же.
- Давай. – Старпом поднялся со стула, застегивая кардиган. – Только к Валентине зайду, а то со свету сживет, если на кишку чего не кину. Восемь склянок, а у нас маковой росинки во рту не было.
Им пришлось долго ждать, прежде чем они перехватили Лёву Контуженного возле подъезда. Лёва помялся, спросил у Карлыча папиросу, неумело прикурил от спичек, и, помолчав, произнес:
- Вы думаете, что я могу разговаривать с мертвыми. За этим пришли?
- По телефону, что ли? – вырвалось у Старпома.
Лева коротко затянулся, раскашлялся.
- Там свои расклады, - сказал он. И больше ничего не прибавил.
Савияк засунул руки в карманы форменной куртки, удерживая локтем кожаную папку.
- У меня для тебя новости, Кисляков, - сказал он. – Скоро приедут родители старшего лейтенанта Мартынеса, от них была телеграмма. Они пожилые люди, обоим за семьдесят. Они продали квартиру и купили маленький дом в заброшенной деревне. И еще им хватит денег, чтобы перевезти останки сына в Смоленск и там перезахоронить. Ведь на Лосиной Роще его хоронили вскладчину, седьмая рота скинулась. У родителей тогда не было даже на хлеб с молоком. У них имущество описали за долги и распродали со склада.
Лёва сплюнул себе под ноги.
- Ну? – он отвернулся от Савияка.
- Но их сына нет в могиле. Вместо него там лежат два носорога из коллекторского агентства.
