Живая: Принцесса ночи - Literary Yandere
Казалось бы, это время было не так давно — и, однако же, годы и годы прошли с того мая. Все изменилось. Близилась беспощадная зима.
В церковь Эдмунд и Вивиана отправились в фаэтоне. Некоторые гости последовали за ними сразу же, некоторые, прибывшие в Ламтон-холл в самое утро церемонии, остались ненадолго, дабы успеть привести себя в порядок. Вивиана предполагала, что просто большинству из них не интересна церемония как таковая, в отличие от следующего за нею праздника, а также ее смущало подозрение, что все друзья брата и сестры Купер подобны им по сути — и потому не жалуют дом Божий.
Мистер Тауэр по случаю праздника встал с постели и теперь катил в коляске в середине процессии, поддерживаемый подушкой с одной стороны и Реттом с другой. Старик храбрился и обещал собрать все силы, чтобы отвести любимую дочь к алтарю, как полагается. В общем же и целом, на пути к церкви не произошло ровным счетом ничего, если не считать того, что чуть не была задавлена попавшаяся под колеса процессии свинья, тотчас резво бросившаяся прочь, спасая свою жизнь.
Ничего не предвещало бури, небо сияло чистой голубизной, воздух был свеж, лица гостей раскраснелись. Эдмунд счастливо улыбался невесте. И все равно — что-то беспокоило Вивиану. Стоило ей закрыть глаза хоть на секунду, даже просто моргнуть, как перед внутренним взором возникал неясный портрет белокурого молодого человека. О, проклятие, твердила про себя девушка, не в силах позабыть о навязчивом видении до самого того момента, пока не оказалась у алтаря.
Мистер Тауэр, надо сказать, держался блестяще, даже на скамью прошел и сел без помощи Ретта.
Священник начал церемонию. Он сказал все полагающиеся слова о священной роли брака, что в иной ситуации могло бы вызвать на лице Вивианы хитрую диковатую улыбку, но теперь спровоцировало лишь зевоту, с трудом подавленную усилием воли.
Наконец, священник громко спросил, может ли кто-нибудь назвать обстоятельства, препятствующие заключению брака. Сказал он это не слишком воодушевленно, явно привыкший к тому, что данная часть ритуала — не больше, чем рутина, дань старине. Он уже было приготовился читать дальше, как тут церковь содрогнулась от боя колоколов.
Вивиана закрыла глаза, прислушиваясь, готовая к тому, что сейчас в двери церкви войдет кто-то, кто сможет помешать ее браку с Эдмундом — сердце стучало громко, неровно, как катящиеся с вершины горы беспощадные камни. Но время шло, а в двери никто не входил.
— Думаю, мы можем продолжать, — шепнул Эдмунд священнику.
И тут двери все-таки открылись.
Вивиана в ужасе зажмурилась, но всего на мгновение: и посмотрела на вошедшую женщину. Это оказалась всего лишь Кларисса с безумным вульгарным пером на шляпке. Она присела вдалеке, полускрытая колонной и кивнула, будто посылая свое персональное благословление жениху и невесте.
Дальше все пошло своим чередом. Эдмунд и Вивиана воодушевленно обменялись клятвами и кольцами, и вот уже белый опал засиял на пальце новоиспеченной жены. Чудесное, явно дорогое кольцо, грозившее стать предметом зависти Марты.
Выходя из церкви и пригибаясь под дождем из риса, Вивиана непроизвольно сжала кулак, когда муж взял ее за руку. Опал жег ей палец.
Зоя надела корсет, принесенный Клариссой. Айкен напомнил ей о том времени, когда они только-только познакомились и выходили на охоту на броллаханов: как тогда она не хотела надевать предоставленную напарником одежду! Говорила, что это слишком пошло. А вот теперь, по его мнению, ее ничто не смущало. Айкен счел это забавным, Зоя же просто была опустошена, все ей стало на какое-то время безразлично.
— Разве я не была королевской шлюхой? И разве за мою связь со смертным обо мне не стали думать еще хуже?
Айкен вздрогнул, невольно выпрямился на кресле. Его обидело в особенности то, что Зоя даже его имени не произнесла.
— Кажется, за время моего отсутствия, мода в Аннувне несколько поменялась. Или же наоборот, не знаю, — Зоя расправила подол юбки, не достающий на целую ладонь до колен, с трудом нагнулась, чтобы застегнуть перемычку на туфлях. — но, по крайней мере, я ощущаю себя несколько проще, чем с ремнями.
— Меньше болит? — Айкен поправил воротник, глядясь в лакированную дверцу шкафа вместо зеркала. Зоя подняла на него взгляд. Ей хотелось сказать ему сейчас, что это их последние минуты вместе, но, в то же время, она не могла в это поверить. Только не сейчас, стучал в ее голове лживый, малодушный голосок, ему же лучше, если он узнает как можно позже. И в тот миг Зоя словно впервые увидела Айкена. Несмотря на то, что за окном Оттаву сковывали первые заморозки, она ощущала себя в майском Халле, ее взгляд блуждал по чудесным чертам лица молодого человека. Зоя усилием воли заставила себя отвернуться. Если бы она этого не сделала, то наверняка бы распрощалась с идеей идти во Дворы (и подвергла опасности их всех), схватила возлюбленного за пиджак, прижала к себе, увлекла в теплую, излучающую иллюзию надежности норку спальни…
— Вы готовы? — Хэвен вынырнул из ванной чисто выбритый и собранный.
Зоя и Айкен одновременно кивнули. Их взгляды скрестились на мгновение, и девушка ощутила подозрение, что Айкен все понял без слов.
Ноги в туфлях у Зои замерзли настолько, что она перестала их чувствовать. Знание это вызвало в ней странную тоску: о, скоро ты все свое тело так будешь ощущать, сказала она себе. Как только пропишешься во Дворах. Девушка нервно стиснула рукоять меча. Мачете она отдала Айкену и все свои вещи оставила ему, словно Мария-Антуанетта, она шла в иное государство, не взяв с собой и нитки, относящейся к прошлой жизни.
Айкен и Хэвен едва поспевали за Зоей. Полы ее расстегнутого пальто плескались на ветру, как
